О фальсификациях правильных и неправильных

Казалось бы, все сказано, позиции определены, ан опять есть что-то сказать. Отправляясь на очередной диспут на тему \"фальсификации и как с ними бороться\", я случайно (хотя в мире все неслучайно!) наткнулся на книгу Юрия Домбровского \"Статьи, очерки, воспоминания\". Первый рассказ назывался мирно - \"Книжные богатства Казахстана\", - и повествовал о том, как будущий автор \"Хранителя древностей\" работал с историческими книгами в Казахстане.

Начало рассказа потрясающее. \"Среди крупнейших книгохранилищ Союза Казахстанская публичная библиотека им. Пушкина в Алма-Ате, - пишет Домбровский, - занимает одно из первых мест. По далеко не полным сведениям, книжные фонды ее содержат свыше 612.000 томов на 35 языках мира\".

То есть уснуть можно, кондовый стиль общества \"Знание\"! Причем, далее исследователь Домбровский со зверской серьезностью еще и критикует неведомого заведующего иностранным отделом т. Попятна.

Это у него юмор такой. Однако вот, собственно, первый внутренний сюжет очерка.

Речь идет о стоявшей на полках казахстанского хранилища французской энциклопедии Дидро, в которой \"молодая буржуазная Франция открыла со страниц энциклопедии бешеный огонь по самым непоколебимым устоям католической церкви\". Со своей стороны, - сообщает Домбровский, - ни церковь, ни государство, борясь с буржуазной фальсификацией историко-идеологической концепции, не остались в долгу. \"Закон ответил всевозможными ограничениями, конфискациями, преследованиями. Церковь авторитетно пообещала, в случае продолжения издания, сжечь на одном из костров вместе с энциклопедией и ее авторов. Причем это обещание, и в то время не звучало праздной угрозой\"...

Вот такой незамысловатый рассказ написал Домбровский, работая в 1938 году в книжном хранилище Казахстана. Но спросим себя: а почему он, московский литератор, вдруг оказался в Казахстане в 1938 году? Тут нет секрета, его, знаете ли, арестовали и выслали в Алма-Ату в 1933 году. А почему Домбровский вдруг выступил против далеких от нас государственных борцов с фальсификацией, которых ни нам, ни советским современников Домбровского, ни любить, ни защищать нечего - поскольку они и французские, и монархические, и самые что ни на есть мракобесные, иезуитские? Тоже нет секрета: а потому, что он имел в виду прежде всего государственных борцов с фальсификацией отечественных.

В 1938 году уже исчезла в лагерях ленинская гвардия, Октябрьская революция была переписана, а Сталин выдвинулся в главные и единственным организаторы - как переворота, так и государства.

\"Репрессии против энциклопедии усиливались с выходом каждого нового тома, - твердит свое Юрий Осипович. - Редакторам приходилось скрывать место издания очередных томов. Кончилось тем, что Д\'Аламбер снял с себя обязанности редактора, издание готово было прекратиться, едва дойдя до половины. Однако Дидро был непоколебим\". Вот так.

А почему я вспоминаю сейчас, в 2009 году, эту историю?

Да по той же самой причине! Внутри любой якобы борьбы за историческую правду всегда (и сегодня в том числе) прячется другая борьба - за и против свободы мысли, и идет она, в общем-то, всю историю.

С кем вы в ней, господа историки?

* * *

А вообще борьба против фальсификации, более обще - против лжи, весьма перспективна. Ибо ложь существует ровно столько же времени, сколько речь, а фальсификация - сколько текст.

Вернее, даже и больше, и дольше. Еще не было человека, а в животном мире, оказывается, были ложь и фальсификация! Хамелеон, скрывающийся в листве, разве он не лжет, что его тут нет? Не фальсифицирует ли он свое отсутствие? Или безвредная рыбешка ядовитой раскраски, разве не лжет она, что сильна? Не фальсифицирует ли свою обороноспособность?

Или одно доисторическое животное, про которое мне с восторгом в голосе однажды рассказал Глеб Павловский.

Было оно, - утверждал Павловский, будто сам его видел, - как чемодан неподвижно. Но не чемодан. Лежало в болоте и старым чемоданом только казалось. И были у этого чудища-чемодана только пасть и живот. И когда кто-то мимо проходил, оно его крышкой крык! - и прихлопывало. И переваривало в это же болото. А когда само умирало, тоже становилось болотом, очень удобно.

К чему это Павловский? Не знаю. Может, ему что-то понравилось в этой стратегии. К чему это я? Да к тому, что президентская комиссия будет работать таким чемоданом. Но, вообще-то, государственным борцам с фальсификацией надо сказать словами фальсифицированного Эзопа из пьесы Гильерме Фигейредо: \"Пойди, и выпей море, Ксанв!\"

* * *

А заметили ли вы, дорогие читатели, как разговор из плоскости \"а на хрена нам все это надо?\" органично перешел в плоскость \"Как лучше добиться лучшего результата?\" Это уже принципиально новый поворот.

