Как газеты лишили меня политкорректности

«Советский спортсмен занял почетное второе место. Американец пришел предпоследним». Это анекдот брежневских времен о том, как советская пропаганда представила результаты соревнования двух бегунов, русского и американца. 

«Анастасия Приходько возглавила вторую десятку финалистов» - это с сайта «Первого канала», организатора конкурса «Евровидения», о результатах российской конкурсантки, занявшей 11 место из 25. Казалось бы, та же самая технология превращения неудачи в победу. Разница лишь в том, что в тоталитарные времена такая точка зрения так и осталась бы единственной, в наши же демократические оказалась одним из мнений, мало кому интересным.

Дело в том, что, если судить по газетам, вовсе не грандиозное шоу, продолжавшееся несколько часов и доставившее радость многим миллионам телезрителей во всем мире, и не его результаты оказались главным событием дня, а разгон незаконной демонстрации геев, в которой приняло участие то ли 20 то ли 30 человек и которая продолжалась то ли 5 то ли 15 минут. ««Нью-Йорк таймс» едва упомянула о конкурсе в статье о том, как ОМОН разогнал демонстрацию геев», - сообщает нам «Москоу таймс». Ее собственное освещение полностью отвечает той же самой характеристике.

А вот такие уважаемые российские газеты, как «Коммерсантъ» и «Московский комсомолец» начали отчет о гей-параде на более приоритетных полосах, чем репортажи о «Евровидении». Иными словами, песенное шоу, которого в России долго ждали, и которое людьми воспринималось как радость и праздник, в газетных заголовках стало выглядеть как позор и очередной шаг в откате от демократии.

Я не смотрел заключительный концерт «Евровидения», проведя эту ночь в поезде «Киев-Москва».

Зато накануне в Киеве «Евровидение» стало чуть ли не главной темой разговоров с местными друзьями-телевизионщиками. С одной стороны, мы веселились над тем, что во всей России не нашлось никого, кроме украинки Анастасии Приходько, чтобы представить Россию на «Евровидении». С другой, друзьям было приятно, что у Украины в этом финале оказался не только украинский, но и российский представитель; меня же радовал выбор моих сограждан, делегировавших на европейский песенный конкурс песню на иностранном украинском языке. Был, кстати, среди моих собеседников и гомосексуалист, который дружно вместе с нами потешался над объявленным гей-парадом как курьезным проявлением эксгибиционизма, не понятным нормальным людям традиционной и нетрадиционной сексуальной ориентации.

И вот всю толерантность убили во мне понедельничные газетные заголовки. Я превратился не то, чтобы в гомофоба, но, скажем так, в человека, для которого научное «педерасты» превратилось в такое же бранное слово, как «демократы», т.е. люди, которые ради того, чтобы быть избитыми перед телекамерами и фотообъективами, желательно иностранной прессы, не остановятся ни перед какой провокацией.

Назовите меня занудой, но я действительно не понимаю, каких рациональных целей можно добиться, устраивая скандал в праздничный день – кроме той, чтобы восстановить против себя не только христианских фундаменталистов, но и вполне терпимых сограждан. Я не понимаю помешательства прессы на крохотной демонстрации, заслуживающей разве что нескольких строчек.

А, с другой стороны, наверное, это и есть наше демократическое достижение. В тоталитарные времена подцензурная пресса любое поражение могло превратить в победу. В наше же – свободная пресса превращает победы в поражения.