Не смейтесь над медведем

В номере Commentary от 12 октября Эйб Гринуолд (Abe Greenwald) изливает гнев на статью Кристофера Дики (Christopher Dickey), Джона Бэрри (John Barry) и Оуэна Мэттьюса (Owen Matthews) в Newsweek, которая называется "Возрождение реализма" ("The Realist Resurgence"). В ней утверждается, что "Россия слабее, чем кажется, а поэтому стратегия "мягкой силы" НАТО по-прежнему действует". Гринуолда больше всего раздражает саркастический тон повествования:

'Маккормак, насмешливо улыбаясь, отметил, что плывущий к Венесуэле российский флот находится не в самом лучшем состоянии, и сказал: 'Ну, посмотрим, удастся ли им добраться до конечной цели. Мне сообщили, что их сопровождает буксир, на случай, если корабли сломаются по дороге''.

На основе этого единственного пассажа нам скармливают три страницы материала о том, что над сегодняшней Россией лучше потешаться, чем ее бояться. Нам также объясняют, почему "реалисты-глобалисты" из государственного департамента одерживают верх со своей расслабленностью в отношении Москвы. Статья заканчивается остроумным замечанием: "А, следовательно, флот, возглавляемый 'Петром Великим', тяжелым атомным ракетным крейсером типа 'Киров', продолжает свой путь к Каракасу. А вместе с ними, по последним данным, плывет и буксирное судно".

Гринуолд особо отмечает, что российская боевая группа сделала заход в Средиземное море, нанеся визит в ливийский порт Триполи. Он состоялся буквально через несколько недель после официального визита в эту страну госсекретаря Кондолизы Райс (Condoleezza Rice), которая "открыла новую страницу в американо-ливийских двусторонних отношениях". Подразумевается, что Россия этим визитом попыталась подорвать развитие новых взаимоотношений.

Гринуолд также придает большое значение недавнему заявлению о том, что Россия в 2009 году увеличит свой военный бюджет на 26 процентов, доведя его до 48 миллиардов долларов, и что президент Медведев пообещал в течение 12 предстоящих лет восстановить российские силы ядерного сдерживания.

Главное, что пытается продемонстрировать Гринуолд, это то, что Россия по-прежнему опасна. Это неоспоримо доказало ее недавнее вторжение в Грузию. Но если не обращать внимания на тон статьи в Newsweek, то самая примечательная ее мысль заключается в утверждении о действенности европейской политики умиротворения России - с целью доведения ее до краха. Такое утверждение угрожающе ошибочно, и в нем неправильно истолковывается характер сегодняшней российской угрозы. Это парадокс, но ошибка состоит в переоценке ее военной мощи, как это сделал и сам Гринуолд.

Но для начала немного дополнительной информации. Да, Россия в будущем году потратит на оборону 48 миллиардов долларов. Таким образом, ее военный бюджет сравняется с военным бюджетом ... Великобритании. Для сравнения: Соединенные Штаты Америки потратят где-то в районе 650 миллиардов долларов (цифра зависит от размера дополнительных ассигнований на военные нужды). Следует отметить, что основная часть российского военного бюджета, как и у нас, предназначается на расходы по личному составу. Это денежное довольствие, пенсии, льготы и так далее. Российский военный бюджет непрозрачен, но будет разумно сказать, что он похож на военные бюджеты других европейских государств, в которых около 25 процентов расходуется на "инвестиции", то есть, на закупки, научные исследования и новые технологии. Остальное идет на оперативные и повседневные нужды, эксплуатацию и техническое обслуживание техники. То есть, эти деньги тратятся на боевую подготовку и обучение, на ремонт, снабжение, запасные части, топливо и т.д. и т.п., без чего любая техника в мире будет просто дорогостоящей кучей металлолома.

Это значит, что Россия в будущем году потратит примерно 20-22 миллиарда долларов на личный состав (эта цифра будет больше, если они намерены повышать профессионализм своей армии и создавать настоящий корпус младшего командного состава). 12 миллиардов долларов уйдет на инвестиции (скажем, около 10 миллиардов из этой суммы потратят на закупки), а примерно 9-10 миллиардов - на оперативные и повседневные нужды.

Для решительной модернизации этого мало, даже учитывая низкий уровень зарплат в России. Для сравнения: Польша пару лет назад купила за 3 миллиарда долларов 24 самолета F-16; Румыния намеревается приобрести 48 многоцелевых истребителей за 4,5 миллиарда долларов. Как вы думаете, сколько техники сможет закупить Россия на 10 миллиардов долларов в год? Сколько новых проектных разработок сможет она превратить в действующие системы на 2-4 миллиарда долларов в год? А что касается повседневных расходов, обслуживания и ремонта, России приходится содержать огромную массу быстро устаревающих танков, бронетранспортеров, артиллерийских орудий, самолетов и кораблей. Значительная часть техники не работает из-за отсутствия ремонта. Военным приходится очень сильно экономить имеющиеся средства, поскольку на повседневные нужды, обслуживание и ремонт им хронически не хватает финансирования. А это значит, что имеющаяся техника не выдержит длительных и напряженных боевых действий, а Россия не сможет на долгое время направить значительные силы за пределы зоны их постоянной дислокации.

