Пропаганда - дурно пахнущий бизнес

В 1986 году Гельмут Коль вызвал возмущение в стране и мире одним незамысловатым сравнением: 'Это современный коммунистический руководитель, который хотя и не был никогда в Калифорнии или Голливуде, но кое-что понимает в пиаре. Геббельс тоже кое-что понимал в пиаре'. Речь шла о Михаиле Горбачеве.

Бесспорно, Геббельс знал толк в пиаре. Именно поэтому он был так недоволен названием, придуманным фюрером для его министерства. 'Министерство народного просвещения и пропаганды'. Пропаганда, прямо объявляющая себя пропагандой, наполовину теряет в силе, считал циник, однако против воли шефа пойти не смог.

Современный смысл понятие 'пропаганда' получило в XVII веке усилиями католической церкви. В XIX веке к нему добавился отчетливый негативный оттенок, а после коммунистических и национал-социалистических пропагандистских битв XX века 'пропаганда' стала пониматься почти исключительно как манипуляция общественным мнением, свойственная враждебным режимам.

Другими словами: пропаганда - это то, что делают наши противники. Мы сами занимаемся работой с общественностью, мы информируем, объясняем и дискутируем.

Пропагандисты же распространяют ложь. Мы-то, конечно, слишком умны, чтобы на нее попасться, но, к сожалению, вокруг нас множество не столь проницательных людей, внимающих сиренам по ту сторону баррикад. Поэтому очень важно вовремя показывать, чем на самом деле является пропаганда: острейшим орудием в руках врага.

Отвлечемся пока от моральной составляющей и договоримся считать пропагандой все попытки политиков влиять на общественное мнение. Пропаганда необходима, поскольку политика, осуществляемая против воли людей, дороже и сложнее, чем политика, поддерживаемая общественностью. Большинство людей получают политические сведения из вторых рук, поэтому выигрывает тот, кто контролирует информационные потоки.

И вот тут-то мы и можем наблюдать превосходство свободного общества над всеми возможными видами управляемых демократий и диктатур. Информационный контроль можно осуществлять различными способами. Когда в новостном потоке очевидны белые пятна, когда повсюду понатыканы запреты и постоянно превозносится великий вождь - информация теряет правдоподобие. Когда пером водит страх наказания и идеологические установки - язык теряет выразительность. Неэффективность советской пропаганды объясняется именно тем, что любой слушатель уже по первым словам понимал, что ему скажут дальше.

Такая пропаганда только заставляет целевую аудиторию прислушиваться к шепоту с другой стороны, поскольку любая альтернатива монотонному пению собственного руководства уже выглядит интересной. Первоначальное заинтересованное отношение Запада к Горбачеву, как правильно заметил Гельмут Коль, объясняется тем, что он заговорил о новых, непривычных вещах на новом, непривычном языке.

Пиар-гуру Геббельс в 1934 году утверждал: 'Неплохо иметь власть, опирающуюся на оружие, но еще лучше завоевать сердце народа и тем получить его в свое распоряжение'. Однако и он, и его единомышленники в случае необходимости предпочитали опираться именно на оружие. Насколько лучше живется пропагандистам свободного общества! Ведь в нем царит свобода слова. Можно найти место для выражения почти любого, самого непопулярного мнения. Нет, это, конечно, не значит, что у маргиналов есть шанс докричаться до широкой аудитории. Они копошатся каждый в своем углу, их газеты вызывают презрение большинства, воспринимаются как предвзятые. Но они существуют и порождают ощущение, что в свободном обществе можно говорить все, что угодно.

В голове гражданина свободного общества сосуществуют две догмы. Первая - 'кругом полно пропаганды', вторая - 'дома тебе не о чем беспокоиться; конечно, в свободном обществе тоже лгут, но всегда найдется кто-нибудь, кто укажет на ложь'. Граждане свободного мира верят, что находятся ближе к истине, чем кто бы то ни было.

'Верят' здесь - ключевое слово. Журналист влиятельной газеты в свободной Америке верит представителю правительства, который не будет просто так дурить ему голову. Главный редактор газеты в свободной Германии верит сообщениям, которые он получает из влиятельной американской газеты, - ведь они всегда так хорошо информированы и расследовали уже множество неприглядных историй. Читатель немецкой газеты доверяет своему любимому источнику информации. Зато откровениям несвободных обществ не доверяет никто. Это все пропаганда, ведь ложь - краеугольный камень существования несвободного мира. Йозеф Геббельс позавидовал бы работе подобного механизма, знай он о его существовании.

И, может быть, просто распустил бы свое министерство.