От Минска до Тегерана – путь, устланный граблями

Две темы последней недели, вроде бы совершенно друг с другом не связанные, настолько близки, что являются единой темой. Конфликт с Лукашенко и ситуация в Тегеране ставят вопрос о целях и средствах российской внешней политики. Разумеется, являющейся единым целым с политикой внутренней.

Хотя, конечно, цели в Белоруссии и в Иране у российской власти разные. Она изъявляет явное желание, чтобы Лукашенко ушел, и неявное - чтобы Ахмадинежад остался. Причем причина этих желаний одна: Лукашенко сближается с Западом, иранский президент обостряет конфронтацию с лидерами мирового сообщества. Наверно, и даже точно, у различных российских политических группировок можно найти и более конкретные интересы в обеих странах. Однако именно позиция по отношению к Западу является определяющей.

Но при этом у России нет средств влияния на развитие ситуации ни в Белоруссии, ни в Иране. И, похоже, нигде нет. На постсоветском пространстве уже несколько лет вхолостую работает один и тот же механизм: Геннадий Онищенко неожиданно обнаруживает отравленное молоко (вино, минеральную воду, шпроты), «Газпром» столь же неожиданно обнаруживает провалы в собственной бухгалтерии и угрожает отключить газ. Затем оказывается давление на соответствующую диаспору в России. В худшем случае следует военное нападение, но это было испробовано один раз, успеха не принесло и создало еще большие проблемы.

Под «успехом» и год назад, и сейчас следует понимать смену лидера постсоветского государства.

Вот только на кого? Кто является ныне креатурой Кремля в Белоруссии? И главное - что ему предстоит сделать? Ведь получается, что только одно - отказаться от государственного суверенитета. И это касается не только виртуального ставленника России в Минске, но и политиков, которых в Москве сочтут пророссийскими в других странах.

Но политиков, готовых пожертвовать национальной государственностью, на постсоветском пространстве нет.

Что же до Ирана, с которым налажены не простые, но выгодные для многих российских чиновников и предпринимателей отношения, то было бы весьма неплохо, если б этими отношениями дело бы и ограничилось. Но создается впечатление, что в Москве считают возможной какую-то политическую игру, какое-то сближение с Ираном в пику Западу. Что до сих пор ухудшение отношений какой-то страны с США и их союзниками рассматривается как возможность ее союза с Россией.

Но даже в советские времена эта логика не работала. Самые яркие примеры - политическая самостоятельность Тито и Мао.

Ну, а что касается средств воздействия России на внутриполитическую ситуацию в Иране, то их просто нет.

Правда, порой высказывается мнение, что в Москве поощряют конфронтацию Тегерана с Западом в надежде, что она поднимет цены на нефть. Но эта версия представляется слишком изощренной - уж больно она логична и рациональна.