Голод в России и СССР

Тема противопоставления голода в исторической России и СССР является одним из больших столпом преткновения в спорах русских и советских обывателей.

Обычно происходит так, что на каждый представленный документально зафиксированный факт страшных голодных лет в СССР - результат некомпетентных, а то и намеренных, преступных действий властей - советский оппонент отвечает стандартным набором фраз агитпропа (\"кровавый царизм\", \"голод и холод\", \"буржуи\", \"ананасы и рябчики\"), сводя дискуссию к абсурду.
Разговор заканчивается ничем.

В общем-то сам факт наличия неурожаев в РИ, и следовавших за ними полуголодных времён, отрицать бессмысленно
В прошлом, до появления эффективного сельского хозяйства, это было почти нормой. Западная Европа голодала также часто, как и в России, но в силу меньшей инертности и компактности, Европа быстрее развивала своё сельское хозяйство и меры пресечения серьёзного голода (нужно сказать, что локализовать затронутые бедствием территории и снабдить население продовольствие там было на порядок легче, чем в России ). Таким образом Европа свела проблему голода к минимуму (к полуголодному существование) уже к началу 19 в., преодолев стадию аграрного общества.

Главное же отличие между РИ и СССР в том, что голод в РИ был следствием естественных причин (неурожаи) и царское правительство при этом принимало всевозможные меры для спасения населения от голода и снабжением их зерновыми для посевной.
Голод же в СССР, мало того, что происходил уже в другую эпоху (развивалась техника, к примеру массовое производство тракторов началось в 1917 г.), но и был вызван прежде всего преступными действиями самого советского правительства.

Но остаётся открытым вопрос, существуют ли документы, подтверждающие гибель миллионов людей от голодной смерти в РИ?
В \"бесконечной\" череде \"страшных голодных лет царской России\" комсомольцы чаще упоминают два наиболее тяжёлых периода неурожая; 1891 и 1911 гг. При этом они делают акцент на то, что эти две даты по величине трагедии сравнимы с 1921 и 1932 гг., - всё это без цифр и без подтверждения маломальски достоверными фактами.

Что же представлял из себя голод в царской России, каким он был?
Для начала дадим определение \"голода\". В 1922 году Петерим Сорокин выпустил книгу « Голод как факт», в ней даётся следующее определение голода – это недопотребление продуктов питания. (из речи проф. Г. Корнилова на конф. посвящённой голоду 1932-1933гг.)
Первое – абсолютное непоступление продуктов питания, которое приводит сразу к смерти. (1921-1922 - яркий пример абсолютного голода)
Второе – качественное – то есть недопотребление жиров, белков, углеводов, аминокислот и витаминов
Сов-кие оппоненты неумело жонглируют годами неурожаев, которые они берут из википедии (изначально из словаря Брогкауза и Ефрона, к слову, там ничего не сказано о миллионных жертвах) и пытаются выдать недопотребление продуктов, за голод абсолютный, при этом понятно, почему у них возникает проблема с предъявлением фактов массового мора - количество жертв (хоть и при некачественном питании) было минимально.

Так вот, недопотребление в качественном отношении происходило периодически, как в России, так и в СССР (между настоящими катастрофами ). При этом большая часть известных голодных лет в РИ можно смело причислять к этому типу (второму).
Последний серьёзный голод упоминаемый в РИ, приведший к повышенной смертности был в 1891 г, за которым почти сразу последовала эпидемия холеры.

А что же насчёт миллионных жертв в упомянутом 1911 г?

Таблица. Численность населения Российской империи (без Финляндии) на середину года по данным ЦСК и \"Отчетам\" УГВИ. млн. чел.

Как видно, повышенной смертности, которая хоть как-то отобразилась на численности населения, в 1911 не было , как нет её 1905 г. и в 1907 г.
Т.е. значимого смертельного голода (первого типа) не было, как нет и документальных свидетельств об этом.

