Предстоящий путь для России

Если не Россия, с ее огромными резервами, быстрым экономическим подъемом и активно тратящими деньги потребителями, то какая тогда страна в Центральной и Восточной Европе или СНГ смогла бы быстро восстановиться после нынешнего глобального кризиса?

Но ответить на вопрос, кто найдет, а кто потеряет, вернее, кто потеряет больше, а кто меньше и кому удастся быстро восстановиться, совсем не так просто. Здесь важно учесть несколько факторов, которые можно рассмотреть обобщенно в нескольких категориях.

Стабильность в финансовом секторе. Структурированные продукты не являются проблемой для региона, но высокая долговая нагрузка и неизменный большой дефицит текущего счета могут принести серьезные трудности любой стране, и это особенно опасно при большой задолженности в иностранной валюте у домохозяйств на внутреннем рынке. Более того, в случае рецессии вырастет доля безнадежных долгов. Оба указанных эффекта сдерживают рост кредита. Банкам, как и почти везде по всему миру, необходимо повысить уровень капитала, что означает либо его дополнительное привлечение, либо ограничение выдачи кредитов.

Поскольку экономический кризис является глобальным, страны с высокой долей экспорта могут пострадать сильнее, чем те, которые больше ориентированы на внутренний рынок. При этом потери по экспорту в некоторых случаях можно было бы компенсировать высоким внутренним спросом, но лишь на какой-то период.

Одним из ключевых факторов для России является зависимость от сырьевого рынка, поскольку нестабильность цен играет не в пользу стран с преобладанием сырьевых товаров в структуре внешней торговли. Глобальная рецессия, которая будет более продолжительной и более глубокой, чем мы сегодня прогнозируем, определенно усугубит ситуацию для таких стран.

Хорошо обеспеченное ресурсами государство может смягчить спад в экономике, приняв программу бюджетного стимулирования и рекапитализации банков. Как показывает опыт России, эффективность этих мер тесно связана со следующим рассматриваемым аспектом.

Стабильность институциональной структуры и инвестиционный климат в целом.
Для успешного запуска программы восстановления экономики необходима сильная институциональная база, иначе возможно злоупотребление выделяемыми средствами или вывод их за рубеж. Более того, с высоким уровнем коррупции и слабой институциональной структурой часто тесно связно недоверие к банковскому сектору и национальной валюте.

Три страны лидируют в списке стран, которые легче всего могут выйти из кризиса – Словакия, Польша и Чешская республика. Действительно, Чешская республика, с довольно значительной долей экспорта, в плане внешней торговли очень зависима от еврозоны, и экспорт неизбежно пострадает. Более того, финансовые возможности правительства в осуществлении программ бюджетного стимулирования ограничены. Но устойчивый спрос на внутреннем рынке и низкий уровень внешнего долга в сочетании с незначительным торговым дефицитом явно сигнализируют об относительно коротком периоде медленного роста или, возможно, стагнации. Похожая картина в Польше, где компенсирующее влияние хорошего внутреннего спроса на фоне спада на внешних рынках еще сильнее.

В Словакии, где поступательное движение продолжалось и в третьем квартале текущего года, ситуация немного другая. Страна вступила в еврозону с первого января 2009 года, и это дает дополнительный балл, так как присоединение к большому валютному союзу в нынешних условиях очень ценно. Мало того, переход на евро сам по себе может обеспечить дополнительный стимул экономике, тем более сейчас едва ли можно списывать проблемы в потребительском секторе на инфляцию. С другой стороны, уровень дефицита текущего счета в Словакии выше, чем в Чехии, внешний долг – тоже выше, и все же это не вызывает серьезных опасений. Высокая доля экспорта в Словакии в сочетании с сильной зависимостью от автосектора в этом сегменте может в перспективе стать серьезной проблемой. Даже при сохранении устойчивого внутреннего рынка кризис автопромышленности и падение экспорта неизбежно будут сдерживать экономический подъем и, если впоследствии вырастет безработица, вполне возможно, это скажется на внутреннем спросе.

Между надеждой и отчаянием – за исключением СНГ, в этой группе также оказываются Эстония, Латвия, Литва, а также Болгария, Румыния и Венгрия. Большинство государств в этой группе, но не все, уже обратились или могут обратиться в будущем за поддержкой в МВФ или в ЕС и ЕЦБ.

Госфинансы в Эстонии и, может быть, Болгарии, вполне вероятно, достаточно устойчивы, чтобы государство могло справиться с сокращением поступлений и даже принять пакет стимулирующих мер. У всех рассматриваемых стран высокий уровень внешнего долга и до последнего времени – значительные дефициты госбюджета. Так, хотя ни одно из государств нельзя назвать второй Исландией, проблемы финансового сектора на национальном уровне и высокий внешний долг будут критически ограничивать кредитование по меньшей мере в следующие 2-3 года, и таким образом будут подавлять наметившийся подъем.