Большую часть того, что Россия делала со своими вооруженными силами за последние несколько лет, можно назвать "трюками". Да, русские могут поднять в воздух несколько Ту-95 или Ту-160 и отправить их проверять боеготовность американской или британской ПВО. Но это значит, что почти всю остальную технику им придется ставить на прикол, выклянчивая запчасти и запасаясь топливом (да, российские военные испытывают нехватку топлива). То же самое можно сказать об отправке в поход или в грандиозное турне по теплым морям отряда боевых кораблей. Учитывая частые поломки и ненадежность российского флота, будет удивительно, если этому отряду удастся дойти до берегов Венесуэлы без крупных потерь. Что, испытания баллистических ракет? Лично на меня они не производят большого впечатления. То, что осталось от Ракетных войск стратегического назначения, вовсе не обладает потенциалом для нанесения первого удара.

Боевые действия в Грузии, должно быть, очень сильно истощили бюджет российских вооруженных сил, выделяемый на эксплуатацию и техническое обслуживание, не говоря уже о сокращении запасов топлива, запасных частей и боеприпасов. Продолжающиеся операции по обеспечению безопасности в Чечне также "съедают" значительную часть этого бюджета. В результате остается крайне мало на повседневную боевую учебу, ремонт и обслуживание. Неспособность российских летчиков попасть в крышу большого сарая на территории Грузии, а также потеря двенадцати (а может быть, и того больше) боевых самолетов, которые были сбиты слабо оснащенными грузинскими военными, не свидетельствует о мастерстве русских военных.

Чтобы Россия смогла превратиться в крупную региональную военную державу, представляющую реальную угрозу - то есть, чтобы она могла успешно сразиться с достойным противником, а не с ничтожной грузинской армией, ей потребуется не 20-процентное увеличение военного бюджета. Ей нужно будет увеличить военные расходы на порядок, и выделять такие средства в течение десятилетия. Но этого не произойдет.

При Путине Россия превратилась в экономику с двумя концами без середины. Она производит на экспорт современную военную технику и добывает сырье. Но у нее нет достойных отраслей промышленного производства товаров широкого потребления, нет реального коммерческого сектора. Россия использует те деньги, которые она получает от добывающей отрасли, на создание видимости процветания, откупаясь от своего народа.

Она также начала вкладывать средства в развитие инфраструктуры, а на свои нефтедоллары покупает влияние за рубежом.

Путин намеренно держит военных все эти десять лет на голодном пайке. На его взгляд, от них меньше проку в деле усиления российской мощи, чем от контроля над поставками нефти и газа в Европу. Он сосредоточил основное внимание на экономической, но не на военной мощи. И пока это дает свой результат.

Но ситуация может измениться. С падением цен на нефть (сейчас она стоит в два раза дешевле, чем в середине лета, когда цены достигли максимума) Россия начинает испытывать дефицит наличности, поскольку действительно нуждается в ликвидных средствах. Финансовый сектор России в руинах, прямые иностранные инвестиции иссякли, а российская нефтяная отрасль уверенно идет к краху из-за устаревшей материально-технической базы. Если цена на нефть упадет ниже отметки в 50 долларов за баррель (а именно об этом говорят сегодня многие российские аналитики), то России для выполнения своих финансовых обязательств придется серьезно урезать государственные расходы.

Добавьте к этому продолжающийся демографический кризис и высокую смертность, и вы получите бывшую великую державу, которая не хочет с достоинством опуститься в разряд государств средней величины в соответствии с размером своей экономики и численностью населения. Это по-прежнему штат Нью-Джерси с ядерным оружием, и Россия останется в таком статусе до тех пор, пока даже российские националисты не смирятся с неизбежностью ее упадка.

А пока Россия может озорничать - и иногда даже серьезно вмешиваться во внешнюю политику США. Но ни сегодня, ни завтра она не сможет представлять угрозу существованию нашей страны и Запада в целом, потому что она слаба в военном отношении и останется таковой.

Кроме финансовых проблем, российская армия страдает от серьезнейших организационных и образовательных недостатков, которые мешают проведению реформы. Не в последнюю очередь это отсутствие профессионального младшего командного состава и низкое качество обучения призывников.

