Отсутствие секс-рынка толкает гастарбайтеров на преступления?

Трагедия изнасилованной и убитой 15-летней московской школьницы Ани Бешновой всколыхнула едва ли не всю страну и вряд ли кого оставила равнодушным. Отдадим должное: такой реакцией общественности и властей (предпринявших чрезвычайные усилия для розыска убийцы) в значительной степени мы обязаны Движению против нелегальной иммиграции (ДПНИ), развернувшему шумную кампанию, обращенную к властям и не позволившую правоохранительным органам занять привычную пассивную позицию.

Задержанный по подозрению в убийстве оказался 31-летним гастарбайтером из Узбекистана. Будем надеяться, что этот человек не стал жертвой стремления поставленной на уши московской милиции во что бы то ни стало назначить виновного и отрапортовать о раскрытии преступления и что речь действительно идет об успешной работе следователей. Оставим сейчас за скобками и то, что вышло на первый план в деле Бешновой — националистическую и ксенофобскую риторику ДПНИ, призывы "навести порядок" в Москве, избавиться от иммигрантов и — читай — добиться того, чтобы русских девушек в России насиловали и убивали исключительно русские по национальности преступники, а не заезжие гастролеры.

Посмотрим на эту историю с несколько другой точки зрения. Попытаемся понять, не уменьшились бы шансы девушки быть изнасилованной и убитой, если бы десятки (или сотни) тысяч молодых и здоровых мужчин, вырванных из своего привычного окружения, оказавшихся в изоляции в чужом мегаполисе, испытывающих при этом зверский сексуальный голод, могли бы удовлетворить свои желания общественно-приемлемым способом?

Иными словами, не стали бы сотни тысяч московских сверстниц Ани Бешновой чувствовать себя в большей безопасности, если бы в Москве имелась широко распространенная и, что самое главное, доступная для всех без исключения сеть коммерческих секс-услуг?

Проституция в Москве и так есть — вот первое возражение, которое я услышу в ответ.

Конечно, есть, несмотря на ее официальный запрет. Но способна ли она удовлетворить спрос всех потенциальных потребителей, включая людей, подобных по своему экономическому и социальному статусу человеку, подозреваемому в убийстве Ани Бешновой? Боюсь, что, внимательнее посмотрев на этот феномен, мы придем к выводу, что ситуация с проституцией в Москве не лучше, а даже хуже ситуации, скажем, с общепитом — просто-напросто вопиющей в городе, центр которого наводнен сверхдорогими заведениями, где цена чашки кофе вдвое превышает ту, что вы заплатите, например, в туристическом центре Рима, но где практически отсутствуют, за исключением вечно переполненных "Макдоналдсов", места, где можно, как в Европе, сидя пообедать на сумму, не превышающую средней часовой оплаты труда.

Что же представляет из себя сегодня, в самых общих чертах, рынок коммерческих секс-услуг в Москве?

На самом его верху находятся салоны, а также кооперирующиеся, как правило, по двое-трое индивидуалки. Они работают в снимаемых квартирах (от апартаментов-люкс на Кутузовском проспекте до двушек с "еврохохляцким" ремонтом за пределами Третьего транспортного кольца) или "на выезд" по телефонным заказам. Индивидуалки, впрочем, выезжают крайне редко, потому что для этого необходим еще, как минимум, один водитель-охранник. Свои услуги они рекламируют в основном через Интернет. Средняя цена за час составляет здесь свыше 3000 рублей, однако может достигать и 400 долларов. В любом случае, она практически никогда не бывает ниже 2000 рублей. Чтобы убедиться в этом, достаточно, например, зайти на intimcity.ru — один из самых популярных и удобных сайтов в сфере коммерческого секса. Ясно, что этот вариант не имеет никакого отношения к низкооплачиваемым приезжим, не пользующимся, к тому же, Интернетом.

Чуть ниже находятся организованные уличные "точки", на которых работает иногда до двух-трех десятков девушек. Эти точки располагаются в основном вдоль Ленинградского шоссе от метро "Динамо" вплоть до Зеленограда, а также по Садовому кольцу от Яузского моста до Самотечной эстакады. Они располагают администрацией в виде "мамок", охраной, легковыми машинами (иногда — микроавтобусами), в которых девушки греются в ожидании клиентов. Сами "точки" располагаются в темных и неприметных закоулках, а снаружи на дороге стоит "маячок": девушка, которая объявляет уровень цен — как правило, не ниже четырех с половиной тысяч рублей за ночь — и указывает дорогу. Почасовые услуги здесь не предоставляются. Нет и апартаментов: обеспечить себе "место имения" — забота клиента, к услугам которого, впрочем, стоящие здесь же вдоль тротуаров тетушки с висящими на шее табличками "квартира". Излишне упоминать, что этот сегмент сексуального рынка также ничем не поможет нашему узбекскому гастарбайтеру.

И, наконец, еще ниже располагаются работающие на улице неорганизованные индивидуалки. У них нет ни "мамок", ни охраны. "Крышей" для них служит патрулирующая район милиция: минимум раз, а то и пару раз за ночь возле одиноко стоящей на краешке тротуара девушки или возле нескольких, сбившихся в стайку на автобусной остановке, останавливается машина ППС, экипаж которой взимает со своих подопечных "дань" — по 200-300 рублей с "рабочего места". "Крыша" эта, впрочем, весьма условная, поскольку за эти деньги милиционеры не защищают девчонок ни от каких напастей, кроме самих себя.

