Антикризисный план кризиса не отменяет: пора делать запасы?

Впервые с начала кризиса правительство приняло единый план по борьбе с ним. В документе 55 пунктов, большинство должно быть реализовано еще до конца года. Он в целом полезен, но этот документ—не панацея, он нацелен на решение важных, но краткосрочных задач. Кризис же переходит в среднесрочную плоскость. Скоро нам потребуется еще один пакет мер по борьбе с ним.

Нынешний документ предполагает действия властей по двум ключевым направлениям—разрешение проблем в финансовой сфере и поддержка реального сектора экономики. На первом направлении правительство предлагает ряд мер по стабилизации финансовых рынков и «расшивке» заторов в банковской системе. Проще говоря, пытается пробить «финансовые тромбы», чтобы снова обеспечить нормальный круговорот денег в экономике. Промышленность власти планируют поддержать с помощью изменения условий госзаказа и ряда мер по стимулированию спроса на продукцию отечественных предприятий. Поддержка спроса, кстати, поможет нормализовать ситуацию в кредитовании: многие банки сейчас не спешат выдавать займы заводам именно из-за того, что ждут спада спроса на их продукцию.

В целом перечень задач, которые правительство пытается решить с помощью плана, и способы их решения радикально не отличаются от того, что делают правительства по всему миру. Так, руководство КНР на днях объявило о масштабных мерах по стимулированию внутреннего спроса путем реализации инфраструктурных проектов и дополнительного финансирования различных услуг, а западные страны помогают своим финансовым системам.

Отдельные пункты российского плана точь-в-точь повторяют разделы аналогичных зарубежных документов: например, в США компаниям, работающим на фондовом рынке, уже предоставили доступ к финансированию Федеральной резервной системы (играет роль ЦБ), наш план тоже предлагает дать участникам рынка ценных бумаг доступ к кредитам ЦБ.

Кризисные процессы в нашей стране разворачиваются с некоторым отставанием от того, что происходит на Западе,—спасают большие резервы и то, что падение цен на сырьевые товары наша экономика еще до конца не почувствовала. Например, цены на газ по-прежнему высоки: они меняются вслед за изменением цен на нефть с лагом в три—шесть месяцев и еще не успели среагировать на падение нефтяных котировок.

По некоторым сегментам экономики, например фондовому рынку, кризис ударил сразу. А вот спада в реальном секторе у нас по-прежнему нет, в то время как в США и ЕС уже зафиксировано снижение производства.

Наиболее важен раздел документа, направленный на поддержку финансовых институтов, в частности, вопрос о реструктуризации «плохих активов». Например, правительство предлагает при банкротстве компании отдавать банкам залоги без решения суда. Это значит, если фирма разорилась, банк сможет забрать и продать активы, под залог которых фирма брала у него кредит, намного быстрее. А раз так, то и кредитовать компании будут охотнее. Мера, безусловно, правильная, ведь в ближайшее время нас скорее всего ждет массовый невозврат кредитов.

Еще одна важная мера—доступ биржевых игроков к средствам Центробанка. Значительная часть пенсионных накоплений сегодня находится на фондовых рынках и под управлением частных компаний.

Кроме того, надо понимать: низкий уровень цен на бумаги российских предприятий—это одна из причин, по которым у российских предприятий возникают так называемые margin calls со стороны иностранных кредиторов. Многие кредиты брались предприятиями под залог ценных бумаг—они дешевеют, банки требуют увеличить размер залога или погасить кредит досрочно. Это усугубляет финансовое положение многих компаний.

Другая важная мера—появление в банках представителей ЦБ, которые будут следить за тем, на какие цели идут государственные кредиты, указывать банкирам, кого кредитовать за счет этих средств. Такие меры широко применяются в мире, например в Турции. Там представители местного ЦБ следили, чтобы кредиты, выданные банкам, шли не на валютный рынок и не подрывали курс лиры, а использовались для «расшивки» кризиса ликвидности.

Правда, сработает ли эта мера в России—не ясно. Система госуправления слаба и коррумпирована, а банковский сектор изворотлив и способен обойти любые государственные ограничения. Например, банк легко может проводить валютные спекуляции за счет госсредств не сам, а через другой банк, где представителя ЦБ не будет. В российской экономике это элементарная процедура, которую инсайдеры проводят в большинстве банковских учреждений. Другой фактор—чудовищная коррупция: кредиты, которые должны давать под 8 процентов порой, предлагают за откат в 10 и более процентов от суммы кредита либо без отката, но по откровенно завышенным процентным ставкам. Такие случаи зафиксированы даже в госбанках.

В «промышленном» разделе плана ключевая мера—изменение условий госзаказа. Власти предлагают провести конкурсы по госзаказу на 2009—2010 годы уже в конце нынешнего года. Это значит, что предприятия, победившие на них, смогут получить средства уже сейчас.

Такой порядок стоит сохранить и после кризиса. Сегодня зачастую предприятия, работающие на госзаказ, получают средства в конце года по факту поставок. В итоге все риски, связанные с производством, они несут сами, им приходится брать кредиты, чтобы выпустить заказанную государством продукцию, хотя такие расходы не заложены в сумму контракта.

А вот желание поддержать отечественных производителей с помощью повышения пошлин на импортные товары и субсидий нашим промышленникам—затея спорная. Намного более эффективной здесь будет девальвация рубля. Снижать его курс по отношению к доллару и другим валютам придется в любом случае.