Вернёмся к 1891г, когда в России разразился (последний до революции) сильный голод. Некоторые историки склонны даже и его относить ко второму типу. Вот, к примеру, как о нём отзывается В. Кожинов . \"Россия век XX (1901 - 1939)\":

\"Мне могут возразить, что множество смертей в первое послереволюционное пятилетие объясняется жестокой засухой 1921 года, вызвавшей массовый голод. То есть миллионы людей погибли из-за стихийного природного бедствия, а не из-за Революции. Однако тридцатью годами ранее, в 1891 году, засуха была еще более широкомасштабной: неурожай охватил тогда территорию России с населением в 30 млн. (в 1921 -м - 25 млн.) человек. И тем не менее, благодаря мерам, предпринятым и государством и обществом,голодных смертей в прямом, точном смысле этого слова в 1891- 1892 годах, в сущности, не было; от недостаточного питания умирали лишь больные и слабые. Между тем в 1921-1922 годах миллионы стали жертвами тотального голода. [...]
..революционная власть (в отличие от власти 1891 года) не считала своим неукоснительным долгом принятие всех возможных - в том числе и рискованных для самой себя - мер ради спасения голодающих; ее гораздо более заботило сохранение так называемых завоеваний Революции.\"

Исследователь голода в СССР 1946-1947гг. В.Ф. Зима о первых трёх годах правления большевиков, приведших к страшному голоду в 1921г, пишет:

Первое в мире “социалистическое” государство, разрушив прежние экономические связи, не смогло создать новых и паразитировало на эксплуатации полученных в наследство человеческих и природных ресурсов. (Между прочим знакомые слова, не правда ли, напоминает то, что происходило после 1991г. и опять же не обошлось без содействия коммунистической номенклатуры запустившей и ведущей этот процесс)

\"Трудно избавиться от мысли, что голода устраивались преднамеренно. Хлебный паек был решающим фактором в реализации честолюбивых замыслов советских вождей. Нищетой и голодом народ был превращён в забитую людскую массу. Личности уничтожались и изолировались. “Страшные” голодовки царских времён не шли ни в какое сравнение с голодоморами в 20-40-х годов XX века..\"

Дошли до нас и свидетельства очевидцев тех тяжёлых лет и не кого-нибудь, а одного из самых непримиримых критиков царского правительства - Л.Н.

Толстого.

Вот что Лев Николаевич писал о действительно самом крупном неурожае 1891-93 гг., постигшем два десятка губерний в России, и грозившем крестьянам голодом.

«За последние два месяца нет книги, журнала, номера газеты, в которой бы не было статей о голоде, описывающих положение голодающих, взывающих к общественной или государственной помощи и упрекающих правительство и общество в равнодушии, медлительности и апатии.

Судя по тому, что известно по газетам и что я знаю непосредственно о деятельности администрации и земства Тульской губернии, упреки эти несправедливы, нe только нет медлительности и апатии, но скорее можно сказать, что деятельность администрации, земства и общества доведена теперь до той последней степени напряжения, при которой оно может ослабеть, но едва ли может еще усилиться. Повсюду идет кипучая, энергическая деятельность».

«В высших административных сферах шли и идут безостановочно работы, имеющие целью предотвратить ожидаемое бедствие. Ассигнуют, распределяют суммы на выдачу пособий, на общественные работы, делают распоряжения о выдаче топлива. В пострадавших губерниях собираются продовольственные комитеты, экстренные губернские и уездные собрания, придумываются средства приобретения продовольствия, собираются сведения о состоянии крестьян: через земских начальников — для администрации, через земских деятелей — для земства, обсуживаются и изыскиваются средства помощи. Роздана рожь для обсеменения, принимаются меры для сохранения семян овса на весну и, главное, для продовольствия в продолжение зимы»

Вот как Толстой описывает сам голод:

«Бедствие несомненное: хлеб нездоровый, с лебедой, и топиться нечем.

Но смотришь на народ, на его внешний вид, — лица здоровые, весёлые, довольные. Все в работе, никого дома. Кто молотит, кто возит. Помещики жалуются, что не могут дозваться людей на работу. Когда я там был, шла копка картофеля и молотьба. В праздник престольный пили больше обыкновенного, да и в будни попадались пьяные. Притом самый хлеб с лебедой, когда приглядишься, как и почему он употребляется, получает другое значение.

