Кто хочет зажечь новый пожар на Кавказе?

Бывший президент Ингушетии Руслан Аушев предрекает новую войну на Кавказе. Программное интервью, которое он дал одному из политических журналов, так и называется: “Война за Кавказ еще впереди”.

Если не знать, что на вопросы отвечает недавний руководитель российского субъекта и Герой Советского Союза, впечатление такое, будто из гроба восстали то ли Дудаев, то ли Масхадов; риторика — в точности та же. Есть плохая Москва, которая ничего не понимает в кавказских проблемах, по любому поводу применяет силу. И есть хорошие, но угнетенные горцы, от безысходности вынужденные браться за оружие.

В последние годы многим казалось, что дух воинствующего сепаратизма с Кавказского хребта улетучился окончательно. Но нет. Выступление Аушева доказывает, что желающих разыгрывать эту опасную карту по-прежнему хватает. Идеологи сепаратизма никуда не исчезли, а лишь затаились на время. И едва только страна встала на пороге кризиса, они уже — тут как тут.

На все самые трудные вопросы у Аушева припасены простые ответы. В чем проблемы Кавказа? В бездумной колониальной политике центра. Кто организовывает теракты в Ингушетии? Люди, недовольные жизнью. Как переломить ситуацию? Избирать президентов республик напрямую, дать им максимум полномочий (в том числе — подчинить силовые структуры) адаптировать законы к местным обычаям.

“Президент всегда берет, никогда ничего не отдает, — с пафосом восклицает Аушев, имея в виду, разумеется, президента ингушского. — Президент, как написано в ингушской Конституции, это мяхка да (отец народа). Так будь отцом! Вайнахи всегда брали и не отдавали никогда”.

А ведь все это мы уже проходили. В начале 1990-х именно подобные настроения — берите суверенитета сколько хотите — превратили Чечню в кровавый нарыв, запалили осетино-ингушский конфликт, едва не привели к пожару на всем Кавказе.

Впрочем, и в этом Аушев обвиняет теперь исключительно федеральный центр. По его версии, все проблемы Чечни спровоцировала центральная власть. Ну а боевики — это несчастные жертвы, которых вынудили оборонять свой дом.
“…в Чечне как было? Человека, который не согласен с тем, что к нему приехали на танках и прилетели на боевых самолетах, называли бандитами… Там были разные. Кто-то потерял семью, мать, отца, брата и взялся по этой причине за оружие. Кто-то еще по какой-то причине. Были, наверное (выделено мной. — Авт.), и откровенные бандиты. Хорошо сидеть в больших кабинетах и рассуждать, бандит или боевик. А надо прийти и на месте разобраться, попытаться поставить себя на место того, кто потерял семью. Грозный в первую и вторую войны бомбили беспощадно, как вражеский город. И после этого мы удивляемся, что кто-то взялся за оружие!”

Безумие какое-то! Жил себе, значит, поживал мирный чеченский народ. А потом злые федералы ни с того ни с сего приехали на танках, разбомбили в лепешку Грозный; вот люди и поднялись на защиту отечества. (Джохару Дудаеву в этой конструкции отводится, видимо, роль князя Пожарского. На место Кузьмы Минина претендентов множество — от Басаева до Радуева.)

О том, что при Дудаеве Чечня превратилась в черную дыру, где исчезали миллиарды, не действовали российские законы, процветал геноцид, а целые тейпы жили за счет похищений людей, Аушев почему-то не говорит.

Оно и понятно. В 1990-е Ингушетия была своего рода буферной зоной между Чечней и Россией. Боевики чувствовали себя здесь как дома: лечились, жили, отдыхали. Через Ингушетию в Чечню поступали деньги, оружие, техника.
Республиканские власти не только этому не противились, а, напротив, всячески поощряли. Передвижения по республике чеченских полевых командиров охранялись ингушской милицией. Да и сам Аушев находился в весьма близких отношениях и с Дудаевым, и с другими лидерами сепаратистов.

Примеров тому — множество, но приведу лишь один.

Из протокола допроса зам. директора аэропорта “Ингушетия” Микаила Латырова:

“Весной 1997 года в аэропорт “Ингушетия” прибыл самолет “Ту-134”, на котором прилетел Борис Березовский... Его сопровождала охрана, у одного из которых в руках была большая темная спортивная сумка…

Через некоторое время в сопровождении охраны в аэропорт прибыл президент Республики Ингушетия — Руслан Султанович Аушев, который, оставив возле дверей VIP-зала свою охрану, вошел в помещение, где находился Березовский.

