О продаже грузинским боевикам ПВО

«Очень жаль, что Украина посчитала возможным поставлять оружие в зону южноосетинского конфликта», — сказал Путин во время беседы с премьером Украины Юлией Тимошенко. «Человек, который это сделал, совершил огромную ошибку», — многозначительно добавил премьер, имея в виду Виктора Ющенко.

Спецкор «Ъ» Андрей Колесников, присутствовавший при этих словах, был так впечатлен, что заметил: «Это для Владимира Путина нечто уже очень личное. Это то, что не прощают. Похоже, сам Владимир Путин все выводы по этому поводу уже сделал и свой личный приговор по этому делу вынес».

Даже страшно подумать, каков будет этот исторический приговор Виктору Ющенко. Учитывая историю с его диоксиновым отравлением. И российские танки в Гори.

Кремль неоднократно подозревали в поставках оружия или технологий для производства средств массового уничтожения террористическим режимам и странам-изгоям. 

Совсем недавно в Таиланде задержали торговца оружием россиянина Виктора Бута, который планировал поставить несколько сот российских переносных зенитно-ракетных комплексов (ПЗРК) колумбийским наркодельцам в обмен на кокаин. Понятно, что в стране, где торговля оружием полностью централизована, поставить такую партию невозможно без покровительства сверху. Однако наши власти не стали проводить расследования, кто именно в российских властных верхах покровительствовал Буту. Они лишь выразили негодование по поводу его задержания.

Кремль искренне возмущен поставленными Украиной Грузии зенитными комплексами С-200. Честно говоря, я не совсем понимаю причины этого возмущения.

Может быть, Грузия — это террористы, вроде колумбийских наркодельцов или «Хезболлы»? Может быть, Грузия — это страна, не признанная никем, кроме Никарагуа? Или сепаратистский анклав? Нет. Это свободная страна. Член ООН. Тогда почему она не имеет права покупать оружие?

При бомбежках объектов, находившихся за десятки и сотни километров от мест боев, погибли мирные жители. Я не совсем понимаю — Грузия что, нарушала права человека, пытаясь сбить чужие военные самолеты? В каком из документов ООН написано, что нельзя сбивать военный самолет, если это — российский военный самолет?

Грузия не обладала сколько-нибудь приличной системой ПВО. Это был грубейший военный просчет Грузии, который, собственно, и обеспечил нашу победу в этой войне. Грузия купила у Украины устаревший российский комплекс С-200, и, естественно, на третий день войны он перестал работать. Первый вопрос, который должна задать Россия — это не вопрос, кто продал Грузии С-200. Это вопрос, почему он работал первые два дня? С тех генералов, которые это допустили, надо сорвать погоны. 

Так как отсутствие ПВО явилось одним из ключевых факторов поражения Грузии, то закупка новых современных комплексов у Израиля и США сейчас является не просто ее приоритетом. Можно с уверенностью сказать, что появление современных комплексов ПВО у Грузии означает возможность новой войны. Публичная позиция Кремля дает Грузии дополнительные шансы их быстро купить.

В российско-грузинской войне есть несколько очень страшных моментов. 

Один — это оруэлловская пропаганда с телеэкранов. Когда наши танки вошли в Грозный, люди обсуждали и спорили. Но подобного тому, что творилось на российских телеканалах в августе этого года, мы не видели, наверное, с 1940-го года, когда весь рабоче-крестьянский СССР в дружном порыве обличал войну, развязанную белофиннами против родины Ленина.

Второй — это имплицитное отрицания самого права грузинского государства на существование. На сайте «Комсомолки» висят видео, озаглавленные: «Российский «Град» ведет огонь по боевикам в Кодорском ушелье», «Грузинских боевиков разоружают в Зугдиди» и т. д. Это поразительные заголовки. Если авторы этих видео ненавидят грузин, они могли бы написать «грузинская военщина». Или «грузинские фашисты». Или даже «грузинские нелюди». Но вот «грузинские боевики» написать нельзя. Грузинских боевиков не существует в природе. Есть грузинские военные и грузинские полицейские. А между тем словосочетание это повторялось часто. Особенно часто его произносили южноосетинские ополченцы, «выравнивавшие» в этот момент грузинские села в Южной Осетии.

И наконец третьим, поистине удивительным обстоятельством является имплицитное отрицание самого права Грузии иметь армию, проявляющееся не столько в наивной лжи об «американском инструкторе» Майкле Ли Уайте, который якобы помогал грузинам в Цхинвали и чей паспорт был на самом деле потерян на рейсе «Москва-Нью-Йорк» аж в 2005-м году, сколько в простодушном, но железобетонном негодовании по поводу продажи грузинам комплексов С-200 или факта обучения их военных американскими инструкторами.

К сожалению, тотальная война предполагает отрицание у противника каких-либо человеческих черт. Когда человечество сражалось мечом и штыком — тогда врага уважали. Гектор уважал Ахилла, а пленные наполеоновские офицеры жили в поместьях их русских врагов. Когда человечество перешло на дальнобойную артиллерию и авиацию, враг превратился в нелюдя — в крестик на карте. 

Однако на фоне даже этой всеобщей со времен франко-прусской войны дегероизации врага советская армия пошла куда дальше: она наловчилась отрицать за врагом само право на сопротивление. В 1940 году мы освобождали Финляндию, по просьбе финского коммунистического правительства, от угнетавших ее белофиннов. Было странно признавать право угнетателей на сопротивление. 

Потом мы оказывали братскую помощь афганскому народу. Было странно признавать права тех нелюдей, которые отказывались от нашей братской помощи. Потом мы восстанавливали конституционный порядок в Чечне. Когда российские солдаты расстреливали во время зачистки детей и женщин — это было восстановление конституционного порядка. А когда чеченец, у которого во время восстановления конституционного порядка вспороли живот беременной жене, брался за оружие, он был не противник — он был преступник. Если его ловили живым, его не объявляли пленным. Его убивали или, в крайнем случае, сажали.

Простите за констатацию очевидной банальности: но Грузия, как и любая другая страна, имеет право тренировать свою армию с помощью американских и израильских инструкторов. Если армия есть, ее надо тренировать. Вряд ли имеет при этом смысл обращаться, скажем, к папуа-новогвинейским инструкторам. Армия Папуа-Новой Гвинеи не очень известна. Вряд ли имеет также смысл учиться у русских инструкторов их обращению с мирным населением в Чечне. Негодование по факту существования у противника армии малопродуктивно. Возмущение Кремля тем, что военный противник купил ПВО, не очень много говорит о противнике. Но много говорит о Кремле.

Юлия Латынина