В том дворе, в котором мне в первом показали хлеб с лебедой, на задворках молотила своя молотилка на четырёх своих лошадях, и овса, с своей и наемной земли, было 60 копен, дававших по 9-ти мер, т. е., по нынешним ценам, на 300 рублей овса. Ржи, правда, оставалось мало, четвертей 8, но, кроме овса, было до 40 четвертей картофеля, была греча, а хлеб с лебедой ела вся семья в 12 душ. Так что оказывалось, что хлеб с лебедой был в этом случае не признаком бедствия, а приемом строгого мужика для того, чтоб меньше ели хлеба, — так же, как для этой же цели и в изобильные года хозяйственный мужик никогда не даст тёплого и даже мягкого хлеба, а все сухой. “Мука дорогая, а на отих пострелят разве наготовишься! Едят люди с лебедой, а мы что ж за господа такие!”

Отсутствие топлива тоже становится не так страшно, когда узнаешь подробности положения. Купить на 20 рублей — откуда взять в нынешнем году? — Так мне и говорил другой мужик, жалуясь на безвыходность нынешнего года. А между тем у этого мужика два сына живут в работниках, один за 40, другой за 50 рублей, и он одного из них женил нынешний год, несмотря на то, что баб у него в доме довольно».

И хотя оборот «мрут с голода» часто встречается в русской публицистике того времени, это не более чем риторика, действительно умерших от голода в России никто не видел. Оно, конечно, не значит, что простой народ в Российской империи как сыр в масле катался. Однако с чем сравнивать.

Ну а пожалуй лучшей иллюстрацией для понимания разницы между голодом в РИ и СССР, и того насколько изменилось отношение к народу после революции, будут свидетельства ещё одного очевидца, но уже из 1930-х. (Нужно отметить, что в воспоминаниях описывается жизнь благополучного (конечно же, относительно деревни) города.

\"...Вскоре мы бросили детдом и возвращались туда редко. Мы выкопали себе на окраине города норы в навозных кучах и там спали. На детдомовский паёк расчитывать мы не могли - выдавалась все та же жидкая баланда без хлеба. Деньги уже не имели почти никакой цены; большинство магазинов позакрывалось.И единственным местом в городе, где можно было достать решительно все, был только \"Торгсин\". В противоположность закрытым распределителям - магазинам специально предназначенным для партийцев, в которых все имелось в изобилии, по самым дешевым ценам - Торгсин был открыт для всех, но товары в нем продавались только на золото и на драгоценности. Изголодавшиеся люди несли в Торгсин свои последние ценные вещи, вплоть до нательных крестиков и обручальных колец, чтобы получить взамен хоть немного хлеба, крупы и жиров.\" (Подробней о Торгсине можно прочесть здесь:Е.А. Осокина. Золотая лихорадка по-советски )

\"...Общее положение в городе ухудшалось еще тем, что умирающие с голода крестьяне бросали свои деревни и с отчаяния шли в город. По улицам Владикавказа бродили толпы крестьян, стариков, женщин, детей, прося милостыню. Но и здесь помощи искать им было негде и изможденные, голодные они падали, замерзали и умирали на улицах. Мертвецов подбирали, свозили на кладбище, сваливая в общие могилы. Каждый день по городу ездили особые телеги, груженные этими подобранными трупами. Все в городе знали о случаях людоедства; люди рассказывали о продаже человеческого мяса.
[...]
Мы вчетвером с Сонькой поплелись на окраину города, к своим навозным норам. Подойдя к первой навозной куче, мы разгребли снег, но внезапно обнаружили в нашей норе неподвижно лежавшего на спине мужика. Петр толкнул его, но мужик не двинулся, только чуть слышно простонал:
- Оставь... дай помереть...
Схватив мужика за ноги, Петр хотел было вытащить его из норы, но Алешка и я вступились.
- Брось, Петька! Жалко человека.
- Жалко? - передразнил Петр, - а меня жалели? Не для него рыли. Подыхать и в снегу можно. - И Петр снова дернул мужика за ноги. Мужик громко застонал. Петр нахмурился и бросил его ноги. - Черт с ним. Поищем другую, - нехотя пробормотал он.
Но соседняя нора тоже была занята. На груди у лежавшей в ней мертвой и уже окоченевшей женщины еще шевелился маленький ребенок и тихонько скулил.
- Ничего не попишешь, с падалью спать не охота, - сказал Алешка, - надо новую рыть!
И мы принялись за работу...\"