Кризис: что будет происходить в России?

Почему-то все говорят, что в России финансовый кризис. Мне это кажется странным. Представьте себе наркомана, который вынес из дома все, лишился работы, потерял жену, а его спрашивают, в чем твоя проблема, и он отвечает:«Денег нет». Денег на то, чтоб ширнуться, конечно, нет. Но не это проблема наркомана. Отсутствие денег – это следствие его проблемы.

В России – не финансовый кризис. Финансовый кризис – в США. Финансовый кризис был в России в 1998 году. Кризис в России сейчас – это кризис путинской модели государства. А любой кризис означает переход системы в новое качество.

Как была устроена экономика России последние годы? А очень просто. Задайте себе вопрос: можно ли носить воду в решете? Ответ: можно, если сверху воды вливается больше, чем выливается.
Весь российский государственный аппарат за последние несколько лет был переделан из инструмента управления государством в инструмент защиты права верхов совершать ошибки и преступления. Цена этих ошибок для власти в условиях нефтяного изобилия была равна нулю. Государство могло творить любую глупость, «Газпром» мог делать самые невероятные вещи – а в следующем квартале цена на газ взлетала еще на 30%.

Казалось, что у нас создан уникальный строй – строй, в котором вода в решете удерживается волшебной волей В. В. Путина. А она держалась не силой воли Путина. Она держалась потому, что вливалось в решето больше, чем выливалось.

Что будет происходить?

Во-первых, в том, что касается финансовых рынков – государство не может удержать доллар в стране. Если оно поднимает учетную ставку, в системе расчетов образуется тромб. Если оно опускает учетную ставку, резервы уходят на Запад. Впрочем, они уходят на Запад и так, потому что не может быть золотовалютных резервов там, где нет государства. Государство – это институт поддержания доверия между людьми. Если нет института поддержания доверия, а есть инструмент отъема денег – деньги уходят на Запад.

Объем обязательств в российской экономике остался прежним, а объем активов – сократился. Что это означает? Либо активы должны снова вырасти (что нереально), либо начнутся неплатежи. В условиях паралича расчетной системы неизбежно, как в 1994–1998 годах, возрождение неплатежей как квазиденег, используемых для взаимных расчетов. То есть возрождение ситуации, когда по расчетной цепочке перемещаются не деньги, а их отсутствие. Серьезные деньги убегут на Запад. В России останутся неплатежи – деньги, которые на Запад убежать не могут.

Во-вторых.

Что делали российские олигархи в последние годы? Ответ: они платили налоги в Стабфонд, занимали недостающие деньги на Западе и покупали на них активы на Западе же. На словах эти люди поддерживали режим Путина, но то, как они распоряжались своими деньгами, и есть их объективная оценка режима.

Что это означает в условиях кризиса? Национализацию компаний. «Норильского никеля» в первую очередь. «Евраза»,«Русала». Но важна не национализация, а последствия. Мы знали, как работает советская экономика, а как работает путинская экономика? Ответ: она работает так, что в «Газпроме» закредитованность возрастает за три года в три раза и себестоимость – тоже в три. То есть «Газпром» только с точки зрения экономики является чем-то, что добывает газ. С точки зрения финансовой он является черным ящиком по перекачке западных кредитов на непонятно чьи счета.

То есть путинская экономика – это не социализм и не капитализм. Это социализм в производстве и капитализм в потреблении. Это когда все издержки ложатся на государство, а прибыль уходит на личные счета. Долго ли просуществуют такие предприятия, когда сверху в решето не льется?

И третье. Состояние российской экономики определяется не только соотношением активов и обязательств. Оно определяется еще и аппетитами чиновников. Проблема заключается в том, что объем активов уменьшился, а объем аппетитов чиновников остался прежним. Что это означает? Это означает рост доли взятки в каждом заработанном рубле.

С неизбежностью это приведет к резкому росту преступности. Рано или поздно бизнес, особенно мелкий, сообразит, что в условиях тотального распада государства вымогателей легче отстреливать, нежели им платить.

Та модель государства, которую мы имеем сейчас, очевидно неустойчива. Те малые свободы – например, свободный интернет – которые можно было позволить населению, пока решето было полно воды, становятся опасными, когда решето опустеет. Та критика в адрес врагов, США, НКО, проклятых либералов, мешающих обретшей величие России встать с колен, бледнеет перед тем, что мы услышим в их адрес, когда на этих врагов придется натравливать голодные толпы на улицах.

Вряд ли кризис каким-либо образом скажется на популярности В. В. Путина. Нищета еще никогда не была препятствием для диктатуры. Как сказал в свое время Рузвельт, диктатуры делаются из голодных и безработных. После того как вода из решета вытекла, почти неизбежно его превращение в диктатуру.

Юлия Латынина