Что касается Прибалтики, рецессия «внутреннего происхождения» сейчас усиливается глобальным спадом. В итоге она становится серьезным испытанием для банков, которые, однако, в большинстве принадлежат иностранным владельцам и, что принципиально важно, для системы валютного совета (currency board), основанной на евро и привязке валютных курсов.

Поддержание паритетов национальных валют к евро будет означать затяжную и довольно болезненную коррекцию заработной платы и цен, причем Латвия, вероятно, будет подвержена этому давлению в большей степени.

В таких условиях вся прибалтийская тройка сталкивается с тремя сложными и затратными задачами в обеспечении валютной политики. Во-первых, они должны поддерживать значительные ресурсы, чтобы надежно гарантировать привязку валютного курса, резервы пока кажутся достаточными. Во-вторых, необходимы финансовые средства для рекапитализации проблемных банков. Латвия уже взяла под контроль третий крупнейший банк в стране. И, наконец, все страны несут большие бюджетные потери по мере того, как начинают действовать программы бюджетно-налоговой стабилизации в условиях экономического спада. Тем не менее, стимулирующие меры будут очень необходимы, но это может чрезмерно нагрузить даже финансы Эстонии, самой устойчивой экономики в Прибалтике. В то же время для Латвии нагрузка становится чрезмерной уже по первым двум задачам, именно поэтому страна обратилась в МВФ. В любом случае потребуется время, прежде чем экономический подъем возобновится, даже если глобальная экономика восстановится уже очень скоро.

Румыния и Болгария – у последней доля экспорта более высокая – могут последовать с некоторым временным отставанием по пути балтийских государств, их рост может затормозить на фоне свертывания активности на зарубежных кредитных рынках и падения внешнего спроса. Финансирование огромного текущего дефицита будет непосильной задачей для обеих стран. Румынская структура экспорта, с перевесом в сторону текстильной продукции, тоже не будет способствовать решению проблем. Доверие потребителей может быстро упасть, когда банковское кредитование будет сокращаться при истощении финансирования из внешних источников.

Между тем, проблема собственного долга Венгрии и меры правительства по сдерживанию дальнейшего резкого снижения курса форинта, будут подавлять экономический рост по меньшей мере в следующие два года, прежде чем на фоне глобального подъема страна сможет выбраться из нынешней сложной ситуации.

Даже если удастся избежать дефолта, для сокращения долга домохозяйств все же потребуется довольно продолжительный период накопления сбережений, прежде чем можно будет вернуться к активному росту расходов.

Одним из ключевых факторов для каждой страны ЕС являются денежные средства, выделяемые Брюсселем на поддержку региона и инфраструктуры. Например, в прибалтийской тройке трансферты ЕС в 2009 и, возможно, 2010 году могут стать единственными локомотивами экономического подъема, поддерживающими инвестиционные расходы государства и позволяющими избежать падения строительного сектора в стране.

В России и Казахстане ситуация совершенно другая. Замедление экономического роста может оказаться не менее, или даже – более продолжительным, если рост цен на нефть в скором времени не возобновится. Внутренние рынки в этих странах, парализованные из-за отсутствия ликвидности, возможно, не восстановятся и даже скорее могут перейти в понижательный виток на фоне снижения доверия к российской экономике в потребительском и корпоративном секторе.

Действительно, незащищенность России (в условиях кризиса) стала потрясением не только для иностранных инвесторов, но и для российских домохозяйств и даже правительства. Сейчас кажется очевидным, что правительству придется рекапитализировать частный сектор банковской системы, потому что деньги есть только у крупных институтов с государственным участием. Но помогут ли такие капитальные вливания поставить на ноги банковскую систему – этот вопрос остается открытым.

В России и Казахстане, несмотря на все правительственные ресурсы, банковский сектор представляется менее устойчивым, чем в центральноевропейских странах, поскольку эти модели развивались в условиях роста и высоких цен на нефть, стремительно дорожающей недвижимости и потребительского бума, которые, как казалось, неисчерпаемы. Теперь, когда бум приостановился, если не прекратился совсем, они борются за выживание, тогда как плохие долги растут, а источники рефинансирования по-прежнему очень скудные.

Помимо зависимости от природных ресурсов, неблагоприятным для России и Казахстана является высокий уровень коррупции и относительно слабая институциональная структура рынка. Между тем, государство быстро упрочивает свои позиции в экономике, что, возможно, поможет спасти от банкротства некоторые банки и компании, но само по себе это довольно странный сигнал в более отдаленной перспективе. Достаточно оценить, как развивалось производство в частном секторе нефтяной промышленности по сравнению с госкомпаниями.