Это уже товарняк с запахом щей и портянок из теплушек, проносящийся мимо на полном ходу. И кто я такой, чтобы ложиться на путях под товарняк? Тем более, что тут открывается перспектива и мониторинга, и нового журнала, и командировок, и может быть, на популяризацию знаний выделят бюджет. Я же не злодей какой, чтобы против этого протестовать. Но надо бы это дело, раз остановить невозможно, как-то улучшить.

Например, нужно сохранить дух демократизма. Все борются против фальсификаторов, а где гнездятся эти фальсификаторы - неизвестно. Иными словами, не сфальсифицированы ли сами фальсификаторы?

Значит, надо предоставить право ответного слова. Чтоб с одной стороны были честные ученые, а с другой нечестные - и кто кого. И чтобы нам, публицистам, тоже выделили место на трибуне. Мы ведь вполне можем оценить качество удара, подножку, прием. В конце концов, для нас все и делается. Для цитирования, интерпретаций. Мы должны как-то тоже пройти строкой в бюджете.

И большая просьба к вам, господа ученые: будьте добрее и больше такта!

Я понимаю, что в последнее время модно брезгливо кривиться и говорить: \"Ах, этот Сванидзе\". Шубин даже рассказал, как он утешал пассажиров электрички. Мол, не надо, на этого Сванидзе внимание обращать. Но, во-первых, Сванидзе - наш коллега, во-вторых, он член Общественной палаты и пресловутой комиссии, то есть заслуженное лицо, и не надо бы про него так: \"Ах, этот Сванидзе\". Бросает тень на выдвинувшего Сванидзе Медведева!

В-третьих, если есть что возразить, то давайте по существу.

Мне же - что делает Сванидзе на РТР - нравится, хоть и не все смотрел. А над фильмом про вернувшихся из Франции в СССР вместе с французскими женами эмигрантов даже плакал. И всегда его вспоминаю, когда сам возвращаюсь из Парижа в Шеремтьево-2 и вижу кислую рожу погранца.

Возможно, у Сванидзе есть какие-то неточности, но пригородных попутчиков Шубина совсем не неточности, думаю, беспокоили (и Шубин это прекрасно знает), а общая линия. Типа: где наше славное прошлое? А подайте нам славное прошлое!

Кирова, мол, убил не Сталин, а неврастеник-одиночка. Войну начал Гитлер, а СССР лишь миролюбиво расслаблялся. В ГУЛАГе погибло не сорок или сколько там миллионов человек, а сущие пустяки. Коллективизация была нужна, чтобы провести индустриализацию. Либерализм - зло. Демократы - лохи. И т.д. и т.п. А так ли это?

Ведь война и XX век - это очень публичное действие, творимое миллионами на глазах у миллиардов свидетелей, что бы вы ни говорили. Концы не спрятать, как бы ни старались комиссии. Это горящая тема, а пресные бухгалтерские отчеты, буде они появляются - это просто еще одна фальсификация.

Наоборот, Суворов - прекрасный публицист, а Сванидзе - прекрасный популяризатор, работайте и вы с этими качествами! Будьте лучшими популяризаторами, лучшими логиками и лучшими публицистами. Со своей стороны, я поверю лишь тем историкам, у которых горящее слово, и поверю лишь той истории, которая трассируется в день настоящей.

В нашу экономическую неэффективность, в убийство Политковской, в ненаказание ее убийц, в гастарбайтерское рабство, полицейские штучки-дрючки. Откуда-то это все выросло? Из героизма, справедливости и патриотизма? Никогда не поверю.

* * *

И чего я совсем не приемлю, так это \"командной солидарности\". Свисток - и красные побежали к воротам синих. \"Они ведут дело к историческому трибуналу, а мы им покажем\". Кто выдал майки, какого вида контракт соединяет нас в это \"мы\"? Назовите меня безродным космополитом, я этот контракт не заключал, и условия этого контракта мне не известны. Вместо того, чтобы сочинять подражательный гимн и вводить аналоги красного знамени, не мешало бы разорвать пуповину, связывающую с большевизмом. Но мы, в отличие от немцев, в 90-х свой трибунал \"замотали\", поэтому будем иметь чужой.

Отсюда идет недопонимание между народами. Мы сами себя не понимаем после этого!

Между тем, нормального человека не должно \"обижать\", если кто-нибудь в Европе предъявит обвинения насильникам-освободителям, как почему-то никого \"не обижает\" существование в более близком нам времени военного насильника Буданова. Потому что Буданов - не я. И Буданов - не народ. И только отстраняясь от прошлого, мы можем сказать себе, что прошлое - прожито.