Зачем нашим налогоплательщикам спасать \"Опель\"?

Финал минувшей недели ознаменовался очередной “сделкой века” в международном автопроме. Канадская Magna International в партнерстве со Сбербанком России стала совладельцем германского автоконцерна Opel.  

Глава Сбербанка Герман Греф уже назвал произошедшее хорошим шансом для России. И расшифровал, что он вложил в это понятие — “получить по беспрецедентно низкой цене одного из наиболее продвинутых сегодня с точки зрения технологий европейского производителя”. Правда, похоже, что больше всего радоваться должны немецкое федеральное правительство и американский автогигант General Motors (GM), решающий сейчас, какая модель банкротства для него предпочтительнее.  

На момент подписания номера финансовые подробности сделки оставались до конца неизвестными. Известно лишь, что Magna пообещала влить в Opel 500—700 млн. евро инвестиций. И что произошло перераспределение долей в общем пакете акций. 10% которых останутся в собственности у работников Opel, 35% — у GM. Еще 35% достанутся Сбербанку, а оставшиеся 20% отойдут канадскому производителю автомобильных комплектующих Magna.  

Объявлено также, что индустриальным партнером немецкого автопроизводителя станет группа “ГАЗ”, контролируемая структурами Олега Дерипаски. Но российский автопроизводитель в сделке не участвует и ни одной акции вопреки расхожему мнению о том, что Сбербанк вместе с “ГАЗом” купил Opel, получить не должен.  

В СМИ уже появились разного рода комментарии, что теперь-де “ГАЗ” получит новые уникальные технологии и начнет производить чуть ли не по 180 тысяч новеньких “Опелей” в год на своих заводских площадях. Хотелось бы порадоваться за нижегородских автостроителей, но не получается. Потому как условия соглашения весьма и весьма жесткие. Так, например, участники сделки обязались сохранить в Германии все четыре завода Opel. На них будет сокращено порядка 2,6 тыс. рабочих мест, но основная масса сотрудников концерна — 25 тысяч человек — сохранят свою работу в полном объеме, равно как и социальные программы и гарантии, которые у них имеются. То есть канцлер Германии Ангела Меркель может вздохнуть свободней. Она сохранила социальную стабильность в отрасли и добилась этого за счет внешних инвесторов.  

Свободней теперь дышится и руководству американского концерна GM. General Motors необходимо было до сегодня (до 1 июня) завершить реструктуризацию своих активов, чтобы сократить имеющуюся многомиллиардную задолженность. Иначе ему уже сегодня пришлось бы подавать в суд исковое заявление о начале процедуры собственного банкротства.

В общем, если цена приобретения действительно беспрецедентно низкая, то уровень обязательств не менее беспрецедентно высокий.  

Не случайно, наверное, итальянский автоконцерн “Фиат”, также приобретающий сейчас заметно подешевевшие автомобильные производства, после предложения ознакомиться с финансовой документацией Opel снял свою кандидатуру из участия в конкурсе.  

Перспективы же российского “ГАЗа” выйти в ближайшее время на новый модельный ряд, на мой взгляд, остаются более чем сомнительными. В лучшем случае речь может идти о поставке с немецких заводов готовых машинокомплектов для последующей исключительно отверточной сборки. А тут, как понимаете, никаких “уникальных технологий” не требуется. Все же остальное требует не просто производственных площадей для сборки, а коренного технического перевооружения. Тех же новых прессов для штамповочного производства, каждый из которых (действительно современных) обойдется в несколько десятков (примерно в 50) миллионов долларов. А есть еще покрасочное производство, участок пластмассовых изделий. Для российского завода, обремененного более чем 40 млрд. рублей долгов, — задача неподъемная. Если же учесть, что на заводах Opel в Германии в позапрошлом году было произведено около 300 тысяч автомобилей, то загрузка “ГАЗа” даже половиной такого объема в виде машинокомплектов тоже становится призрачной перспективой.  

К тому же как Opel передает уникальные технологии, в мире всем известно. В 1983 году концерн разрешил производить свой “Опель-Кадет” южнокорейским автопроизводителям. Те выпускали его много лет и, когда он стал окончательно морально устаревшим, в свою очередь продали права на него Узбекистану. Который до сих пор продает его нам как “Дэу-Нексия”.  

В общем, что выиграет российская сторона, за исключением Сбербанка, пока покрыто мраком. Ясно, что наш банк вряд ли принимал решение без соответствующей санкции или отмашки с самого верха. Сбербанк явно рассчитывает, что кредиты утопающему немецкому автоконцерну обеспечат ему солидные прибыли после окончания кризиса. Правда, насколько обоснованны эти расчеты, сейчас затруднится ответить даже самый ушлый эксперт. Не зря же министр экономики Германии осторожненько, но все же высказался в том смысле, что перспектива банкротства для Opel остается реальностью. Непонятно только одно — у нас в стране, наверное, все везде уже давно о’кей, если мы так трогательно заботимся об иностранном автопроме.