Грядущая реформа Вооруженных сил очень похожа на обычное сокращение

В армии все начинается с приказа, даже зима. Пока распоряжение о переходе на зимнюю форму одежды не придет, мерзните хоть до воспаления легких. Реформа, которую затеял министр Сердюков, не исключение.

Армейское общество пока полнится только слухами на этот счет и никаких движений на деле не предпринимает.

Бумажки “сверху” нет. Впрочем, то, что Вооруженные силы серьезно сократят, — факт. В итоге после реформирования в нашей армии должно остаться около миллиона человек.

Что такое нынешняя реформа — большая тайна для всех военных, даже сидящих в высоких штабах. “Банальное сокращение опять назовут реформой и все спустят на тормозах”, — ворчат полковники, которые эти самые реформы уже переживали не раз. Впрочем, самый большой секрет известен — в Вооруженных силах больше не будет армий и дивизий, их заменят бригады. Дивизия в России останется только одна — мотострелковая, на Камчатке. Бригада не просто меньше по численности (почти в два раза), но и задачи выполняет другие. Бригадное формирование сплошь в российских внутренних войсках (кроме дивизии им. Дзержинского). Армейцы весьма скептично посматривают на боевую подготовку вэвэшников. Впрочем, есть у “бригадного подряда” и свои плюсы — мобильность, например… Но ведь когда была война в Южной Осетии, что дивизии, что бригады перебросили в район конфликта в одно и то же время — медленно.

На примере Московского военного округа реформа будет выглядеть так: вместо всех соединений, которые сейчас дислоцируются в округе (а это территория в 18 регионов), будет всего 5 бригад. Например, подмосковные Кантемировскую и Таманскую дивизии превратят в отдельную танковую бригаду и отдельную мотострелковую бригаду соответственно. Если до реформы в каждой было примерно по тысяче офицеров, то после реформы останется около 250 человек.

Расформировать дивизию, на основе которой будет базироваться бригада, — длительный и трудоемкий процесс. Всю лишнюю технику нужно отправить в Сибирь, где находится основная бронетанковая база. Для этого нужно заказать железнодорожные эшелоны. Каждый БМП, БТР, танк должен быть в рабочем состоянии. Если нет — заказывать запчасти. Оружие нужно сдавать совсем в другом регионе страны. Даже чтобы сдать знамя дивизии, нужно уладить все бумажно-бюрократические проблемы с музеем. Но сложнее всего оприходовать всю документацию дивизии в архив.

Принимать бумаги будут 5 человек, которым предстоит перебрать десяток груженных под завязку “Уралов”. Каждый документ придется сверять с копией и расфасовывать в архив.

Что останется в “сухом остатке”? Сейчас штат дивизии (той же Кантемировки) включает в себя 2 танковых полка, один мотострелковый, самоходно-артиллерийский плюс большое количество специальных частей (разведка, связь, медбат, саперы, химики и т.д.). Бригада примет в себя лишь половину от имеющихся подразделений (по численности). В итоге из двух дивизий сотворят три бригады, которые едва дотянут до прежнего количества штыков.

Возможно, что реформа все-таки несет в себе какие-то положительные задумки. Но какие — это военная тайна. Пока только повисает вопрос: а зачем все это?

Сокращение не минует и ГРУ. Из центрального офиса в Москве офицеров попрут, конечно, не в таком масштабе, как остальных армейцев, но “лишние” полковники и майоры тоже окажутся на улице. К счастью, массовых увольнений не будет в подразделениях спецназа ГРУ.

Летом погоны снимали с военных финансистов, юристов, журналистов. С этими ладно — такие специальности на гражданке востребованы. Тем более что военной журналистики у нас в стране как таковой и нет. Есть убогая и неумелая военная пропаганда, которой не верили даже в Советском Союзе. А вот что делать после реформы уволенным разведчикам, десантникам, танкистам и артиллеристам? Например, на сайте Министерства обороны указано, что “смежные гражданские специальности, которым отдается предпочтение при отборе кандидатов в войска специального назначения, — это: арматурщик, вальцовщик стана горячей прокатки, дефектоскопист по магнитному контролю, взрывник на лесных работах или подручный сталевара электропечи”. Видимо, этим и придется заняться уволенным 20 процентам спецназовцев. Это в лучшем случае.

