Параллельные вертикали бюджетного процесса

«Вокруг проекта федерального бюджета не должно быть места лоббизму», – сказал вчера на встрече с руководством Совета Федерации премьер Владимир Путин. Не так, конечно, чеканно, как знаменитый афоризм «Парламент – не место для дискуссий» авторства председателя «Единой России» Бориса Грызлова, но тоже неплохо. Очень выпукло иллюстрирует упорное нежелание расставаться с концепцией вертикали власти. Дескать, в Белом доме лучше знают, как, где и на что тратить бюджетные деньги.

Между тем, судя по прорывающимся из правительства сообщениям и проектам бюджетных проектировок, там наблюдается беспрецедентная растерянность. Доходы съеживаются на глазах: вроде бы и нефть недешева, а экономика восстанавливаться и не думает. Пожертвовать ни социальными расходами, ни обязательствами перед особо приближенной частью элит (в первую очередь, перед госмонополиями с их тарифами) невозможно. Резервного фонда – уже окончательно ясно – хватит ненадолго, хорошо еще, если на весь 2010 год хватит. Можно было бы попытаться оптимизировать расходы, но ни госаппарат, ни сложившийся вокруг него паразитический госкапитализм на это не способен, да и не заинтересован ни капли. В общем, казавшееся несколько лет таким теплым нефтяное одеяло на глазах расползается на отдельные нитки.

Казалось бы, в этой ситуации именно лоббизм (в рамках открытой и прозрачной процедуры обсуждения) мог бы предоставить какие-то механизмы сокращения расходов, улучшения их качества или увеличения их КПД. Взгляните, например, на блестящую статью Владимира Иноземцева в «Ведомостях». Там нет новых или неизвестных фактов, но неопровержимо поставлен диагноз: достаточно убрать некомпетентность и воровство из дорожного строительства, и бюджет выиграет многие сотни(!) миллиардов рублей, а дороги-таки станут лучше. Но нет, для Владимира Путина незыблемость вертикали – важнее.

Впрочем, у фразы премьера было и продолжение – не должно быть места «и, тем более, любым своекорыстным проявлениям». Это вообще отдельная история: формирование бюджета для многих депутатов – главный способ заработка. Для кого-то – в смысле политического капитала: скажем, добиться, чтобы были выделены деньги на строительство школы, больницы или стадиона в «своем» регионе. Малозаметный для публики процесс наполнения ФЦП (федеральных целевых программ) или еще менее понятной аббревиатуры ФАИП (федеральной адресной инвестиционной программы) конкретными объектами – один из немногих сюжетов, вызывающих конкретный же интерес депутатов. Для кого-то – это история не только про политический капитал, но еще и про очень немаленькие деньги, – речь идет о распределении многих сотен миллиардов рублей ежегодно.

Знакомые лоббисты рассказывали, что, якобы, существует шкала: обычный депутат может рассчитывать на проталкивание «своего» проекта стоимостью в единицы миллиардов рублей, руководители ключевых комитетов – уже на десятки.

А как ее монетизировать – зависит уже от личной оборотистости: говорят, банальные откаты редкость, а вот если подряд на строительство в регионе получит дружественный подрядчик, границы его благодарности могут достигать уже очень ощутимых сумм – вплоть до десятков процентов от стоимости контракта. Такое, видимо, редкость – обычно, все же, гешефт куда более равномерно размазывается по региональным и бизнес-элитам. Сейчас, рассказывают они же, в Госдуме царит уныние: из Белого дома уже предупредили, что халявы в этом году не будет. Для особо непонятливых Путину пришлось вчера повторить.

Не буду, пожалуй, сочувствовать лишившимся одной из кормушек народным избранникам. Убрали эту – найдется другая: например, поскольку региональные бюджеты будут дефицитны, придется делить субсидии и трансферты, перекраивать механизмы их распределения. Умелые и искушенные умы всегда найдут, как извлечь из этого персональную выгоду. Да и не факт, что ее, и правда, уберут. Вертикаль власти, как ее не укрепляй, без смазки все равно не работает.

На самом деле, речь идет о принципиальной особенности построенной в России системы управления. Отказ от сдержек и противовесов в виде реальных демократических институтов, свободы прессы, независимых судов и общественных организаций, разделения властей, как по линии исполнительная – законодательная, так и региональная – федеральная, привел к построению принципиально неустойчивой вертикали власти. Удерживать ее в устойчивом состоянии можно было бы (какое-то время) за счет мощных и некоррумпированных силовых структур – таких, как известно, не нашлось. Второй способ – создать в системе неформальные стимулы. Фактически, вертикаль власти все последние годы поддерживалась еще одной неформальной, теневой вертикалью – коррупционной. Собственно, именно поэтому никакой реальной борьбы с коррупцией в России и не было – любая попытка на самом деле искоренить коррупцию привела бы к неустойчивости, нестабильности и политическому кризису.

Нынешняя попытка урезать бюджетные расходы, «вытопить» из них лишний жир, для Путина и его окружения – очень рискованный шаг. Запросто можно лишиться поддержки и лояльности разнообразных элит, давно встроенных в обе вертикали. И если теневая, может, и устоит – она ближе к рынку, властная может и рухнуть. Поэтому очень даже возможно, что когда бюджет, наконец, будет сверстан, мы увидим, что вопреки первоначальным обещаниям порезаны и социальные расходы – с тем, чтобы максимально сохранить наиболее «сладкие» составляющие. Или конструкцию бюджета, дающую правительству максимальную свободу распоряжения не только допдоходами, но и значительной частью остальных доходов казны. С тем, чтобы в ручном режиме управлять не только официальной, но и теневой вертикалью. И не говорите мне, что там не будет места лоббизму.