Поскольку очень многое зависит от волатильной цены на нефть, Россия в 2009 году может двигаться в любом направлении. Если исключить маловероятный рост цен на нефть свыше 100 долларов за баррель в ближайшие шесть месяцев, Россия может вступить в рецессию, но сможет избежать глубокого спада с резким сокращением производства и ростом безработицы. Экономику может ждать продолжительный период вялого роста или даже стагнации, в то время как банкам, нефинансовым компаниям и домохозяйствам придется корректировать свои чрезмерно оптимистичные ожидания. В конечном итоге России и Казахстану для ускорения развития потребуется внешний стимул в виде возобновления роста цен на нефтяном рынке.

На сегодня самым слабым звеном в цепочке стала Украина, несущая потери вследствие резкого снижения активности в промышленности, сравнимого даже с коллапсом производства после распада Советского Союза и упразднения центрального планирования в 1991-92 году. Помимо тех же проблем, с которыми сталкиваются Россия и Казахстан, у Украины ко всему еще асимметричная структура экспорта, банковский сектор на грани коллапса, и валюта, к которой доверия так же мало, как воды на Луне. Мало того, у государства практически нет денег, чтобы вывести страну из рецессии, даже с учетом содействия МВФ.

Правительство рассматривает вопрос о создании стабилизационного фонда, однако средства предполагается получать от приватизационных аукционов, которые в нынешних условиях вряд ли даже приблизительно приведут к тем результатам, на которые все еще рассчитывают политики. Горькая правда в том, что Украина в 2009 году может столкнуться с самым жестким кризисом с начала 1990-х. Падение активности не будет таким же сильным, как тогда, поскольку страна добилась некоторого прогресса, и он, скорее всего, необратим, если учесть большой объем прямых иностранных инвестиций. Тем не менее, предстоит пережить довольно болезненный период. Чтобы найти хоть что-то утешительное, следует вспомнить, что когда экономика достигнет дна, восстановление и рост будет довольно быстрым.

Наше путешествие по странам Центральной и Восточной Европы показало, что есть существенные различия между государствами в плане их подготовленности к глобальному шторму. Некоторым странам, в том числе Польше, Чехии и Словакии, удалось сохранить рост внутреннего спроса, что, вероятно, поможет им с меньшими потерями пережить распространяющийся глобальный кризис, по меньшей мере до того момента, когда ситуация в мире начнет улучшаться в следующие 24 месяца. Без сомнений, значительные риски присутствуют и здесь.

Вселяет надежду то, что кризис в масштабах целого региона, подобного кризису в Юго-Восточной Азии в 1997 году, по-видимому, удалось предотвратить, благодаря быстрой реакции и финансовой поддержке МВФ. Кроме того, ЕЦБ и Еврокомиссия дали понять, что рассматривают государства ЕС в Центральной Европе как тесно связанные с еврозоной, и, таким образом, они могут рассчитывать на финансовую поддержку и с этой стороны. Сейчас, возможно, на карту поставлено очень много экономических и финансовых связей, достаточно сказать о присутствии немецких, австрийских, голландских или итальянских (а также – в меньшей степени центральноевропейских) банков в СНГ.

Тем не мене,е нестабильное настроение инвесторов может вновь измениться не в пользу новых участников ЕС, что будет иметь отрицательный эффект, и валюты этих стран – злотый, чешская крона и венгерский форинт вновь окажутся под давлением. Центробанкам в Восточной и Центральной Европе, вполне возможно, будет рекомендовано скорее перестраховаться и, прежде всего, следовать целям стабильности, а не экономической поддержки.

Россия остается загадкой для большинства обозревателей внутри страны и за ее пределами. Действительно, сказка о диверсифицированной экономике, которая смогла отвязаться от цены на нефть, оказалась мифом, но в каком направлении продолжится движение – все еще не очень понятно. Пожалуй, можно не сомневаться, что период малозатратного «нефтяного» экономического подъема на сегодня завершен, и что Владимир Путин и президент Дмитрий Медведев сталкиваются с действительно сложной экономической задачей, которая станет проверкой их способностей управлять страной в ситуации спада. Хотя нужно признать, что условия, при которых Путин пришел на президентский пост в 2000 году, были намного более сложными, нынешней администрации, тем не менее, предстоит первая настоящая проверка на предмет способности централизованной рыночной экономики Путина справиться с глобальным кризисом и восстановиться.

Ральф Вигерт, Экономист Global Insight (перевод Натальи Бокаревой)