— Министр обороны затеял реформу, не имея военной доктрины.

Для начала нужно определить, против какого противника будет задействована армия, обозначить основные угрозы для нас. Последняя война в Южной Осетии показала, что бригады действительно воюют в горах намного эффективнее и маневреннее, чем дивизии. Но в Европе, Сибири и на Дальнем Востоке нужны именно дивизии. Посмотрите, у наших европейских соседей — Франции, Германии — именно дивизионная система армии. И на этих направлениях России нужны танковые и мотострелковые дивизии.

Сердюков отказался от предложения бывшего начальника Генштаба генерала Балуевского по созданию оперативного командования. На мой взгляд, зря. Региональные командования (военные округа) необходимо упразднять.

Эта реформа не нужна еще по одной причине: сокращение офицерского состава — не выход из положения. Армии нужны опытные офицеры, а не сержанты и младшие лейтенанты. Вспомните, ведь Германия после Первой мировой оставила в своей армии 80% офицеров. Именно за счет них и удалось так быстро поднять с колен вермахт.

Павел Фельгенгауэр, независимый военный эксперт:

— В принципе, возможно, и правильно, что армейское руководство решило провести эту реформу. Но о чем можно говорить, если нам с вами ничего не сообщают, одни догадки и случайно просочившиеся цифры. У общественности возникает множество вопросов, отсюда следует много критики. Военные чиновники все засекретили. Например, стали известны цифры о том, что офицеров сократят с 350 тысяч человек до 150. Но, по моим подсчетам, цифры не сходятся — видимо, в эти 200 тысяч уволенных включили еще и прапорщиков… Сложно рассуждать, не имея четких исходных данных.

Леонид Ивашов, генерал-полковник, президент Академии геополитических проблем:

— Я отношусь к этой реформе армии с настороженностью и опасением, потому что ею занимаются непрофессионалы, которые берут цифры откуда-то с потолка. Научная мысль к этому процессу никак не привлекается. Состав армии не связывают с характером и масштабом будущих военных угроз и во внимание не принимаются особенности военных действий, которые, не дай бог, придется вести России.

Кому-то пришла в голову мысль уничтожить институт прапорщиков и мичманов. При этом никто не подумал, кто будет служить вместо них, контрактников не хватает. Контрактная служба в стране как таковая не состоялась. Офицерский корпус и так деморализован, а Сердюков намерен еще и сократить его.

Мне кажется, что реформа устроена для того, чтобы распродать земли и здания Минобороны, а потом слинять. Главный военный прокурор подтвердил на днях мои опасения: с начала года уровень коррупции в Министерстве обороны вырос на 24%. Это ужасные цифры.

От дивизий полностью отказываться не стоит. На каких-то направлениях нужны бригады, на каких-то — дивизии.

Почему в северо-западных районах, недалеко от наших границ, китайцы развернули объединения по типу танковой армии? Потому что на этом участке выгоднее так воевать. Американцы же тоже не отказываются от дивизий, потому что предполагают их необходимость.

А вообще эта реформа — тайна за семью печатями. Никто ничего не знает, даже военная общественность.

Офицер Главного разведывательного управления:

— Численный состав ГРУ сейчас где-то процентов на 30 больше, чем в 80-е годы — пик “холодной войны”, когда у нас армия была 3,5 миллиона. На пенсию отправят засидевшихся. Да, понимаю зануду-полковника, который не умеет и не хочет напрягаться, чтобы на гражданке нормально зарабатывать. Сейчас он сидит в главке, ездит проверять какие-нибудь части, где его встречают как бога, а он с умным видом рассказывает, какие кругом идиоты и как много у части недостатков, вечером ему готовят сауну с водкой и девочками, а перед отъездом снаряжают тушенкой и кирзовыми сапогами. В главке у него оклад 50 тысяч рублей и ничего делать не надо — вот такие и упираются с криками “караул, армию разрушают!”. Не стоит поддаваться на эти жалкие вопли. Реформа нужна как воздух. Молодых перспективных офицеров увольнять не будут. В спецназе и так недобор. В одной дальневосточной бригаде специального назначения в этом году уволилось более сорока процентов офицеров категории “лейтенант — майор”, а в центральном подразделении укомплектованность офицерским составом категории “майор — подполковник — полковник” всего 30 процентов…

Ирина Куксенкова