В Москве появятся этнические кварталы?

Этнические кварталы — особенность почти всех крупных мировых столиц. Далеко не все приезжие готовы раствориться в толпе местных жителей. Мигранты предпочитают жить особенно, создавая вокруг себя привычную культурную среду.

Социологи уверены, что у Москвы есть шансы по примеру западных мегаполисов обзавестись собственной мозаикой этнических кварталов. В том, что это время уже не за горами, можно убедиться, просто прогулявшись по Москве.

Площадь возле станции метро «Кузьминки» больше напоминает двор университета Патриса Лумумбы. Темнокожих здесь иногда даже больше, чем людей стандартной для наших широт внешности. Днем выходцы из Африки работают — раздают прохожим листовки. Вечерами тусуются — слушают регги, качаются в такт ритму. По-русски не говорят, по-английски — пожалуйста.

«Мне друзья посоветовали сюда приехать, — рассказывает кениец Даниэль. — Говорили, люди здесь отзывчивые, страна красивая, да и подработать можно. Оказалось, все неправда. У нас в Кении можешь прийти в любой дом — тебя накормят. А тут только кулаками угощают. Барак Обама победил, мы думали, нас больше уважать будут. Нет, куда там. Бьют и кричат: «Езжайте в Америку к своим».

Деннис потирает сломанный недавно нос.

— Думают, наверное, ты наркотиками торгуешь?

— Если бы я наркотиками торговал, стоял бы в снег с этими чертовыми листовками?

Из-за нестандартной внешности и дурной репутации африканцы и стараются держаться вместе. Живут чуть ли не коммуной, снимая несколько комнат в окрестных типовых высотках. Заправляют в коммуне женщины. Днем они готовят на всех еду, а вечерами зарабатывают деньги — танцуют в ночных клубах. Экзотические танцовщицы сейчас в моде.

«Почему Кузьминки? Не знаю, само как-то всё получилось. Одним из первых приехал Намиб, — вспоминает Даниэль. — Он эту работу с листовками нашел, комнату снял. Своим знакомым помог, а они в свою очередь своим знакомым. Сейчас нас уже, наверное, тут несколько сот живет».

Чуть дальше по Волгоградке уже не Африка, а Азия — киргизский квартальчик. Даже бомжи без проблем могут пару слов сказать на причудливом восточном языке: говорят, за бутылку выучили. Азиатов значительно больше, чем африканцев. Но застать их вместе сложно — конспирация. Центр квартальчика у магазина, который держит пожилой киргиз, прекрасно говорящий по-русски. Потолкавшись здесь, можно нанять рабочих для несложного ремонта и даже понаблюдать за импровизированным детским садом. Малышня под строгим присмотром пожилой восточной дамы гоняет крыс. На контакт дама не идет.

— Из Бишкека?

— Да-да, Бишкек!

От маленького Бишкека до маленького Душанбе полчаса на метро. Столицей Таджикистана жители Пресни в шутку называют окрестности Тишинской площади. Строители и дворники собираются здесь уже в сумерках. Сидят на лавочках, жуют семечки, некоторые выпивают. После долгих уклончивых ответов объясняют, что живут неподалеку: кто в заброшенной пятиэтажке, кто всей семьей в подвале, кто в каморке консьержа. «У нас тут свидания. Жену выбирать сюда хожу. Место освещенное, хорошее. Мало бандитов. Тут нам нравится», — рассказывает строитель Улугбек.

Заканчивая вспоминать географию бывших союзных республик, едем на восток. Район Ленинградского и Черкизовского рынка — самое известное место массового проживания азербайджанцев. Здесь снимают квартиры торговцы, сюда приглашают своих земляков. На огромной территории рынка снуют люди с гигантскими тюками, торговцы спят за прилавками, кто-то играет в нарды, здесь же готовят еду. «Мы работаем на рынке, и, конечно, лучше жить рядом с работой, — говорит азербайджанка Изумруд. — Рынок скоро закроют, будем, значит, переезжать. Все это не к добру. А тут еще и экономический кризис». 

Местные жители к смуглым соседям относятся равнодушно. «Нам все равно. Лишь бы криминала не было. Правда, вот соседка жаловалась, — рассказывает пенсионерка Ирина Тимофеева. — Говорит, в школе азербайджанцы ее сына матом по-своему ругаться научили».

Спокойно относятся местные жители и к корейскому кварталу, который растет недалеко от метро «Юго-Западная». Здесь несколько национальных ресторанов, магазинчиков, да и на улице то и дело встречаются граждане с характерным разрезом глаз. Остряки шутят, что на Юго-Западе меньше бродячих псов, чем в других округах, намекая на национальное корейское блюдо — собачатину. Но в ресторанах клянутся, что бобиков не готовят. Несколько лет назад в этих кафешках случались потасовки. Иногда инициаторами выступали сами корейцы — куражились. Но в последнее время всё как-то улеглось. В знак дружбы народов здесь даже строят русско-корейский культурный центр.

А вот на Соколе впору не культурный центр, а великую китайскую стену возводить. К Чайна-тауну, который образовали несколько общежитий, заселенных представителями самой многочисленной нации в мире, местные жители относятся с опаской.

 «Они тут и шьют, и офисы открывают, и торгуют. Даже газеты свои тут раздают. Одна «Московский китаец» называется! Совсем обнаглели», — ворчат мамы с колясками, гуляющие по Балтийской.

Возможно, именно из-за языковых проблем китайцы — одна из самых закрытых диаспор в Москве, в отличие от вьетнамцев. Последние с легкостью идут на контакт с местными жителями, но селиться тоже предпочитают группами. Их часто можно встретить около метро «Дмитровская», на Дубровке, на Шелепихе. Здесь даже можно найти ресторанчики «для своих» — с национальной кухней и низкими ценами. Улыбчивые вьетнамцы русским представляются русскими именами: «Я Тань, но вы говорите Тимофей», — представляется один из посетителей.

Всё увиденное, впрочем, трудно назвать анклавами или этническими кварталами в строгом смысле этого слова. Компактное проживание мигрантов пока носит временный характер. Приезжие снимают комнаты там, где работают, и там, где дешевле. Изменятся обстоятельства — и они легко сорвутся с насиженных мест.

Специалисты убеждены: настоящие анклавы могут сформироваться только с подачи самих москвичей. Чем нетерпимее будут жители тех или иных районов относиться к инородцам, тем плотнее они вынуждены будут сплачивать свои ряды, защищая свою культуру, традиции и свои жизни.

Дарья Окунева, Евгений Шипилов