Призраки 1937 года в ФСБ-шной общаге

На модерации Отложенный В страшном 1937 году доносами уничтожали честных и порядочных советских людей. Видимо,эта форма убийства так укоренилась в НКВД-шной структуре, что и поныне сотрудники этого переименованного ведомства пишут и пишут доносы против своих же сослуживцев. Очевидно, надеясь на эффект 1937 года...

«Обыкновенно это люди звериного образа, с всклоченной, нечесаной головой, с соломой и пухом в волосах, не признающие пепельниц и плевательниц, берущие взаймы без отдачи, лгущие, пьющие, шантажирующие». 

«Тритирует всех жильцов, создает конфликтные ситуации, демонстративно умывается, чистит зубы, сморкается на кухне, где жильцы моют посуду и продукты питания; привел «бомжа»; постоянно приводит желтую прессу; собатировал перепись населения; постоянно хамит…» 

Знаете, что связывает и разделяет эти две цитаты? 

Обе о журналистах. Первая принадлежит блистательному перу великого Чехова, который остро высмеял драматургов, «рисующих» образ эдакого одичавшего журналюги. Вторая написана на 120 лет позже. И является шедевром коллективной мысли целой плеяды прапорщиц, ефрейторш и пенсионерок, обитающих в ФСБ-шной общаге города Ставрополя. И написан сей знаменитый донос супротив, как вы догадались, журналюги. Причем с грубейшими орфографическими ошибками. На которые, надо полагать, в 1937 году особого внимания не обращали. 

Видимо, некоторые типажи, с радостию подписывающие любые доносы, это призраки из страшного прошлого. Памятуя об этом, я обратился в суд - за защитой чести, достоинства и деловой репутации. 

К моему удивлению, против меня на суде вышли не общажные прапорщицы, а, не поверите, два главных «правовика» воинской части (ныне они не служат здесь) - полковник Василий Хоменко и его заместитель подполковник Владимир Юдин. Во как! 

Но они, понятное дело, пришли не сами по себе. Их, как пояснил Хоменко, прислал один ба-а-а-альшой генерал (ныне уволенный). Во как!

И они, понятное дело, честно отрабатывали свой хлеб насущный. Юдин, к примеру, назвал меня почти террористом. А его шеф Хоменко вообще обвинил меня (причем совершенно голословно) в клевете на пограничную службу ФСБ! Ну а нежданно (или «жданно»?) появившиеся «свидетели» моего «хулиганства» хоть и подтвердили, что никакого хулиганства-то и не было, но плели такую чушь, что у судьи «уши вяли». 

К примеру, прапорщица Еремеева вместе с комендантшей Омельченко очень красочно рисовали… мою колдовскую деятельность - мол, всю общагу заколдовал. Конечно же, судья слушал такую откровенную бредятину, схватившись за голову. И удивленно – скорбно вопрошал: «И это – погранвойска? Какая речь может быть о защите границ!» 

И вынес, конечно же, единственно верное решение - чтоб писали вахтерши да прапорщицы опровержение, и никаких гвоздей! 

…Очень показательную фразу после заседания суда бросил мне муж вахтерши, бывший прапорщик (кстати, приехавший на собственном «Мерседесе»): мол, командир части генерал-полковник Лисинский сказал, что меня, журналиста, нужно сажать в тюрьму. Странно, странно. Ведь генерал Лисинский лично говорил мне, что мои критические статьи очень помогают в наведении порядка. Мол, уволены же начальник тыла генерал Федотов и другие… 

Кому ж поверить – уважаемому генералу или бывшему прапорщику? Впрочем, не этот вопрос главный. Важнее вычислить «кукловода», стоящего за марионетками, повылезавшими страшными призраками из 37-го года. Иначе он остановит развитие России, ввергнув ее в те ужасные кровавые времена…