Научит ли нас чему-нибудь \"убийство\" хоккеиста Черепанова?

Смерть хоккеиста Алексея Черепанова стала абсолютным шоком и главной национальной новостью. Подробности его гибели — отсутствующая «скорая», приехавшая другая, но с незаряженными дефибрилляторами — были страшные. Но потом началось расследование. И была полная уверенность в том, что итогом такого расследования — как всегда — станет ничто. Что смерть признают неотвратимой, наступившей в результате стечения обстоятельств. Что накажут не первых и не главных, да и тех, кого накажут, накажут нестрого. И до последнего времени основными ответственными за трагедию были люди к ней, по большому счету, непричастные — генерал и офицеры, которые позволяли формально военнослужащему Черепанову играть в хоккей. И не только Алексею, но и многим другим профессиональным спортсменам, видевшим клюшки и мячи куда чаще, чем автоматы и погоны.

Но перед Новым годом расследование завершилось, и его итог, подтвержденный на днях окончательно, был неожиданным и сенсационным. И шокирующим. Первоначальная формулировка просто сразила: Черепанов систематически принимал допинг! И последний укол был сделан ему за три часа до рокового матча! Реакция хоккейной общественности была очевидной: мы теперь все в дерьме. Потому что, когда талантливейший игрок своего поколения умирает на площадке, а причиной становится допинг, то это — приговор всем: лиге, явно стремящейся конкурировать с НХЛ, командам и игрокам, в такой лиге играющим. Это такая клякса на репутации, которую годами не вывести.

Но сейчас мы можем сказать, что глобального позора все-таки не будет. Будет просто позор. Позор, стыд, горе. И тюремные сроки. Иначе уже невозможно. Расследование показало, что Черепанов фактически был убит. Убит непреднамеренно. Но убивали его медленно и убивали многие. Про те две бригады скорой помощи, которые гужевались в чеховском дворце спорта, написана отдельная глава на восьми страницах. Это восемь страниц о том, что было сделано медиками не так или не сделано вовсе. Восемь страниц халатности и некомпетентности. И про незаряженные дефибрилляторы, и про то, что даже факт смерти врачи установили неправильно! Они, видимо, все равно не могли бы спасти Алексея, потому что случай был безнадежный. Но они не смогли бы спасти и менее тяжелого больного, угробили бы того, кто мог бы жить.

Насчет допинга вышло вот как. Черепанов принимал кордиамин. Это лекарство прочно входит в список запрещенных в спорте препаратов. Но, как и подавляющая часть этого списка, кордиамин имеет двойное назначение. В принципе это — лекарство, от которого обычному человеку никакого вреда. Но у спорта свои законы. Однако Черепанов принимал кордиамин именно как лекарство, а не как допинг. Принимал последние год-полтора.

И здесь придется вернуться на три месяца назад. Когда провели первичное вскрытие, врачи ужаснулись. Они утверждали, что сердце погибшего было значительно больше положенного и что это было сердце серьезно больного человека. Руководители омского «Авангарда» тогда грозили судом, потому что, по их мнению, Черепанов не мог иметь столь очевидных сердечных отклонений.

Что, мол, они регулярно его обследовали, все держали под контролем. Ссылались на маму Алексея, которая говорила об исключительно доверительных отношениях с сыном, ничего от нее не скрывавшим, тем более серьезную болезнь.

Теперь же очевидно, что омские медики и руководители врали. Либо они настолько некомпетентны, что не смогли диагностировать ярко выраженного недуга. А маме молодой человек, конечно, всего не говорил. Родители вообще очень многого не знают о своих детях, даже тогда, когда полностью в них уверены. Значит, доктора знали про болезнь и давали Черепанову кордиамин.

Если поверить этим айболитам, что они тут не причем, то придется предположить фантастически сценарий: Черепанов лечился сам, втайне от клуба и от матери нашел каких-то неведомых врачей, которые диагностировали у него болезнь сердца и давали ему препарат. А еще за три часа до матча то ли этот неизвестный специалист, то ли сам хоккеист ввел последнюю дозу. Поверить в такое, честно говоря, просто невозможно. Здесь надо особо подчеркнуть, что не лекарство убило Алексея. Ему просто нельзя было играть в хоккей. А он играл. Наверняка, даже не осознавая всей серьезности своего положения.

КХЛ вынесла свой вердикт, пожизненно запретив работать в хоккее экс-президенту «Авангарда» Константину Потапову (кстати, пока еще главе объединения работодателей лиги), генеральному менеджеру Анатолию Бардину, врачу клуба Сергею Белкину и директору чеховского «Витязя» Михаилу Денисову. Теперь уже следователи будут разбираться, кто из них был «заказчиком» «убийства», кто «пособником», кто «исполнителем».

И еще об одном. После гибели Черепанова, КХЛ срочно провела обследование молодых игроков лиги. Проверили сотню хоккеистов. Так вот у троих нашли проблемы со здоровьем, несовместимые с занятиями спортом. И это только среди тех ста человек. Но в нашей лиге играют шестьсот человек. Плюс высшая лига, плюс молодежные команды. Больное сердце может быть не только у совсем юных, но и у тех, кто гораздо старше и до сих пор играл с риском для жизни. Но новых проверок не было. И даже те трое, у которых нашли серьезные недуги, до сих пор в командах. Хоккейные начальники не хотят называть их имена и грозятся, что, мол, если меры не будут приняты, тогда мы сами примем меры к командам, не обращающим внимания на предостережения. Но речь-то идет о жизнях ребят! Чего ждать? Каких таких мер, если беда может случиться в любой момент? А имена надо обязательно назвать. Для игроков здесь не будет ничего обидного, и никакая врачебная тайна тут не причем. В конце концов, не венерическая болезнь скрывается, а сердечная. Если их имена будут знать все, то выпускать парней на площадку будет уже затруднительно. Но начальники молчат и чего-то ждут. Ждут, чтобы снова приехала карета с некомпетентными врачами и разряженными дефибрилляторами? 

Антон Орехъ