Крупной проблемой для российской армии остается нехватка годного для службы личного состава, и эта трудность усугубляется непопулярностью призыва на военную службу. В связи с этим российское руководство было вынуждено сократить срок службы до полутора лет. Этого едва хватает, чтобы обучить военнослужащих основным принципам эксплуатации военной техники. А для сколачивания подразделений и отработки тактических навыков этого совершенно недостаточно. В результате боевая подготовка сводится к механическим тренировкам, которые проводятся крайне догматично. Российская тактика по-прежнему непродуманна и основывается главным образом на численном превосходстве и огневой мощи. А этого у российской армии в достаточном количестве уже нет.

С точки зрения русских, ситуация усугубляется тем, что их тактика совершенно устарела в эпоху "сетецентрических войн", которые представляют собой сочетание дистанционных приборов обнаружения, высокоскоростных сетей передачи данных и высокоточного оружия большой дальности. Концепцию сетецентрических войн (которые, как это ни парадоксально, замыслил Советский Союз, начав работу над своими разведывательно-ударными комплексами) разрабатывали Соединенные Штаты Америки, начиная с конца 80-х годов. Они рассматривали такие войны как средство для преодоления численного превосходства Советов на центральном фронте НАТО. То, что русские в своем боевом оперативном искусстве по-прежнему пользуются моделями "холодной войны", вполне устраивает США, которые существенно нарастили свой потенциал после операции "Буря в пустыне". Если Россия решит начать неядерную войну с Соединенными Штатами или с их союзниками, в результате на поле боя останется очень много догорающих русских танков.

С другой стороны, такой подход лишает российскую армию возможности вести войны малой интенсивности - подобные тем, что США ведут в Ираке и Афганистане. Тактика действий в Чечне - абсолютная жестокость при подавлении любого сопротивления в сочетании с неиссякаемой щедростью в ее восстановлении - вряд ли сработает за пределами России. В российских вооруженных силах мало подразделений и частей, способных применять более гибкую тактику. Это в основном спецназ и воздушно-десантные войска. Они могут вести противопартизанские действия, применяя методы, чем-то напоминающие американскую модель. Но таких войск слишком мало, и России не хватает той культурной восприимчивости, которая могла бы заставить эти методы работать.

Поэтому проблемы, с которыми сталкиваются российские военные, носят системный и всепроникающий характер, и их невозможно решить незначительными денежными вливаниями. Современная война предъявляет определенные нравственные требования к тем войскам, которые ее ведут, и Россия этим требованиям не соответствует. Российские военные способны запугивать своих слабых соседей и крушить маленькие страны, которые не в состоянии оказать им сопротивление. Но даже через десять лет они не смогут вести крупномасштабную войну с применением обычных вооружений.

В связи с этим стоит вернуться к тому утверждению в статье из Newsweek по поводу концепции "мягкой силы" Европы, которая была принята не в результате серьезных стратегических размышлений, а из страха перед военной конфронтацией с Россией. Концепция эта стала итогом серьезной переоценки военного потенциала России с одной стороны, и осознания того, что Европа очень сильно зависит от российских поставок нефти и газа, с другой. В этом плане особого осуждения заслуживает Германия, которая фактически проявила бездеятельность перед лицом экономической и военной агрессии России. Канцлер Германии Ангела Меркель продолжает препятствовать вступлению Украины в НАТО и заключает энергетические соглашения, ставящие ее страну в еще большую зависимость от российских поставок. А это, в свою очередь, лишает Германию желания противодействовать российским акциям в ее "ближнем зарубежье". Однако каждый шаг по умиротворению России лишь еще сильнее подталкивает ее к проведению двойной политики по возврату в свой состав отделившихся от нее территорий (таких как Украина, Белоруссия, Грузия, страны Балтии) и по усилению контроля над поставками энергоресурсов в Европу. Успех в реализации первой цели серьезно усилит позиции России в достижении второй. А это даст Москве те рычаги влияния, которые нужны для утверждения ее в роли "великой державы" в обстановке продолжающегося экономического и демографического спада. Результатом этого станет поражение сил сторонников свободы и прав человека во всей Восточной Европе и Центральной Азии, а также ослабление благотворного влияния Америки в этих регионах.

Если бы Европа более реалистично оценивала военный потенциал и возможности России, то у нее появилось бы намного больше желания активно противостоять ее военному авантюризму. Как это ни странно, но Соединенные Штаты выработали точно такую же оценку, которая пусть поверхностно, но все же представлена в статье Newsweek. Но они по ошибке посчитали, что такая оценка - достаточно веское основание для игнорирования России, а не для оказания на нее давления при помощи наших военных преимуществ, чтобы требовать от Путина, Медведева и их компании соблюдения строгих норм поведения на международной арене. Понятно, что сегодня у Америки полно забот, но сделать она может еще очень много.

Стюарт Кель