Больше всего таких уличных индивидуалок можно встретить на Щелковском, Волгоградском и Каширском шоссе, на Люблинской и Чертановской улицах, на Пролетарском проспекте, да и на тех же Ленинградке с Садовым кольцом они с риском для себя пытаются конкурировать с расположенными поблизости организованными "точками". Однако места эти подвержены быстрым стихийным изменениям. Бывает так, что после какого-нибудь милицейского рейда, проведенного по указанию районного начальства или по заказу владельцев терпящей убытки организованной "точки" по соседству, все девушки с этой улицы исчезают на несколько недель.

Услуги здесь обходятся дешевле, максимум в 1500 рублей. Цена зависит, естественно, от места работы (чем ближе к центру города — тем дороже), а также от внешних данных работницы и степени ее адаптированности к рынку. С клиентами эти девушки не уезжают дальше, чем до "рабочего места" в темном закоулке за соседними гаражами. Выезда на дом здесь нет — ставка делается на высокий клиентооборот прямо на месте.

Было бы неправильным думать, что в роли индивидуалок на панели можно встретить лишь потрепанных жизнью непритязательных алкоголичек не первой молодости. Иногда среди них встречаются совершенно обворожительные юные красавицы. Значительная часть входящих в этот бизнес девушек начинает именно здесь, чтобы впоследствии перебраться на "точки" или в салоны.

Казалось бы, именно этот, наиболее демократичный, сегмент рынка коммерческого секса способен, в принципе, удовлетворять менее платежеспособный спрос. Однако мы видим, что и здесь значительная часть клиентов отсекается имущественным цензом в виде все еще высоких цен (обусловленных трудностями входа новых, до поры непритязательных, работниц на нелегальный рынок), необходимости располагать машиной, а также стихийной и непредсказуемой мобильностью самих мест, где спрос имеет шанс встретить предложение.

Вот и все. Больше никакой профессиональной проституции общего профиля в Москве практически нет (ночные клубы с подрабатывающими в них время от времени любительницами, а также различные специализированные ниши, вроде сообщества "плечевых", обслуживающих водителей-дальнобойщиков на трассах, рассматривать не будем).

Между тем, к примеру, в хрестоматийном Амстердаме знаменитый квартал "красных фонарей" день и ночь гостеприимно манит клиентов стеклянными витринами с сидящими в них девушками в бикини. Цены более чем демократичные: 50 евро за 20 минут классического секса без экстрима. В Москве на 20 минут никто не меряет, тут считают часами. Однако, с учетом физиологии, один половой акт обходится здесь клиенту как минимум на 15 процентов дороже, чем в Голландии, даже в абсолютном исчислении. А если учесть еще и разницу в доходах между амстердамским дворником-марокканцем и московским дворником-узбеком, то сравнение будет и совсем не в нашу пользу.

Вы скажете, что не сыщется охотниц отдаваться узбекским гастарбайтерам за пару-другую сотенных купюр, даже если при этом не нужно будет рисковать жизнью на ночном тротуаре и отстегивать бабки коррумпированным ментам, которые в случае чего все равно ни от кого не защитят? Не соглашусь. Если на московском рынке труда со стороны приезжих есть предложение тяжелого неквалифицированного физического труда за 10-12 тысяч в месяц (то есть за 60-70 рублей в час), то что заставляет думать, что те же самые девушки из азиатских стран СНГ, знай они, что их труд нужен и законен, откажутся от такой работы с почасовой оплатой, которая в два, три, даже в пять раз больше, чем та, которую получают их соотечественники, работающие у нас дворниками?

Но дело не только в ценах, а в повсеместности и доступности сексуальных услуг. Обращаюсь к своим читателям-мужчинам без автомобиля: положа руку на сердце, все ли из вас знают в своем городе хотя бы одно место, которое гарантировано работало бы в известные вам часы и где вы за доступные для вас деньги могли бы спокойно "перепихнуться чем бог послал", не рискуя при этом обрести на свою задницу те или иные приключения? А теперь представьте, что вы живете не у себя, а в огромном, чужом и незнакомом городе, где говорящие на иностранном языке люди в лучшем случае презрительно смотрят сквозь вас (а в худшем — сверлят ненавидящими взглядами), денег у вас в обрез, а до получки еще целая неделя.

Круглосуточные продуктовые и винные магазины? Сколько угодно. Ларьки с пивом, кока-колой и чипсами? На каждом шагу. Ночные забегаловки с шаурмой? Почти у каждого метро. А публичные дома — легальные, безопасные, недорогие и доступные буквально для всех? Но ведь потребность в сексе для молодых мужчин немногим менее важна, чем потребность в еде, а сексуальный голод, как видим, подчас имеет куда более опасные для общества последствия, чем голод обычный.

Искоренить преступность вообще (и сексуальную преступность в частности) не удастся до конца нигде и никому. Но снизить ее уровень, ликвидировав как можно больше ее предпосылок, — вот долг властей в рационально организованном демократическом и свободном обществе. В полной мере это относится и к вопросу о легализации проституции.