Милицию долго баловали пряниками - пора применить кнут?

Первоначальная и не слишком далекая реакция милицейских чинов на расстрел, учиненный в ночном универсаме начальником ОВД «Царицыно» майором Евсюковым, была связана с непониманием того, что на самом деле произошло. Кстати, не только милицейских: вспомним негодование Ю. М. Лужкова в прямом эфире на то, что после расстрела президентским указом сняли начальника столичного ГУВД, а его, Ю. М. Лужкова, не спросили. Нарушение чинопочитания взволновало его значительно сильнее, чем сам расстрел, причем он даже не дал себе труда скрыть это перед публикой.

Неадекватная оценка в данном случае была порождена формально-правовым взглядом на случившееся. Расстрел в общественном месте случайно оказавшихся там людей, будучи царем американской преступности, довольно хорошо изучен, и это действительно тот случай, когда от короткого замыкания ничто не гарантирует. Рехнуться может каждый. В действительности майор Евсюков и до устроенного им расстрела вел себя не совсем подобно мирному клерку или ботанику, вдруг ни с того ни с сего рехнувшемуся, но задним умом все (кроме милиционеров) крепки. Вообще же столь из ряда вон выходящий случай не очень годится в качестве типического образца милицейского злонравия. Начальники так и подумали, но, как выяснилось, зря.

Не учтено было то обстоятельство, что при определенном уровне напряжений всяко лыко оказывается в строку и всякий casus, хотя бы и со строго-беспристрастной точки зрения вполне особый и мало о чем говорящий, тут же рискует обратиться в casus belli. Когда хотя бы одна из сторон изготовилась к бою, сойдет не то что майор Евсюков, но даже и куда более мелкий инцидент. Птичка не порождает снежную лавину, сев на горный склон, она ее лишь обрушивает.

В данном случае милиционеры и их начальники не учитывали, до какой степени милиция сидит в печенках у рядовых граждан. В который раз и снова повторимся: у разных классов свидание с государством происходит при разном составе олицетворяющих государство персон. Если для верхних классов (они же - люди, принимающие решения) таковыми персонами являются президенты, министры, депутаты и сенаторы, как минимум властные столоначальники, то для рядовых граждан 99% личных свиданий с государством и, соответственно, впечатлений от государства - это свидания с милиционерами. В итоге чего впечатления от государства не самые удовлетворительные.

Что у разных классов свидания с разными лицами - не Бог весть какое великое открытие, однако существующая в России система обратной связи верхних классов с нижними в сочетании со значением децильного коэффициента приводит к тому эффекту, когда нарастает гордость на сердце, как сало на свинье. Отчего в голову окончательно перестают укладываться даже и соображения предосторожности. Статистика милицейских злоупотреблений (пусть не столь пугающих, как у майора Евсюкова) растет как на дрожжах, соответственно растет и мнение о полной безнаказанности милиционеров, что бы те ни чинили, - но мне-то что до того. Я в метро не езжу, да и по улицам не хожу, неприятности низших классов меня особо не занимают, тем более что у меня, как у богатого, свои неприятности.

А то, что стражники безнаказанно чинят произвол над простолюдинами, - ну так на то и стражники, на то и простолюдины. Страшиться же какой-нибудь Жакерии, чинимой под лозунгами «Перестаньте, ратники и стражники, обижать мужика-простака», - это даже как-то странно.

Ведь как политическая, так и экономическая демократия имеют в основе простейший страх: следует потреблять, но не злоупотреблять, потому что так оно от греха подальше. При отсутствии даже и простейшего страха наблюдаем то, что наблюдаем. А именно: что необычные и жестокие пожелания сыктывкарского блогера Саввы Терентьева насчет неверных ментов начинают овладевать людьми, даже и чуждыми блогосфере с ее вечными психозами.

Чем более товарищи милиционеры коснеют с ходом времени в своей неверности, тем труднее будет приводить их в сколько-нибудь верное состояние. Тут, конечно, упущены тучные годы (впрочем, где они не упущены?), когда проблему верности милиционеров можно было решать, более используя пряник, нежели кнут. Тогда как в тощие годы с пряничными деньгами скудно, а применять кнут к сотрудникам МВД боязно. Не ровён час не приобретут верность, но совсем ее утратят.

Прошлого, однако, не вернуть, со стражами порядка все равно что-то надо делать. Да, есть опасность, что дисциплинируемые кнутом милиционеры обидятся, но много большая детонационная опасность - это обида граждан на милиционеров совсем недисциплинированных.

Никак не отрицая необходимости пряничного стимула - деньги для достойного жалованья МВД достают пусть хоть из-под земли, ибо нищий милиционер социально опасен, - необходимо всемерно расширить и узаконить применение к милиционерам кнута. При столь далеко зашедшей неверности обоего рода стимулы должны сильно впечатлять, а негативные - особо сильно.

Обоснование же к применению таково, что как сложилось, пусть так и сложилось, стражники так стражники, сословие так сословие, но ни из чего не следует, что сословие должно обладать особыми привилегиями и иммунитетами, что мы сегодня постоянно наблюдаем - список снисходительнейших приговоров по совершенным членами сословия преступлениям, как с использованием сословного положения, так и общеуголовным, не может не впечатлять. Притом что сегодня уместной была бы прямо противоположная практика: «Когда товарищ милиционер что злого учинит, тогда тот не токмо чтоб по своему милицейскому званию в том извинением прощение получил, но по вине вящею жестокостию наказан быть имеет». В случае совершения злых дел служба в органах ВД должна считаться не de facto смягчающим, как ныне, а, напротив, отягчающим вину обстоятельством. В. И. Ленин был тот еще буржуазный юрист, но, читая в его письме наркомюсту Д. И. Курскому от 1922 г. требование за одно и то же деяние карать партийцев (тоже сословие) втрое строже, чем беспартийных, - не лучше ли мы сегодня понимаем ход ленинской мысли? Обустройство МВД по принципу «Отчего не воровать, коли некому унять» уже испробовано, жизнь склоняет к испытанию также и противоположной методики - авось будет краше.