Дерипаске богатство нужно больше для влияния, чем для власти?

Среди основных участников известной истории, произошедшей на яхте возле острова Корфу, есть главный герой, о котором, как это ни парадоксально, мы мало что слышали. Речь идет о российском суперолигархе Олеге Дерипаске.

Все, что мы знаем из 'близких' к нему источников, это то, что он не был инициатором известного разговора, никогда не жертвовал деньги ни одной политической партии, не намерен это делать, и совершенно не хочет оказаться замешанным в дела британской политики. Я бы здесь добавила небольшой постскриптум: даже если у него когда-то и было такое желание, то сегодня оно полностью пропало. Могу поспорить на свой последний рубль.

Единственное, с чем я не могу смириться в опровержениях Дерипаски по этому поводу, так это с его предполагаемым непониманием того, почему консерваторы столь активно распространяют слухи, будто идея о пожертвовании принадлежит ему. Действительно ли он этого не понимает? Но если хорошо подумать, то его слова могут быть правдой. Характерная черта всех российских олигархов - это дефицит сообразительности в партийно-политических делах.

Для этого, конечно, имеются определенные причины. Если ты слишком сильно заинтересуешься политикой в своей родной стране, то у тебя может появиться реальное пристрастие к политической деятельности, и в итоге ты рискуешь оказаться не на той стороне довольно гибких российских законов. Именно по этой причине нефтяной миллиардер Михаил Ходорковский из своего личного самолета попал прямо в московский суд, а затем и в сибирскую колонию.

Нельзя сказать, что у олигархов отсутствует политическое чутье. Просто они обычно не понимают всех тонкостей западной партийной политики. Но они очень хорошо чувствуют, в каком направлении дует политический ветер - если это оказывает влияние на них и на их бизнес. Именно благодаря такому чутью они сколотили свои состояния в хаотичные годы развала Советского Союза и сразу после этого. Будучи в основном 'чужаками', зачастую евреями по происхождению, а также хорошо образованными людьми, они увидели большие возможности там, где остальные видели лишь смертельный риск.

Должна сказать, что общество российских олигархов не является моей естественной средой обитания. Но любой человек, писавший в последние годы о России, наверняка знаком со многими из них. Впервые я встретилась с Олегом Дерипаской шесть или семь лет назад, когда олигархов считали скорее интересным, нежели злокачественным явлением - по крайней мере, за границей. В те времена он был богат, очень богат. Но у него еще не было ярлыка 'самого богатого'.

Однако он создавал впечатление не богача, а застенчивого и неловко чувствующего себя в обществе человека. Ему не хватало обаяния, и на вопросы отвечал односложно, пока его не попросили рассказать о своей карьере и о том, как она пересекалась с различными знаковыми моментами распада Советского Союза.

Вот тогда он начал свой увлекательный, хотя и удивительно сухой монолог.

Как и прочие олигархи из числа моих мимолетных знакомств, он был скорее деятелем, нежели мыслителем, обладая какой-то по-юношески неуклюжей наивностью. Он относился к собственности как к какому-то побочному продукту успеха в бизнесе, но не как к главной цели. Как и для других российских магнатов первых лет постсоветской эпохи, для него, похоже, главным побудительным мотивом был сам бизнес и его возможности, а также семья.

Роскошные особняки, машины, картины и все остальное было отчасти компенсацией за суровую и аскетическую прошлую жизнь, а также своего рода символом победы над умирающим советским истеблишментом. Теперь его можно было взять и выбросить, как старую и надоевшую игрушку. То же самое можно было делать и с новыми коммерческими предприятиями. Вспомним Романа Абрамовича с его оленьими фермами на Чукотке и клубом 'Челси'.

Те олигархи, которые считали свое богатство средством политического воздействия (такие как Борис Березовский), сегодня живут в изгнании в Лондоне, являясь причиной острого конфликта между Россией и Великобританией. Оттуда они пытаются играть в политику в своей родной стране. Для этого они, конечно, должны освоить все тонкости политики того государства, которое их приютило. С этой целью они тихо тратят свои средства на то, чтобы получать время от времени доступ к аудитории. Они знают, что за деньги можно купить благосклонность на будущее, которое может пригодиться в нашем нестабильном мире - даже в стране, которую они называют 'старой доброй Англией'.

Как человек, наверняка пользующийся расположением Кремля, Дерипаска, очевидно, не нуждается в подобной страховке. Но в определенной степени такое положение олигарха делает его неисчерпаемые денежные средства даже более привлекательными для британских предприятий, ищущих источники финансирования. На самом деле, я подозреваю, исходя из собственных наблюдений, что подобные тайные игры с российскими деньгами распространены намного больше, чем нам кажется, и что консервативная партия это далеко не первый проситель.

Дело в том, что влияние, купленное или проданное, это намного более скользкий товар, чем власть. В Британии такая торговля ведется тайно и крайне осторожно. Посчитав, что на уединенном Корфу они окажутся вдалеке от взоров общественности, эта избранная группа супербогатых и влиятельных людей наслаждалась гостеприимством друг друга. Думаете, такие неформальные встречи остаются без последствий? Тогда задумайтесь над тем, что стало известно о процессии, проследовавшей на яхту Дерипаски, а затем с нее, и может быть, вы измените свое мнение.

Мэри Дежевски