Жанр современной начальственной охоты

Катастрофа в алтайских горах, где разбился вертолет, на котором летели видные чиновники и сопровождавшие их лица, а при исследовании обломков были найдены добытые на охоте туши заповедных баранов и большое количество ружей, заставляет напомнить жесткую истину. Всякая гибель людей прискорбна, но ино дело погибнуть при исполнении долга, ино дело погибнуть от трагической случайности - все под Богом ходим, ино дело погибнуть в ходе непохвальных занятий. Варварская охота на заповедную живность, осуществляемая с использованием высокого служебного положения, проходит, к несчастью, по третьей категории.

Даже и не закончившиеся трагедией размашистые охоты сановников - если сведения о забавах просачиваются наружу - вызывают у защитников животного мира стандартную реакцию. Обличить (а лучше запретить) охоту как таковую, являющуюся пережитком древнего варварства. Ведь в отличие от старых времен, когда люди добывали охотой насущное пропитание, сановные охотники, убивая зверей, думают не о пропитании, а о тщеславии и удовлетворяют свои жестокие инстинкты. Бесспорно, вертолет полетел в горы Алтая не потому, что без вкушения заповедно-бараньего мяса его пассажирам угрожала бы голодная смерть, - там были иные мотивации, но будем справедливы - владетельные особы прежних эпох охотились тоже не под угрозой голода. Короли или князья в чем-то, может, и нуждались, но все же не в непосредственном пропитании. Точно так же, как нынешние чиновники. Тем не менее описание старинных охот не вызывает такого противления, как в случае с охотами современными, так что вряд ли дело в насущных потребностях - их нет сейчас, но их не было и прежде.

Разница в другом. В тех шансах, которые в старинные времена были у красного зверя, и в тех шансах, которые в те времена были у охотника. Жанр современной начальственной охоты не оставляет зверю никаких возможностей.

Либо это охота на прикормленных животных, привыкших в определенное время приходить к кормушке - тут уж начальнику проще было бы являться с ружьем прямо на свиноферму. Либо это охота с использованием сверхсовременной техники - тех же вертолетов, охота, при описании которой невольно вспоминаешь военных обозревателей, вдохновенно описывающих несокрушимую технологическую мощь Пентагона, перед каковой мощью не устоит ни один неприятель - ниже медведь или баран. В чем спортивность такой забавы, понять сложно.

При этом все риски охотника сводятся либо к "дружественному огню", либо к проблемам винтокрылого транспорта. Тогда как отсутствует некогда главный охотничий риск, описанный, например, в "Поучении Владимира Мономаха": "Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал. Вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул. И с коня много падал, голову себе дважды разбивал и руки и ноги свои повреждал". Если начальники в самом деле не могут без древней забавы, порождающей волнение крови, мало кто будет возражать, когда депутат ГД пойдет на лесного боярина с рогатиной, а генерал ФСБ на матерого секача - с щитом и мечом. На худой конец отечественное чиновничество может возродить степную охоту на волка, когда в бешеной скачке охотник должен разбить зверю голову тяжелой нагайкой. Если кто окажется менее удачливым, чем Владимир Мономах, - значит, окажется, зато мужеством оставшихся все будут восхищаться. Именно мужеством, а не способностью безопасно удовлетворять за казенный счет свои свирепые инстинкты.

Максим Соколов