Кто ссорит Россию и Белоруссию?

История с несостоявшимся на днях заседанием руководящего органа Союзного государства обрастает все более скандальными подробностями, свидетельствующими о негативных тенденциях в российско-белорусских отношениях. Напомним, что, по информации газеты "Коммерсант", намеченное на 1 декабря заседание Высшего Совета России и Белоруссии с участием Александра Лукашенко, который должен был приехать в Москву, было сорвано (причем уже во второй раз) по причине разницы во взглядах на развитие общего государства.

Надо сказать, что разные подходы к государственному строительству (или по частным экономическим вопросам) не являются принципиально новым явлением, однако до сих пор они не мешали эффективному взаимодействию в отдельных сферах, имеющих ключевое значение не только для Белоруссии, но и для России. В частности, речь идет о военно-техническом сотрудничестве и успешном продвижении в деле создания общего оборонного пространства двух стран. В этой связи особенно настораживает тот факт, что подписание давно согласованного российско-белорусского соглашения об объединенной системе ПВО, похоже, также отсрочено на неопределенное время. Есть и другие дискуссионные вопросы, касающиеся, в частности, цены российского газа для Белоруссии или официального признания Минском независимости Абхазии и Южной Осетии, которое, похоже, вряд ли состоится.

Российская сторона все эти недомолвки и разногласия старается не комментировать, похоже, предпочитая не выносить сор из избы.

Пресс-служба Кремля заявила, что готова провести заседание в ближайшее время, отметив, что дополнительные вопросы еще не до конца проработаны. Затем в дело вступили и минские чиновники. Некий источник в окружении белорусского президента, активно цитируемый местными изданиями, называет позицию России в сфере союзного строительства метаниями, а проведение госсоветов – мероприятиями для галочки. Пресс-секретарь Лукашенко Павел Легкий подтвердил, что "Высший госсовет действительно намечался на эти дни". Он вновь озвучил позицию своего шефа, которая заключается в том, что "Высший госсовет Союзного государства должен быть весомым мероприятием и соответственно должна быть весомой, значимой повестка дня, должны выноситься на обсуждение те вопросы, которые могут придать серьезную динамику интеграционным процессам Союзного государства". Некоторые белорусские эксперты говорят о нежелании России строить союзное государство, обвиняя Москву в попытках оказания политического и экономического давления на Минск. 1 декабря, как раз в день несостоявшегося визита Лукашенко, премьер-министр России подписал распоряжение о проектировании и строительстве второй очереди Белорусской нефтепроводной системы. Она призвана стать альтернативой нефтепроводу "Дружба", по которому российская нефть идет транзитом в Европу через территорию Белоруссии и Польши.

Вполне возможно, недовольство белорусской стороны и можно при желании подкрепить некоторыми фактами, однако подобный подход выглядит, по меньшей мере, односторонним. Недавно Белоруссия стала первой страной в мире, которая перешла с Россией на рублевые расчеты за поставки нефти и газа. 25 октября состоялся неожиданный визит Лукашенко в Москву, был подписан меморандум о принципах выделения Минску стабилизационного кредита. Также стороны вышли на подписание тех экономических договоренностей, которые ранее последовательно задвигались в "долгий ящик". О важности привлечения российских финансовых ресурсов в белорусскую экономику было еще раз заявлено в ходе встречи Лукашенко с председателем Сбербанка России Германом Грефом, состоявшейся 2 декабря.

С другой стороны, с конца октября в Минске работает миссия МВФ, гипотетические кредиты которого вполне могут рассматриваться в качестве фактора, уравновешивающего тесную привязку к России. Вопросы внешнеполитической ориентации, похоже, также становятся предметом оживленной дискуссии внутри белорусского руководства. 11 ноября в интервью "Уолл-стрит Джорнэл" Лукашенко поддержал позицию Москвы в вопросе ПРО, однако затем белорусский МИД выступил с успокоительными заявлениями в адрес Запада. А затем уже и сам белорусский лидер заявил, что планы оснащения Вооруженных сил Беларуси ракетными комплексами "Искандер" не являются ответом Минска "в интересах России против Америки в связи с ПРО".

