Как спасать российскую науку

Неожиданно в последние недели все вдруг заинтересовались судьбой российской науки. Игорь Федюкин из ЦЭФИРа написал интересную колонку и выступил на радио на тему \"научной диаспоры\". В Высшей Школе Экономики прошел целый семинар на тему успехов, наоборот, оставшихся в России ученых. В частности, там представлялась работа Владимира Пислякова и Екатерины Дьяченко из ВШЭ, о которой можно подробно прочитать на сайте Открытая Экономика.

Основной вывод состоит в том, что российских ученых очень мало цитируют в зарубежных публикациях. Чтобы получить желанные ссылки на свою статью, российским авторам практически необходимо, как минимум до построения репутации, набиваться в соавторы к иностранцам. Собственно, сам этот результат вряд ли стал для кого-то сюрпризом. Хорошо, конечно, увидеть доказательство на цифрах, но о проблемах в российской науке давно было известно. Важнее понять, чем обоснованы эти симптомы.

На том же сайте известный физик Рустам Кайбышев правильно замечает, что напрашиваются два сценария. Либо российских ученых банально дискриминируют, либо они просто хуже коллег из других стран. Некоторые из научных авторитетов предпочитают зацикливаться на дискриминации - и на этой почве отвергают зарубежные рейтинги и любые попытки реформирования науки. Но дискриминация очень редко появляется без всякой причины. Экономисты уже довольно давно исследуют рациональные объяснения такого поведения. Одно из них очень хорошо ложится на ситуацию с российскими учеными.

Трудно представить, чтобы американские и европейские профессора почему-то не любили конкретно русских ученых. Если бы дискриминация была бы основана на какой-то давней ненависти, то она должна была исчезнуть или снизиться после распада СССР, а происходит ровно обратное. К тому же общеизвестная «левизна» американского и европейского научного сообщества вроде бы тоже мешает заподозрить дискриминацию. Экономисты Сендил Малэйнатан и Мариан Бертран в известной статье показали, что американские работодатели до сих пор дискриминируют людей с «черными» именами, иногда даже не замечая этого.

Но оказывается, что эта дискриминация абсолютно логична, хоть и не особо приятна. Если какая-то группа людей в целом меньше вкладывает в образование, то фирме имеет смысл не нанимать членов этой группы. «Черное» имя в данном случае выступает как своего рода негативный сигнал.

С учеными происходит то же самое. Если большая часть российских работ написаны на очень низком уровне, то в какой-то момент западным ученым становится выгодно даже не смотреть на статьи, написанные неизвестными российскими авторами. Страна проживания становится таким же негативным сигналом. В итоге хорошему российскому ученому - как и гениальному парню по имени Джамал - становится трудно реализовать свой потенциал.

Как можно исправить ситуацию? В первую очередь тут очень важна роль «мостов» - по терминологии американского социолога Роберта Патнэма. Это те, кто может помочь неизвестным российским ученым сделать имя на Западе: известные российские ученые, та самая научная диаспора и те, кто по каким-то причинам хочет сотрудничать с нашими учеными. Сегодня это очень небольшая группа людей, и каждого из них хорошо бы держать на особом счету и всячески поощрять. Отсюда же можно сделать вывод, что надо как можно больше посылать наших студентов на учебу за рубеж, даже если они потом не вернутся. Все равно с ними всегда будет легче договориться. Также надо как можно больше приглашать западных профессоров в Россию, чтобы они находили себе русских соавторов.

Все эти рекомендации, опять же, кажутся очевидными. Но, к сожалению, власть все еще боится открыто признать, что наша наука сегодня капитально отстала и ей нужна помощь. Мешает оставшееся со времен СССР ощущение величия. В то же время даже Казахстан уже сориентировался и масштабно спонсирует поездки своих ребят на PhD за рубеж.