Медведев обвиняет бюрократию в узурпации суверенитета?

Не только время и место, но политический стиль медведевского послания заметно отличается от политического стиля его предшественника.

И дело не в смене акцентов в риторических парах «стабильность – развитие», «порядок – свобода», «государство – гражданин» и так далее. Да, риторика действительно поменялась, но гораздо важнее то, что поменялась властная стилистика первого лица.

Путин, как я имел случай писать когда-то совсем давно, был своеобразным президентом-комментатором. С высокой президентской трибуны он озвучивал те или иные проблемы, требуя к ним внимания, делился мыслями, выказывал благие намерения. Он был президентом-аранжировщиком. Он аранжировал данную ему в ощущениях реальность, нимало не стремясь выстроить ее по своему композиционному замыслу.

Этот подход прослеживается, кажется, во всех президентских посланиях Путина, и можно было предположить, что он перекочует в послания нового президента. Тем не менее, вышло иначе.

Первое президентское послание Дмитрия Медведева представляло собой, в главном, не «оценку», не «анализ» и даже не систему «сигналов» нижестоящему начальству, оно представляло собой акт осуществления власти в режиме реального времени.

В чем это проявлялось? Прежде всего, в том, что президент говорил на языке политических директив – практических мер, требуемых к принятию. И главная из этих мер – увеличение срока полномочий президента – самим фактом своего оглашения отвечает на вопрос «чья власть?».

Другая особенность политического стиля нового президента – попытка системного подхода к общественным проблемам, что предполагает как раз некое подобие «чертежа» необходимых преобразований. Т.е. того самого композиционного замысла. Он может быть хорош или плох – это отдельный вопрос. Но само появление на высшем уровне власти амбиций «композитора», а не «аранжировщика», стоит отметить и, на мой вкус, приветствовать.

Если говорить о содержании послания, то, пожалуй, неожиданностью стала нарочито слабая экономическая часть. Я напомню, что главные ожидания вокруг послания были связаны с тем, какую интерпретацию экономического кризиса и антикризисной политики преложит президент. Но президент предпочел радикально сменить тему.

Радикально – в том смысле, что ему удалось создать событие или некоторую цепочку событий, которые переключат и сфокусируют на себе внимание политической элиты. Я имею в виду и уже упомянутые внутриполитические новации, и те подчас весьма жесткие и откровенные оценки состояния российской политической системы, которые дали новый повод говорить о его планомерном обособлении от своего предшественника.

Я согласен с тем, что заявленные меры по поощрению политической конкуренции и снижению недопустимо высокого ценза на политическое участие слабы и половинчаты. Они не соответствуют серьезности поставленного диагноза.

Но диагноз самим президентом поставлен очень жестко и точно: «Государственный аппарат у нас в стране… сам себе партия и, в конечном счете, сам себе народ» - так, кажется, было сказано. И я до сих пор не слышал от российской власти ничего столь же концептуально жесткого на тему системной коррупции, чем эта фраза.

«Сам себе партия» - прямая отсылка к «Единой России», олицетворяющей сращение административной власти и политической. «Сам себе народ» - прямое указание на факт узурпации национального суверенитета бюрократией.

Что с этим делать – пока, из президентских слов, не ясно. Ясно только, что институтом, представляющим народ как целое, в российской политической системе был и остается – институт президентства (об этом тоже говорилось в послании). И что преодоление всевластия бюрократии логично начать с восстановления полноты президентской власти. Судя по всему, очередной шаг в этом направлении сегодня и был сделан.

Михаил Ремизов