Обамамания и отречение общественного мнения Европы

На модерации Отложенный Давайте поудивляемся. Очевидно, что нам не может быть безразличен приход к власти новых руководителей, неважно где - в Москве или Пекине. Однако 4 ноября 2008 года мы испытали не только вовлеченность, но и волнение, потрясение, душевный подъем.

Избрание Барака Хусейна Обамы - это не только объективное событие, но и пришествие в субъективном восприятии людей. Доказательство того, что США остаются, что бы там не говорили их хулители, столицей глобализации. Давайте договоримся: не сверхдержава, но маяк. Не центр мира, но ось нашей общей судьбы, связывающей нас на счастье или на беду. В последние месяцы мы волей-неволей жили по манхэттенскому времени, и в день выборов трепетали, как никогда.

Соперники Обамы - Маккейн, Буш, Кондолиза Райс - назвали его триумф 'историческим' и приветствовали его со слезами подлинного волнения как победу всех Соединенных Штатов Америки. Эта победа - продолжение борьбы против рабства и битвы за гражданские права. Она символизирует не победу общины 'чернокожих', но, напротив, универсалистскую трасгрессию, всеобщую эмансипацию, когда белые - большие и маленькие, северяне и южане - расстаются со своими тревогами, эгоизмом и традиционными предрассудками, а афроамериканцы прощаются со своей замкнутостью и духом реванша, так замечательно переданном в фильмах Спайка Ли (Spike Lee). На его призыв 'Делай, что надо' (Do the right thing) в ответ прозвучало - 'Да, мы можем!'. 'Американская мечта', так до конца и не реализованная, это - риск, на который они идут вновь и вновь. Она была с самого начала заложена в основе общества иммигрантов, чужбинной страны, общины переселенцев, которые видят в этой земле свою будущую родину и постепенно создают полностью смешанное общество, где мужчины и женщины - черные, белые, метисы с кожей цвета шоколада или кофе с молоком, потомки первых переселенцев или вновь прибывшие, исповедующие самые разные религии, обладающие великим разнообразием вкусов - являются пламенными патриотами, равными в правах и обязанностях.

Подобное стирание в порошок табу, наиболее сокровенных, мучительных, считавшихся непреодолимыми, несет всему миру весть: если они это могут, неужели не сможем мы? В стране, где пять поколений жили при рабстве, еще три десятилетия назад существовала сегрегация, и даже в наши дни присутствует вопиющее этническое и социальное неравенство, факт 'чернокожего в Белом доме' поражает и позволяет всему миру узреть свет в конце туннеля. Вот чем объясняется наше прозорливое одобрение. Осталось разобраться с нашим слепым обожанием.

Удивимся же сами себе. Американский избиратель позволил себе 'обамаманию', политическую, праздничную, разумно мажоритарную, в добрых демократических традициях, со зрелым результатом в 53%. Европейский же зритель культивировал - задолго до выборов -'обамаманию' единодушную, северокорейского типа, на грани религиозного культа - 84%. Обожание порою зашкаливало до 93%! Можно подумать, что состоялось пришествие Мессии, причем не в Вашингтоне, но где-то между Парижем и Римом, Берлином и Брюсселем, что он распростер свою примиряющую длань надо всей планетой. Мы, европейцы, с легкостью закрыли глаза на все шероховатости в программе кандидата. Он одобряет смертную казнь, чьей отменой мы так гордимся. Он не собирается запрещать свободную продажу оружия, что до этого нам представлялось вещей приметой американского варварства и того ковбойского менталитета, который нам, благородным и утонченным особам, омерзителен. Его выбрал и финансировал Уолл-стрит, презренный храм хищнических спекуляций, но, судя по всему, это ничуть не волнует наших антилиберальных левых. Мы крепко зажмурились и знать ничего не желаем о конкретных шагах, о которых он, правда, не сказал ни слова, по выходу из экономического и международного кризиса.

Мы, европейцы, мечтаем о человеке, ниспосланном провидением, от которого мы ожидаем всего, но ничего заранее не требуем. В наших фантазмах мы коронуем нового президента, неповинного в наших исторических грехах, лидера, белого как снег - или просто 'загорелого', как сказал Берлускони, который возводит его в ранг альтер-эго Путина, этого знаменитого истребителя 'чернож . . . х' кавказцев. Зато Маккейн, герой, выживший во вьетнамских застенках, пришелся не ко двору. Он, чье тело покрыто шрамами от ран трагического ХХ века, пал жертвой благонамеренного стремления общества к забвению. Европейское общественное мнение, левые вперемешку с правыми, принимают постмодернистскую концепцию истории и снимает с себя все полномочия, как будто бы отныне американцам и Обаме надлежит за нас решать судьбы мира. 84%! Мы славим державу, которая снимает с нас груз ответственности и освобождает от необходимости действовать.

Такова нездоровая составляющая нашей всеобщей и единодушной радости: переложить на плечи рыцаря в сияющих доспехах заботу о бедах нашего мира и все вызовы дня грядущего. Американская мечта американцев толкает их на выполнение трудной задачи - пострасового развития человечества. Американская мечта Старого Континента погружает в апатию, она - сомнительный страж наших снов.

Андре Глюксман