Почему власть толкует развитие страны как всемирный бег наперегонки?

В этом месяце исполнится 50 лет двадцать первому съезду КПСС. Сомневаюсь, что круглую дату будут отмечать. Двадцатый и двадцать второй съезды как-то заслонили это мероприятие. А зря.

Чем-чем, а фантазиями начальства нас не удивишь, но редко когда оно радовало публику таким взрывом прожектерства, как тогда, в январе 1959-го. На этом фоне даже великие планы сегодняшних наших вождей, провозглашенные в прошлом году, выглядят продуктом трезвого ума. Хотя сходства между теми и другими куда больше, чем кажется на первый взгляд.

Пятьдесят лет назад Хрущев объявил, что социализм у нас целиком и полностью построен и теперь «страна вступает в период развернутого строительства коммунистического общества». То есть рая на земле. Точные цифры и контрольные сроки («к 1980-му году советский народ будет жить при коммунизме») еще предстояло придумать, конкретику отложили до следующего съезда, но сам лозунг был впервые провозглашен именно тогда, в 1959-м. Не в каждой великой державе и не в каждом веке ее глава официально гарантирует своим подданным земной рай, и притом вполне скоро.

Ни Путин, ни Медведев рая россиянам не сулили даже и на высшей точке бума, но еще одно удвоение ВВП обещали твердо. Нацеленный на это народнохозяйственный план до 2020 года с разбивкой по пятилеткам был одобрен правительством всего несколько месяцев назад, как раз тогда, когда страна на всех парах въезжала в кризис.

И никто не сказал, что нефтедолларовые прожекты сами собой отменяются. Спад экономики отдельно, а казенные мечтания о чудесном росте отдельно.

Головы у нашего начальства устроены так же, как и у его предшественников. Ему скучно без мечты. Страна – бегун, правитель – тренер. Ей и краснеть, если она выступит не на уровне его установок.

Хрущев (1959): «Теперь наша страна превосходит США и в темпах, и в абсолютном ежегодном приросте продукции. Мы и шагаем вчетверо быстрее, и прибавляем каждый год продукции больше – стало быть, догонять американцев теперь гораздо легче». Правитель и в самом деле верил, что до победы рукой подать.

Всего полвека прошло. Живы люди, которые помнят, как первые лица с главных трибун рассказывали сказки, хвалились собственным утопизмом и кокетничали тем, что не контактируют с действительностью. И внешний мир тогда не смеялся.

«Русский уровень жизни должен достигнуть нашего уровня к концу 1960 года, а затем скоро его превзойти…» Это не агитатор из компартии. Так в середине 1950-х на полном серьезе прогнозировал Морис Лоре, известный финансист, крупный чиновник французского министерства экономики и, между прочим, изобретатель налога на добавленную стоимость, которым мы сегодня так любим пользоваться.

«Держись, корова из штата Айова!» Так острили у нас. А западный эксперт выражался строго научно: «Очень сильное увеличение сельскохозяйственного производства несомненно в ближайшем будущем…»

Технократ со стороны вполне мог в те времена рассуждать именно так.

Советский Союз 50-х годов обладал экономикой среднего развития, которая по своему уровню не уступала тогдашней испанской и во много раз превосходила южнокорейскую. Выход на самые передовые рубежи казался вполне осуществимым. Дело было за малым – поддерживать бешеные темпы роста еще лет 10–20. Но как раз этого добиться было заведомо невозможно, если сохранять прежнюю хозяйственную систему, да еще и хуже того – толкать ее поближе к коммунизму. Главной советской экономической проблемой была тогда вовсе не отсталость технологий, а утопические наклонности руководящего слоя.

И вот полвека спустя та же самая проблема и те же самые наклонности. Как и тогда,

развитие страны толкуется властями как всемирный бег наперегонки. Правда, уже не за первое место в мире к 1970-му или 1980-му, а только за пятое и к 2020-му. А вместо коммунизма другой идеал – государственно-корпоративный капитализм. Тоже утопия, только в отличие от предыдущей без малейшего обаяния. И чужеземных мудрецов, чтобы умилялись нынешним прожектам, приходится теперь специально нанимать. А так примерно то же самое.

Скажете: ну какие нынче в Кремле утописты? Одни циники. Все суперпланы сочинялись корысти ради, все грандиозные проекты – это проекты по разделу грандиозных денег.

Да, но ведь циники как раз и оказываются самыми наивными утопистами. А корысть бывает везде и всегда, только реалисты удовлетворяют эту страсть менее рискованными способами, чем верующие в утопию. Не говоря о том, что и хрущевский великий проект тоже хорошо служил ему в практических целях: он ведь бил им одного за другим всех конкурентов, уличая их в маловерии и преступном прагматизме.

Конечно, тогда была драма, а теперь вроде как фарс. Но, когда сегодня кризисными менеджерами становятся утописты, которые ничего не забыли из своих недавних фантазий и ничему не научились из реальной действительности, это уже фарсом не назовешь.

Между прочим, полвека назад мы были не первыми в мире по утопической части. В Китае был в разгаре «большой скачок».

В каждом дворе варили сталь, охотились за воробьями и истребляли мух. У Мао Цзэдуна был свой план-график: «В следующем году, возможно, обгоним Англию, а в 1967-м превзойдем Советский Союз и приблизимся к Америке…»

«Скачок» у них, как и у нас, провалился, потом там был кризис, потом беспорядки, а еще потом утопизм в Китае вышел из моды, после чего эта страна действительно обогнала и Англию, и нас.

А мы о нашем собственном «скачке» сначала сложили анекдоты, затем забыли, а сейчас повторяем пройденное.

Сергей Шелин