Спустя около получаса на территорию аэропорта въехала колонна из нескольких машин, с вооруженными людьми, которую сопровождал Хамзат Дзейтов, заместитель министра внутренних дел РИ. Из машины “ВАЗ-2106” белого цвета вышел Шамиль Басаев, которого я уверенно опознал...

Через минут 20—30 из VIP-зала вышел Басаев, который держал в руке ту спортивную сумку, которую привез Березовский. С этой сумкой Басаев пошел к автомашине “шестерке” и, открыв заднюю дверь, поставил сумку на сиденье. В это время я находился рядом с автомашиной, и мне было видно, что сумка не полностью застегнута, в ней находились и были видны пачки с долларами США...

После этого колонна с Басаевым в сопровождении Хамзата Дзейтова покинула территорию аэропорта и двинулась в сторону станицы Орджоникидзевская. Следом за Басаевым с территории аэропорта выехал Руслан Аушев”.

Для понимания ситуации следует добавить, что в тот день Березовский передал Басаеву ровным счетом 2 миллиона долларов; факт этот доподлинно установлен Генпрокуратурой и подтвержден десятком свидетельств. (Кстати, и сам Басаев не особо его скрывал.) Средства якобы предназначались на восстановление цементного завода в Чири-Юрте, но пошли на закупку оружия и пособия участникам теракта в Буденновске…

Глава российского региона, на глазах которого объявленный в розыск террорист получает деньги, а потом под охраной местного МВД уезжает, дабы на эти деньги купить оружие и взрывчатку, — это что-то из области театра абсурда. Стоит ли удивляться, что Аушев уже 6 лет находится в почетной отставке: с нынешним Кремлем подобные фокусы не проходят.

О нем постепенно стали уже забывать; политики аушевской формации остались в далеком прошлом. Вот он и решил напомнить о себе, начал раздавать интервью направо и налево, благо момент образовался подходящий.

Во-первых, кризис. Во-вторых, отставка его злейшего врага Мурада Зязикова, которую Аушев считает, видимо, своей личной победой. Точно режиссер на премьерном показе, вышел он на сцену и картинно замер в ожидании оваций.
А чему, собственно, аплодировать?

Да, Зязиков был, прямо скажем, не лучшим президентом. Ситуацию в республике он откровенно не контролировал, потому и был снят.

Только и при Аушеве было ничуть не лучше. 10 лет он находился у власти. Обладал абсолютной, никем не ограниченной свободой действий. Открыл даже бескрайнюю офшорную зону. Однако Ингушетия как была, так и осталась одним из самых нищих, дотационных регионов.

Правда, этого он теперь вспоминать не желает, а напротив, с гордостью описывает, какие благословенные царили при нем времена. И республику он укреплял, и страну. И свое мнение обязательно имел. И на народ всегда опирался.

(Особенно умилило меня то, что главным своим достоинством Аушев называет беспощадную борьбу с коррупцией. Учитывая, что вице-президентом у него работал помощник Березовского, а с ЮКОСом его связывала нежнейшая дружба, это звучит особенно занятно.)

Обиды и амбиции настолько застилают генералу глаза (даже про то, что подписал прошение в поддержку Бахминой, не забыл упомянуть), что он сам, похоже, не ведает, что говорит.

Даже НАТО смирилось сегодня с признанием независимости Абхазии и Южной Осетии. Российский же генерал во всеуслышанье объявляет обратное.

В его логике — между Чечней и Осетией с Абхазией нет никакой разницы, равно как между нынешними ополченцами и вчерашними боевиками.

“С Чечней воевали из-за чего? Столько сил Чечня потратила, стремясь получить независимость. Сказали: нет — и забудьте даже это слово. А почему тогда Южной Осетии можно? Очень серьезный прецедент появился на Кавказе… Я считаю, что нужно было подвесить ситуацию... Не признавать самостоятельность, а оставить все так, как было”.

И тут же, с места в карьер: “…война за Кавказ еще впереди”.

Предсказывать будущее — дело, конечно, неблагодарное. Но в этом Аушев, похоже, прав.

Война на Кавказе действительно может повториться. Правда, лишь в одном-единственном случае. Если такие, как он, снова вернутся к власти…

Александр Хинштейн