Мы уже сейчас проигрываем в конкурентной борьбе большинству крупных стран, даже евро, тот с лета опустился по отношению к доллару на 25 процентов (рубль только на 10). Валюты большинства среднеразвитых стран, от Бразилии до ЮАР и Южной Кореи, обесценились еще сильнее, на 30—40 процентов. Наши производители готовой продукции сейчас уязвимы по отношению к фирмам из этих стран.

Пока не девальвирует валюту по отношению к доллару только Китай. Единственное, что его сдерживает: если начнется девальвация юаня, то США введут заградительные пошлины на китайские товары.

Надо так же понимать, что меры по изменению пошлин и субсидий противоречат нашим обязательствам по вступлению во Всемирную торговую организацию (ВТО). Их реализация значит—Россия в среднесрочной перспективе отказывается от вступления в ВТО.

Главная проблема этого документа—в нем, в отличие от аналогичных решений западных правительств, не прописаны лимиты господдержки экономики.

Более того, в нашем плане нет никаких намеков на то, что правительство собирается банкротить заведомо нежизнеспособные, бесперспективные предприятия, выводить их с рынка, а активы продавать более эффективным компаниям. Вместо этого делается попытка спасти от кризиса всех подряд. Если кризис будет более затяжным, чем надеется правительство, это приведет к банкротству всей страны ради спасения от банкротств отдельных частных компаний. Это серьезный риск.

В целом же план правительства небесполезен. Об этом говорит хотя бы то, что другие страны, сталкиваясь с аналогичными проблемами, принимают похожие решения. Здесь срабатывает, что называется, коллективная мудрость мировой экономической политики.

Нынешний документ рассчитан на решение самых неотложных задач, а кризис переходит в среднесрочную плоскость.

И вот эти среднесрочные аспекты кризиса данный пакет мер практически не затрагивает. Риски же очень серьезные, чтобы им противостоять, потребуется новый план.

Первый риск—обесценение рубля. Курс рубля зависит от платежного баланса (притока-оттока капитала, а также соотношения экспорта и импорта), а это, в свою очередь, от доступа наших компаний к международным кредитам и от цен на сырье. Нефть и металлы уже подешевели, дальше начнет дешеветь газ, так что поступления от экспорта уменьшатся. При этом возможности занять за рубежом у предприятий нет—рынки капитала для них закрыты. С учетом этих факторов и выплат по взятым ранее кредитам, если кризис затянется больше чем на полгода, рубль скорее всего придется девальвировать на 30—40 процентов.

Риск второй—международные кредитные рынки, вполне возможно, будут закрыты дольше, чем думают власти. Если наши компании уже весной смогут рефинансировать долги на Западе, то все будет хорошо, а если нет? Что, если кредитный рынок окажется закрыт и весной, и летом следующего года?

Третья проблема—серьезный спад в реальном секторе экономики и волна банкротств. Этот спад уже затронул ряд отраслей, а к середине следующего года он может распространиться на гораздо более широкий круг отраслей и предприятий.

Четвертое—ухудшение социально-экономического положения населения. В Казахстане острая фаза финансового кризиса пришлась на прошлую осень, а доходы населения начали заметно падать этим летом. У нас население тоже скорее всего в полной мере почувствует последствия кризиса лишь к середине следующего года.

Сегодня политика властей противоречива и не говорит, что с этими угрозами делать.

ЦБ пытается одновременно решить три взаимоисключающие задачи: управлять процентными ставками по кредитам (сделать деньги доступными), удержать рубль и при этом сохранить свободное перемещение капитала через границу.

Удерживать все три параметра можно только несколько месяцев, активно тратя резервы. Как только они сократятся до критического значения, придется либо жестко ограничить переток капитала через границу, либо отказаться от удержания валютного курса, или смириться с тем, что ставки по кредитам от властей не зависят.

Попытка «успеть везде» чревата серьезными последствиями для экономики. Пытаясь предотвратить девальвацию рубля, ЦБ будет расходовать резервы. Кризис скорее всего затянется, и резервов, чтобы спасти рубль, не хватит. В итоге его курс все равно упадет, но при этом и резервов не останется.

Не окажется резервов— гораздо труднее будет привлекать иностранные инвестиции после завершения кризиса. А без притока иностранного капитала российская экономика быстро расти не сможет—внутренних инвестиций для этого не хватает. Иностранный капитал после кризиса будет искать стабильные экономики с минимумом рисков. Если у вас маленькие резервы, значит, ваша валюта потенциально нестабильна. В итоге, потратив все средства сейчас, мы после кризиса окажемся в очень плохом положении: своих ресурсов для инвестиций недостаточно, иностранцы вкладывать боятся, поскольку валюта недостаточно устойчива.

Переоценивать значение мер по антикризисной политике не стоит. Кризис, в котором оказалась мировая и российская экономика, настолько глубокий, что вне зависимости от действий правительства экономику России ждет существенное замедление темпов роста, банкротство целого ряда компаний, заметное падение уровня жизни населения и, возможно, значительная девальвация рубля. Максимум, что могут сделать власти в таких условиях,—не остановить развитие кризиса, а сгладить острые углы и помочь избежать особо опасных ситуций. Проще говоря, антикризисный план не отменяет кризиса.

Михаил Дмитриев