Почему \"пиджакам\" в армии не место

Для тех, кто не успел ознакомиться с историческим заявлением министра, вкратце излагаю суть его революционных предложений.

Прежде всего, Анатолий Сердюков неожиданно объявил о предстоящем масштабном сокращении численности вооруженных сил. Именно гигантская численность нашей армии еще со времен Советского Союза была для российских руководителей предметом гордости и своего рода "священной коровой". Покуситься на нее не мог никто. Тем не менее молодой министр вышел с подобным "крамольным" предложением – сократить к 2012 году численность российской армии до одного миллиона человек. Причем офицерский состав, согласно решению Сердюкова, должен быть сокращен с 355 тысяч до 150 тысяч человек, а количество генералов уменьшиться с 1107 до 886 человек.

Обращаю внимание читателей на то, что еще год назад автор этих строк называл примерно такие же цифры, когда говорил о настоятельной необходимости сокращения числа старших офицеров и приведения их численности к принятым во всем мире нормативам. Весьма характерно то, что многие читатели тогда отреагировали на это предложение резко отрицательно. В блогах и на форумах они писали о том, что преобладание генералов является отличительной чертой и особенностью российской армии. Поэтому позиция автора оценивалась такими пользователями, как антипатриотичная. Сегодня, стало быть, аналогичный вывод можно было бы сделать в отношении министра обороны нашей державы.

Следующим пунктом "плана Сердюкова" стало кардинальное сокращение военных учебных заведений. В настоящий момент в России насчитывается 65 военных вузов. Министр планирует оставить из них всего лишь десять. Причем даже эти десять учебных заведений должны быть капитально перепрофилированы. Подразумевается, что на их базе будут созданы три военно-учебных центра, шесть военных академий и один университет.

Под сокращение должны попасть и воинские подразделения. Из 1890 частей и соединений Сухопутных войск, по идее, должны будут остаться 172, из 340 в ВВС – 180, а из 240 на флоте – 123.

Наконец, министр предложил изменить структуру управления войсками и перейти от традиционной четырехзвенной системы к трехзвенной. Проще говоря, если сегодня управление войсками осуществляется по цепочке "округ – армия – дивизия – полк", то Сердюков предложил упростить ее до принятой во многих современных армиях схемы "округ – оперативное командование – бригада".

Даже несведущему человеку ясно, что в этой схеме отсутствуют традиционные армии, дивизии и полки. Их заменяют "бригады", которые оперативно разворачиваются и формируются в зависимости от конкретных обстоятельств. Бригады строятся на основе "модулей", включающих в себя части, относящиеся к различным родам войск. Конфигурация этих "модулей" также может быть различной в зависимости от решаемой задачи.

Хотелось бы сразу отметить, что последнее предложение пока не вызвало особых возражений в военной среде. Немотивированные доводы особых приверженцев традиционных схем – не в счет. Перевод на "бригадный" способ формирования армии поддерживают многие авторитетные эксперты, в том числе и заместитель главного редактора "Независимого военного обозрения" военный обозреватель Виктор Литовкин.

Однако по почти всем остальным пунктам возникает масса вопросов. Рано или поздно на них придется давать ответы.

Начнем хотя бы с того, что еще в 2003 году руководители России в лице президента и министра обороны торжественно объявили об окончании военной реформы. В частности, тогда якобы была поставлена точка в спорах о численности армии, принципах ее комплектования и структуре вооруженных сил.

Однако сегодня Анатолий Сердюков поставил под сомнение справедливость тезисов пятилетней давности. То есть фактически выступил против незыблемой позиции "национального лидера", которому, между прочим, министр и обязан своим портфелем. Поскольку в том, что Сердюков является креатурой Путина, сомневаться, вроде бы, не приходится.

Вряд ли достоверным будет предположение, что министр вдруг решил пойти против "генеральной линии" своего благодетеля. Поэтому волей-неволей придется сделать вывод, что новые инициативы Сердюкова являются продолжением этой "генеральной линии".

Но тогда придется признать, что автор "линии" противоречит сам себе. Взятые отдельно предложения Сердюкова смотрятся логично. Но в контексте военной политики России последних лет они выглядят катастрофично.

Парадокс? Ничуть! Российская армия, безусловно, нуждается в реформах, в частности, в сокращении своего численного состава. Но ведь еще совсем недавно бывший президент, а ныне премьер, фактически приказал офицерам служить дальше. Реорганизация вооруженных сил была официально намечена на 2016 год. Однако теперь выясняется, что сокращения все-таки неизбежны и произойдут они на четыре года раньше обозначенного срока. Тут есть от чего схватиться за голову практикам военного строительства.

На первом этапе будут "закрыты" 40 тысяч пустующих вакантных должностей. На втором – прекращен призыв на офицерские должности выпускников вузов, имеющих военных кафедры. Сегодня их численность ориентировочно оценивается в 7,5 тысячи человек. От услуг "пиджаков", как называют в войсках таких специалистов, армия будет постепенно отказываться. Наконец, на третьем этапе будут уволены офицеры, выслужившие установленные законом сроки, но продолжающие выполнять свой воинский долг. В течение трех лет должны быть освобождены от занимаемых должностей 117,5 тысячи квалифицированных специалистов.

Последняя проблема – самая болезненная. Поскольку, в отличие от "незанятых" вакансий и "виртуальных" студентов, тут речь идет о живых людях с их нуждами и потребностями. Важнейшей их потребностью является, в частности, потребность в жилье. По утверждению того же Виктора Литовкина, сегодня не имеют квартир 122 тысячи офицерских семей. Правозащитники называют, правда, цифру в 160 тысяч, но и без того ясно, что речь идет о сотнях тысяч человек.

Понятно, что обеспечить всех увольняемых квартирами нынешнее российское руководство не в состоянии. Военные жилищные сертификаты не соответствуют по номинальной стоимости рыночной оценке жилой площади уже не только в городах-миллионерах и областных центрах, но и в небольших районных городках. Поэтому вроде бы объективно правильное предложение сократить вооруженные силы на деле (в данном контексте) оборачивается откровенной авантюрой.

Также не совсем ясно, какая судьба ждет профессорско-преподавательский состав и сотрудников пятидесяти пяти высших учебных заведений, попадающих под нож сокращения. Понятно, что трудоустроить всех их в гражданских вузах (не говоря уже о десяти остающихся военных вузах) не удастся. Опять-таки даже дилетанту понятно, что в этих условия велик риск потерь, связанных с падением престижа серьезной военной научной школы и утратой учебной материальной базы, не говоря уже о методических наработках.

Очень похоже на то, что наше руководство вновь бросилось из одной крайности в другую. Не исключено, что вершители наших судеб, в отличие, кстати, от их помощников и консультантов, просто не знают, что делать дальше, и не решаются на принятие ответственных принципиальных решений.

Но это означает то, что завтрашние действия российского руководства в оборонной области предсказать будет уже решительно невозможно.

Стало быть, опасения наших партнеров, равно как и потенциальных противников, к сожалению, не лишены оснований.