Черкизономика

Борьба с Черкизовским рынком продолжается, но действия властей похожи не на системную кампанию по установлению правового порядка в торговле, а на спецоперацию с неизвестным исходом. Дата возобновления работы рынка остается открытой. Руководство столичного управления Роспотребнадзора опровергло сообщения о его открытии в пятницу утром. Те, чей бизнес связан с рынком, - а это в большинстве мелкие предприниматели - не могли подготовиться к ситуации заранее и не знают, что будет дальше. Закрытие рынка уже привело к тяжелым финансовым потерям и человеческим драмам - разорениям и даже самоубийствам.

Сначала милиционеры обнаружили в контейнерах опасные детские вещи и игрушки, которые были вскоре уничтожены. Затем Следственный комитет при прокуратуре (СКП) возбудил дело о контрабанде и арестовал товары из Китая на сумму около $2 млрд. Наркополицейские искали на рынке наркотики. Наконец, на прошлой неделе председатель СКП Александр Бастрыкин пообещал: «Мы добьемся, чтобы это безобразие в центре Москвы было закончено раз и навсегда. Этот гадючник надо закрывать. Мы доведем это дело до конца в ближайшее время».

Как и до какого конца будет доведено это дело, непонятно. Городские чиновники говорят, что торговля возобновится, неизвестен только срок, при том что раньше они не раз во всеуслышание обещали окончательно закрыть «Черкизон» к 2007 г., а затем к 2008 г. Власти и правоохранительные органы могли давно пресечь работу Черкизовского и подобного ему рынков. Закрыть рынок не на несколько дней, а навсегда за торговлю контрафактом, неправильно ввезенными, некачественными, опасными для здоровья потребителей товарами и продуктами, за антисанитарию и, наконец, за регулярные преступные разборки с человеческими жертвами. Подобные полукриминальные внутригородские анклавы действовали в начале 1990-х в некоторых странах Восточной Европы, в частности в Польше, но затем были вытеснены с рынка по мере развития цивилизованной торговли и укрепления государства и правовых институтов.

В России объекты, подобные Черкизовскому, благоденствуют и сейчас. Власти за редким исключением сквозь пальцы смотрят на существование десятков мини-государств с собственными жильем, налоговой инспекцией, банками, таможней и полицией.

В чем же причина терпимости бюрократов к подобным удельным княжествам? Вряд ли чиновники радеют за интересы малоимущих - основных покупателей таких рынков. Дело в другом. Как правило, собственники доходных объектов связаны тесными неформальными контактами с чиновниками. Последние официально - будучи членами совета директоров - или опосредованно участвуют в управлении компаниями и за долю в их доходе создают подопечным условия наибольшего благоприятствования. Проверки надзорными и правоохранительными органами обычно затухают вскоре после начала или не имеют никаких существенных последствий. Если же скандал все же разгорается, то действительные нарушения становятся лишь предлогом для передела рынка. Но переплетение бизнеса и власти характерно не только для низового уровня.

Подобные «гадючники» исчезнут, когда чиновники прекратят совмещать госдолжности с коммерцией и рейдерством. Правда, для этого пример должны подать высокопоставленные бюрократы, которые официально участвуют в управлении крупнейшими компаниями и корпорациями и лоббируют их интересы.

Многочисленные продуктовые и строительные рынки, кроме того, подчеркивают лицемерие государства и общества по отношению к трудовым мигрантам, которые выполняют неблагодарную работу. Вне зависимости от легальности пребывания и желания коренных жителей занять их рабочие места гастарбайтеры становятся лакомой добычей для имитаторов борьбы с нелегалами и теми, кто спекулирует на теме ради дешевой популярности.