Черкизон: кто \"ответит за базар\"?

Обыватель обычно только понаслышке знает, что такая же, как в тюрьме и на «зоне» ситуация существует на многих московских рынках — то же «государство в государстве», своя власть, свой закон, своя система исполнения наказаний и своя судебная система.

История с Черкизовским рынком, с контрабандой на сумму, где нули не помещаются в одну строчку, с побитым на рынке прокурором, с «городом в городе», где мигранты живут на положении рабов, годами не выходя с зоны — прогремела на всю страну.

Но Москвой и Черкизовским рынком дело не ограничивается. У нас, в сущности, вся страна — это такой большой Черкизон, в который вкраплены отдельные островки с офисами, секретаршами, кондиционерами и офисным планктоном, который смотрит в окружающую их черкизону с недоумением и страхом.

«Когда начинаешь разбираться, то там всплывают такие \"крыши\", что мама не горюй» - Глава Следственного Комитета России А. Бастрыкин о Черкизовском рынке, в телеинтервью от 27.06.2008

История с Черкизовским рынком, с контрабандой на сумму, где нули не помещаются в одну строчку, с побитым на рынке прокурором, с «городом в городе», где мигранты живут на положении рабов, годами не выходя с зоны — прогремела на всю страну. Но Москвой и Черкизовским рынком дело не ограничивается. У нас, в сущности, вся страна — это такой большой Черкизон, в который вкраплены отдельные островки с офисами, секретаршами, кондиционерами и офисным планктоном, который смотрит в окружающую их черкизону с недоумением и страхом.

Что с этим делать — не совсем понятно. Есть либеральный рецепт решения проблемы (демократия, свободы, права человека, институты гражданского общества — и всё само собой образуется), есть коммунистический рецепт, в котором черкизоны и их владельцы просто не предусмотрены как класс, есть проект националистический, в котором, впрочем, остаются «белые» черкизоны, а чёрные — под нож. Логика этой истории, наверное, всё-таки в том, что черкизоны — пусть медленно, но верно перемалываются крупным легальным бизнесом. Не вдаваясь сейчас в этот старый спор, попробую выложить ту фактуру, с которой знаком лично, а вы уж сами решайте — что делать и какой проект вам по душе.

Когда глава Следственного Комитета России на всю страну заявляет, что у нас прямо в столице есть зоны, неподконтрольные закону, зоны, где даже милиция частная — это повод задуматься. Однако неожиданной новостью это является только для тех, кто не поварился в горниле рыночной экономики и не знает изнутри, как это выглядит — рынок по-русски. Всё немного не так, как это описано в учебниках экономики. Как? Никаких обобщений, просто немного личного опыта.

...Не обязательно ехать в Чечено-Ингушетию, чтобы посидеть в зиндане или провести время в частной тюрьме в подвале дома иного кавказского царька. Частные тюрьмы есть прямо у нас, в Москве, здесь, рядом. Они давно и успешно функционируют, и правоохранительные органы прекрасно о них знают. Я сталкивался с такими учреждениями как минимум дважды, последний раз — относительно недавно, уже «при Путине», когда я вызволял товарища, попавшего в такую частную тюрьму за небольшой долг. Не знаю, как обстоит дело на Черкизовском рынке — судя по всему, ещё круче, речь идёт о рынке на порядок меньшего размера в районе кольцевой автодороги. Но порядки там те же самые, что и везде. Рыночные.

Обычный покупатель, совершая покупки на рынках, совершенно не осведомлен о той второй жизни, о той второй реальности которая существует здесь, сейчас и рядом с ним — и достаточно одного неверного движения, чтобы столкнуться с ней воочию, прямо и непосредственно. Обыватель обычно знает понаслышке, что в тюрьме и на «зоне» «порядок управления» несколько отличается от описанного в законе, и там свой закон и свои порядки, свое государство в государстве, своя верховная власть и свой суд.

Но не все знают, что ровно та же ситуация и на многих московских рынках — то же «государство в государстве», своя власть, свой закон, своя система исполнения наказаний и своя судебная система. Частью этой системы исполнения наказаний является и частная тюрьма — прямо на территории рынка. Попасть туда может каждый — и торговец, задолжавший за аренду, и буян-покупатель, и вообще любой, кто поведёт себя не по понятиям. На милицию не надейтесь — с милицией у руководства данного рынка есть строгая договорённость, что милиция не вмешивается, на вызовы на территорию рынка не выезжает, а попыткам граждан подать заявление всячески препятствует.