Неожиданный отказ от подписания соглашения о совместной системе ПВО хорошо укладывается в этот контекст, а причины очередного охлаждения между Москвой и Минском следует, похоже, искать не только в этих двух столицах.

Запад пытается воспользоваться сложнейшим экономическим положением, в которое попала Республика Беларусь, и выторговать себе определенные геополитические преференции. Заодно временные неудачи на

грузино-украинском направлении компенсируются успехами, пусть и более скромными, на белорусском направлении. Новый проект Евросоюза "Восточное партнерство" предусматривает и участие Белоруссии, по крайней мере, частичное. Тактически подобная линия может совпадать со стремлением определенных сил в Минске пригласить Россию и Запад к конкуренции на белорусском экономическом и политическом поле за право наилучшего для белорусской стороны финансирования дающей сбои местной экономической модели. Все это хорошо, однако уже в среднесрочной (не говоря уже о долгосрочной) перспективе подобная игра представляется для официального Минска и президента Лукашенко достаточно рискованной.

Действительно, сейчас он пытается всячески показать свое благорасположение к Западу, устраивает демонстративные разносы силовикам и даже снимает прокуроров и судей, наиболее активных в деле вынесения приговоров местным оппозиционерам. Однако получив то, что требуется, а именно – геополитическую переориентацию Белоруссии на США и Европейский Союз, с перспективой встраивания республики в пресловутый "Балто-Черноморский санитарный кордон вокруг России", Запад наверняка займется кардинальным переформатированием политического поля своего очередного "нового соседа". И вряд ли в новой властной конфигурации Лукашенко сможет по-прежнему рассчитывать на лидирующие позиции. Сейчас дефиниции наподобие "последнего диктатора в Европе" действительно забыты западным политическим бомондом, однако представляется, что только до поры до времени. Как только "разворот" Белоруссии в сторону Запада приобретет более-менее зримые очертания, на авансцену неизбежно выйдут радикальные оппозиционные группировки, пребывающие в настоящее время в резерве и призванные осуществлять то, на что действующий лидер едва ли решится. Часть номенклатуры, обиженная действиями Лукашенко в предшествующие годы, вполне может переметнуться к его оппонентам. И вот тогда мартовские беспорядки 2006 года в Минске могут показаться белорусскому президенту невинными шалостями. Апеллировать к поддержке России он вряд ли сможет, и судьба белорусского президента представляется незавидной. Местный "политикум", выращиваемый в западных лабораториях или просто не имеющий самостоятельного опыта принятия ответственных решений, вполне способен ввергнуть республику в состояние перманентного политического и экономического хаоса, наподобие того, в котором пребывают сейчас Украина и Сербия. А это вряд ли соответствует как интересам России, рискующей получить на своих западных границах очередного нестабильного и малопредсказуемого соседа, так и интересам самого народа Белоруссии, который вполне может стать заложником геополитических комбинаций Вашингтона и Брюсселя.

Единственной альтернативой подобному сценарию является дальнейшая интеграция России и Белоруссии в рамках Союзного государства, единого экономического пространства и других структур. Именно в таком формате возможен откровенный диалог и эффективное улаживание возникающих разногласий, приведение разнонаправленных во многом целей и приоритетов "к единому знаменателю". Предполагаемые кредиты МВФ вряд ли решат проблему снижения спроса на экспортную продукцию белорусских предприятий, о которой говорит Лукашенко, однако выделение денег в рамках подобных программ везде на пространстве СНГ обставляется (пусть и негласными) политическими условиями, и нет причин, по которым Белоруссия могла бы стать исключением. Представляется, что стремление Минска наладить отношения с Западом воспринимается в Москве с пониманием, если только речь не идет о кардинальном пересмотре внешнеполитической ориентации нашего ближайшего союзника и экономического партнера.

Андрей Арешев