Конец потребительского безумия близок?

Кризис, который в мире длится уже более года, вылился наконец на страницы газет и экраны телевизоров. Население, действуя привычным с 1998 года образом, потянулось в банки за вкладами, а оттуда прямым ходом в обменные пункты. Те, кто успел за последние годы разувериться в долларах и не научился верить в евро, начали скупать муку, соль и сахар. Их энтузиазм подогревается многочисленными предсказаниями о якобы неминуемых скачках цен, ускорении инфляции и прочих катастрофических последствиях кризиса. Среди рецептов борьбы с кризисом все еще в ходу антиинфляционные меры, которые должны смягчить последствия кризиса для незащищенных слоев населения.

Однако болезнь как раз иного рода. А следовательно, и лекарства должны быть иные. Если рассматривать инфляцию как снижение покупательной способности денег, а дефляцию как обратный процесс, то с середины лета весь мир столкнулся с самой серьезной дефляцией со времен Великой депрессии 1929–1933 годов. Причем если сначала стремительно обесценивались финансовые активы, то практически сразу вслед за ними последовали и биржевые товары — нефть, зерно, промышленные металлы. Если же взглянуть на последние статистические данные в европейских странах, становится очевидно, что там дефляция началась уже и в потребительском секторе. И это несмотря на денежные вливания, которые исчисляются сотнями миллиардов евро.

Кризис финансового сектора перекинулся на «реальную» экономику, потребительская активность снижается вместе с ростом потерь населения от кризиса, ростом безработицы и ужесточением требований к заемщикам со стороны банков. В результате возникшего дефицита денег в банковской системе все те компании, которые в последние годы бурно росли, в том числе за счет привлечения кредитов, столкнулись с необходимостью эти кредиты отдавать.

По сути, в России на сегодняшний день не осталось ни одного фактора из тех, что привели к инфляционному скачку конца прошлого — начала этого года.

Беспрецедентный приток инвестиций сменился оттоком. Рост цен на мировых рынках, в том числе на продовольствие и энергоносители, замедлился. «Потребительское безумие», которое подогревалось выросшей на нефтяных сверхдоходах щедростью государства и бумом на рынке потребительского кредитования, лишилось одной из своих подпорок.

Между тем в экспансию на российский рынок, который еще в начале года назывался самым привлекательным в Европе, вложены миллиарды долларов. Сегодня жертвами кризиса российского реального сектора называют строителей, розничную торговлю, автопроизводителей. Лишенные возможности рефинансировать взятые кредиты, они вынуждены будут снижать цены, устраивать распродажи и специальные акции. Процесс уже начался, причем именно в рознице. Компания X5 Retail Group, владеющая сетями «Перекресток » и «Пятерочка», объявила о снижении цен на треть товаров в московских и петербургских «Перекрестках». Причем скидки по отдельным товарам будут превышать 20%.

То, что сегодня происходит в мировой экономике, называется кризисом перепроизводства, и Россия станет одной из арен жесткой конкурентной борьбы между крупнейшими мировыми производителями потребительских товаров и продовольствия, причем конкуренция будет и ценовой. Ничего хорошего в дефляции нет, поскольку она ведет к массовым банкротствам мелких производителей и сокращению расходов крупными. Это означает массовые увольнения и снижение зарплат.

Как ни парадоксально, но привычно считающиеся самыми незащищенными бюджетники и пенсионеры в ближайшее время от кризиса выиграют. Покупательная способность их стабильно растущих доходов будет только расти.

Максим Блант