И это — не сказки дядюшки Римуса. Я в полной мере столкнулся с этой системой, когда потребовалось срочно эвакуировать человека с рынка, где группа вооруженных лиц пыталась выкурить его вечером из запертого офиса, чтобы вывезти на природу «для разговора» — уж не знаю, о чём, но товарищ предполагал, что назад с разговора он не вернётся. Основания так думать у него были, поскольку для обычных разговоров его офис был открыт нараспашку днём — заходи и разговаривай.

Охрана рынка, деловито рассекающая с винтовками за плечом, усердно делала вид, что это её не касается — видимо, человек был «выкуплен». Местная милиция на вызов решительно не реагировала, прямо заявив по телефону: «Рынок? Мы туда не выезжаем». Заставить их выехать удалось, только надавив через оперативного дежурного по Московской области и — каюсь — заявив ему, что у нападающих бандитов «оружие и что-то похожее на бомбу». Это было сразу после серии взрывов в Москве, аргумент подействовал, оперативная группа была выслана. Как оказалось, это было совершенно не лишним — приехавшую милицию охрана рынка встретила весьма агрессивно, словами: «Куда лезете, б..., это наша территория!» — на что милиционеры, изрядно матерясь на свое начальство = и извиняясь (!), ответили, что «Нас заставили, вопрос на контроле у дежурного по области». В момент приближения милицейских машин на рынке сработала система оповещения — условный сигнал, поданный мощным клаксоном автомобильного типа, и бандиты, запрыгнув в машину, улетели на бешеной скорости по МКАД. Чего они хотели — выяснить так и не удалось, товарищ с этого рынка благоразумно съехал. Возможно, это и требовалось.

На многих рынках — на крупных почти на всех — действует система разделения ответственности с милицией. Милиция туда «не суётся», но это не страх, а вполне рыночные договорные отношения. За это платят. Как-то раз при очередном визите на рынок, я застал в местном ресторане весьма теплую компанию. «Руководство гуляет с \"крышей\"», — доверительно сказала мне на ушко знакомая официантка. Были замечены Глава администрации данного района Московской области, начальник милиции района и ещё несколько неопознанных высокопоставленных милицейских чинов — судя по номерам машин, из центрального аппарата МВД. Договорённости о разделе сфер ответственности с милицией существуют там не на уровне сержантов, а на уровне полковников и генералов, и я не советую вам даже пытаться нарушить эту систему, если попадёте в жернова.

Если уж у Бастрыкина не получается...

Судебная система на рынках, впрочем, тоже существует. В этом же ресторане, в дни, свободные от милицейских гулянок, мне любезно показали местного вора в законе (не запомнил имя, каюсь) — пожилого седого мужчину, который коротал там вечера, поигрывая в картишки с другими бандитами, и заодно решал вопросы правосудия на месте. «Обращайтесь к нему если что, но.... осторожнее, — тихо пояснил мне опытный в этих делах товарищ с рынка, — чуть что не так — закошмарят».

Это он мог бы и не говорить. Это я и так знаю. Это мы проходили в 90-х.

Закона там нет, а есть «понятия». Но это был ещё приличный, «белый» рынок, не «беспредельный». По сравнению с другими — да, со своей частной тюрьмой, частным правосудием и частной милицией — ещё образец законности и правопорядка. Есть в Москве рынки и иные. Это те, что подмяты национальными диаспорами. Там свои расклады. Там всё ещё «веселей».

Схема «почернения» рынка простая. Если вы не принадлежите к титульной нации — вам или просто не сдадут площади, или предложат их по такой цене, которую не окупит никакая торговля. Для «своих», для титульной нации, — по известным мне случаям, — двойные, тройные скидки от прайса. Неудивительно, что такой рынок на глазах «чернеет». Надо ли говорить, что арендная плата на рынках идёт «чёрным налом» и не приходуется (я не знаю исключений). Именно эти неучтённые «черные» деньги создают базу для покупки на корню чиновников, власти, милиции. Случайно попавший в этот зверинец «белый» уйдёт или сам, или обобранный до нитки и с долгами перед «чёрными» — на которые «по беспределу» могут ещё и «навесить счётчиков». Спасает только одно — в Москве (пока ещё) достаточно силовых структур, которые, в случае чего, с огромным удовольствием положат весь этот «чёрный» рынок мордой в асфальт. Денег это не вернёт, но, возможно, доставит вам некоторое моральное удовлетворение — а это дорогого стоит.

Иногда утверждают, что «почернение» рынков связано с некими мифическими «способностями южных народов к торговле». Судя по известным мне случаям, всё происходит совершенно иным образом. Захват рынков происходит не в связи с мифическими способностями южных гостей к торговле, которых нет, а вполне криминальными методами. Каким образом «белый» рынок быстро и необратимо «чернеет», будет понятно на одном вполне характерном примере.

