Резкий эффект плавной девальвации

На модерации Отложенный Центробанк потихоньку сдает рубль. По-научному выражаясь, он перешел к политике мини-девальваций бивалютной корзины. Регулятор держал курс рубля к корзине доллар/евро на уровнях 30,4, 30,7, 31,0, а с 5 декабря отступил до рубежа 31,6. Руководство страны официально заявляет о том, что серьезной девальвации рубля не будет. Но фактически происходит противоположное: в годовом выражении темпы обесценения бивалютной корзины уже выросли до 25%, и Центробанк не собирается останавливаться на достигнутом. Такие «мини»-девальвации, как учит нас невеселый опыт других стран, ведут к вполне «макси»-последствиям.

Текущую политику Центробанка объясняют борьбой за снижение оттока капитала из России, экономией международных резервов и поддержанием конкурентоспособности отечественных товаров. Цели благие — жаль, что, скорее всего, достигнуты они не будут. Напротив, тактика постоянных непредсказуемых шажков к ослаблению национальной валюты может иметь самые негативные последствия для нашей экономики. Во-первых, обостряются девальвационные ожидания в условиях дальнейшей неопределенности курса рубля и, что более важно, непредсказуемых скачков курса, провоцируемых самим Центробанком. Во-вторых, в период финансовой нестабильности и быстро меняющегося курса повышается чувствительность инфляции к курсу рубля. Цены всегда росли, когда рубль обесценивался, причем чем быстрее происходило обесценение, тем быстрее и сильнее оно влияло на цены. В спокойный период нефтяного процветания 2001-2008 гг. изменение курса рубля на 1% с запаздыванием в 6-7 месяцев отражалось на инфляции в размере 0,23-0,31%. А если исходить из опыта свободного плавания рубля в 1999-2000 гг., то эффект усилится: тогда обесценение российской валюты на 1% с лагом максимум два месяца вызывало рост потребительской инфляции на 0,28-0,64%. Чего-то подобного стоит ждать и в нынешней ситуации.

К чему это может привести, можно увидеть на плачевных примерах Бразилии, Колумбии, Югославии и некоторых других стран. Экономику Бразилии часто сравнивают с российской и по размеру, и по структуре. Так вот, именно Бразилии пришлось тяжелее всех. Официально следуя политике мини-девальваций в 1970-1980-х гг., местный центральный банк проводил небольшие ослабления валюты на нерегулярной основе (в среднем на 1,5%). Это увеличило инфляционные и девальвационные ожидания, в результате чего годовая инфляция возросла с 20 до 40%. Потом в банке осознали пагубность подобной политики и поступили так, как обычно советуют экономисты: ослабили валюту один раз, но резко, отказавшись от дальнейших мини-девальваций. Однако было поздно. В результате обесценения бразильского крузейро сразу на 30% потребительские цены выросли двукратно.

В российских условиях правильнее было бы сразу четко обозначить расширяющийся валютный коридор на период до конца 2009 г. и жестко его придерживаться, благо резервов для этого достаточно. Проведение плановых девальваций в рамках заранее объявленного коридора со временем установило бы доверие к денежным властям и снизило инфляционные и девальвационные ожидания. В противном случае денежные власти должны быть готовы к предстоящему сокращению резервов. Причем ради сохранения макроэкономической стабильности необходимо не допустить их падения ниже $200 млрд. К сожалению, из нескольких партий в Центробанке верх всегда одерживает та, которая стоит за осторожность и непрозрачность в принятии решений. Поэтому на такой вариант рассчитывать не приходится. Еще одним способом борьбы с инфляцией могло бы стать резкое повышение ставок. Если исходить из стандартных моделей денежно-кредитной политики, то уже сейчас ставка рефинансирования должна быть свыше 20% вместо текущих 13%. Но это убьет не только инфляцию, но также экономический рост и множество банков. Власти пойти на это не готовы. А значит, остается только ждать быстрого роста цен и надеяться, что бразильского варианта все же удастся избежать.

Сергей Моисеев