Как-то раз мой знакомый коммерсант неосмотрительно вписался в схемы поставки товаров через «чёрный» рынок, честно сказать — через этнические мафии, работающие на этом рынке (а других там просто нет...). Вскоре за реализаторами товара накопилась значительная задолженность, и товарищ приехал разобраться в ситуации — без понтов и наездов, просто поговорить. В итоге он был приглашён за роскошный стол, где товарищу клятвенно обещали «всё завтра отдать» и предложили выпить «за новых друзей». Товарищ пить не стал, но символически поднёс бокал ко рту и сделал микроскопический глоток. Что было дальше, он не помнит — его увёз шофер. По-видимому, в бокале был сильнейший синтетический наркотик, так как от этого глотка мой коммерсант отходил три дня. Нет сомнений в том, что выпей он хоть пару рюмок — он бы скончался, что изобразили бы как передоз наркотика. Расчёт был именно на это. И деньги целы. И отдавать не надо.

Надо ли говорить, что никого, кто приглашал его к приятному застолью и обещал отдать деньги «завтра», назавтра на рынке просто не оказалось — когда мы подъехали туда с небольшим эскортом, там были уже некие совершенно новые загорелые лица, которые искренно не понимали, о чем вообще идёт речь, какие деньги, какая отравленная водка, они тут «давно» и «эээ, ничего такого не было, зачем говоришь». Видимо именно это и есть знаменитая способность гостей с юга к торговле — способность наносить удар и выводить людей из-под ответного удара, заменяя их новыми и новыми. У них на родине очень много людей.

Я рассказал только о некоторых эпизодах, в которых участвовал сам. Прямо и непосредственно — без посредников. Если же рассказывать о том, что я знаю от людей, заслуживающих полного доверия... это будет долго. За пределами рассказа остался мой товарищ, с которым гости с Кавказа вели «деловые переговоры» по условиям участия в его бизнесе, подвесив его за ноги в номере гостиницы «Спорт». За пределами рассказа остались советы Знающих Людей, которые настоятельно не рекомендовали мне иметь дело с определёнными бизнес-структурами — так как последние искали владельцев торговых площадей, предлагали им невероятно выгодные условия сотрудничества, но после подписания документов владельцы площадей загадочно исчезали. «И даже мы (!) тогда тебя не найдём» — проникновенно говорили Знающие Люди. Это при том, что я столкнулся с рыночной торговлей в общем по касательной, и никогда ей плотно не занимался.

Погруженные в тему люди выдадут вам гораздо больше колоритной фактуры — если захотят. И это — кровавая фактура. Именно это имеется в виду, когда произносят слова «контроль над рынками установлен криминальными методами». Для обывателя это пустой звук, но если вы слышите это — знайте: это не разборки и не распальцовки, это не опереточные бандюки из телевизора. Это кровь, это исчезнувшие люди, которых уже никогда не найдут, это люди с потухшими глазами, которые никогда не расскажут вам, через что они прошли. Кровь рыночной экономики по-русски — это красная человеческая кровь, и не надо думать, что всё осталось «в лихих 90-х».

Когда речь идёт о действительно больших деньгах, в которых заинтересованы диаспоры, например, о контроле над рынками, о выделении площадей под строительство новых — методы бывают ещё более жесткими и изощрёнными. Даже высокое должностное положение порой не спасает от пули и бомбы. Так, одна из версий знаменитого покушения на вице-мэра Правительства Москвы Шанцева, когда он только чудом избежал смерти, заключалась в том, что ровно перед этим он неосмотрительно отказал коммерсантам с Кавказа в площадях, на которые те положили глаз. На рынке около моего дома за последние десять лет убито два владельца, сейчас им владеет третий. Если мне завтра подарят этот рынок — я откажусь. Есть занятия повеселей, чем лежать в могиле.

Если из-за денег на «белом» рынке вас могут посадить в частную тюрьму, то на «чёрном» рынке из-за денег — больших денег — вас просто убьют, и скажут, что так и было. Если уж Бастрыкин разводит руками... Если над самим начальником Миграционной службы на рынке в Лужниках учиняют лёгкое насилие... если на Черкизовском бьют прокурора... То вам, простому гражданину, будет не так-то просто справиться с этой системой, если вы попадёте там в «рыночную» переделку. Помните это, господа.

Предупреждён — значит вооружён? Вооружайтесь, господа, вооружайтесь...