Кто поддерживает имидж Ингушетии?

Ингушетия попадает в выпуски новостей чуть ли не каждый день. Только за прошлую неделю здесь произошло несколько нападений на милиционеров, в том числе и на министра внутренних дел республики. А после гибели владельца сайта "Ингушетия.ру" Магомеда Евлоева дошло до разговоров о гражданской войне и даже отделении от России - об этом заявляли лидеры ингушской оппозиции. Чтобы разобраться, что творится в Ингушетии, туда отправился обозреватель "Известий".

Роковая погоня

Расследование по факту смерти оппозиционера Магомеда Евлоева завершено. Официальная версия настолько нелепа, что в нее трудно поверить. Евлоев, как и сообщалось изначально, погиб из-за случайного выстрела в милицейском "уазике" после задержания в аэропорту Назрани.

Имя человека, нажавшего на курок, в республике известно. Это Ибрагим Евлоев, однофамилец убитого и бывший начальник охраны министра внутренних дел Мусы Медова (уволился сразу после происшествия). Ему, по всей видимости, будет предъявлено обвинение в непреднамеренном убийстве. Но соратники погибшего утверждают: смерть Евлоева - целенаправленное убийство. Они провели собственное расследование и опубликовали список людей, на которых они возлагают вину за эту смерть. Их 13, и возглавляет список... конечно же ингушский президент.

Что же произошло на самом деле? 31 августа Магомед Евлоев летит в Ингушетию. Сначала он покупает билет в Минеральные Воды, но за 2 часа до вылета меняет его на прямой назрановский рейс. Об этом тут же узнают в МВД Назрани - следователи собираются допросить его по одному из уголовных дел.

Евлоев летит одним рейсом с Муратом Зязиковым. Ингушский президент занимает бизнес-класс. Евлоев садится в первом ряду эконом-класса. То есть заклятых недругов разделяет лишь занавеска. Может быть, в полете между ними вышла ссора? В первых сообщениях говорилось об этом. Когда я летел в Назрань, расспросил стюардесс, которые и тогда работали в воздухе. "Не было ничего", -

заявили они. Сотрудники ингушского отделения "Мемориала", которые общались с родственниками Евлоева, тоже уверены: никакой ссоры в самолете не было.

Однако Евлоев отправляет родственникам СМС: "Со мной летит Мурзилка (так он называл ингушского президента)" и просит его встретить. Возможно, именно это послание стало роковым. В аэропорту собралось около 50 его соратников и родственников. Когда колонна с задержанным Евлоевым, состоящая из милицейского "уазика" и двух бронированных "Волг", выезжает за ворота, все эти люди бросаются в погоню, намереваясь отбить оппозиционера.

Преследователям удается вытеснить одну из бронированных машин на обочину. Милиционеров, сидящих в ней, вытаскивают, разоружают и избивают. Но "уазик" и вторая "Волга" от преследования уходят.

Выстрел скорее всего прозвучал в момент погони, когда угроза нападения родственников была реальной. Ибрагим Евлоев достал пистолет. Возможно, действительно завязалась борьба. Во всем этом разбирались следователи.

- Сначала в машине возникла перепалка, - сказал мне прокурор Ингушетии Юрий Турыгин, - потом Евлоев, как утверждают сотрудники, пытался завладеть оружием. И в этот момент произошел выстрел. Евлоев был ранен. Причем не в висок, а в затылочную область. Входное отверстие в районе левого уха, а выходное - в районе правого. Милиционеры привезли его в больницу, но он через два часа скончался. Изъято оружие, из которого стреляли, найдена пуля, запротоколированы повреждения в салоне автомобиля. Так что картину можно восстановить.

Даже симпатизирующие оппозиции люди уверены, что выстрел был действительно случайным. Против Евлоева было возбуждено уголовное дело об организации массовых беспорядков, 9 сентября должно было рассматриваться ходатайство о лишении его адвокатской неприкосновенности. Да, его хотели нейтрализовать, но легальными методами. А физическое устранение никак не соизмеримо с угрозой, которую Евлоев представлял для властей.

Сейчас оппозиция объявила кровную месть. Но родственники убитого, по моим данным, не слишком довольны поднятой шумихой. Кстати, по словам Юрия Турыгина, если будет достоверно установлено, что Евлоев был убит случайно, то кровной мести может и не быть. Такие случаи не редки - тот, кто случайно нажал на курок, возмещает родственникам убитого ущерб, и дело заканчивается миром.

- Никакого мира быть не может, - тут же парировал лидер оппозиции Макашарип Аушев, - в республике идет гражданская война, и Магомед - одна из жертв.

Кто угодно в одном лице

Офис оппозиции на Чеченской улице пришлось поискать. Огромный огороженный двор с двумя коттеджами, гаражами и клумбами затерялся в промзоне и никак не походил на лагерь борцов с режимом. Макашарип Аушев, один из двух лидеров этих борцов, принял меня в бильярдной.

- Вы всерьез хотите отделиться от России? - сразу спросил я.

- Нет, ну зачем так, - Макашарип Аушев казался чуть ли не испуганным. - Мы просто говорим о том, что если Россия нас не любит, если относится к нам как плохая мачеха, раз дала нам такого президента, то пусть нас лучше отделит. Сама. У нас каждый день убивают милиционеров. И мирных жителей. Чудовищная коррупция. Все деньги, которые идут из центра, разворовываются. Ничего не строится, рабочих мест нет. Нам нужен другой президент.

Я провел в стане оппозиции больше двух часов. О чем бы ни заходила речь, все сводилось к одному - отставке президента Зязикова. После смены власти, дескать, начнется невиданная всеобщая благодать. Я не являюсь ярым сторонником ингушского президента, но универсальность ответа настораживала. Кто вместо Зязикова? Да кто угодно. Впрочем, быстро выяснилось - "кто угодно" выступают в единственном лице бывшего президента Руслана Аушева. Сейчас он живет в Москве, но уже благосклонно ответил, что не оставит ингушский народ в беде. В смысле: он готов его снова возглавить.

Все без исключения оппозиционеры лет 8 назад выступали против Руслана Аушева. Они обвиняли его в тех же грехах и с такой же энергией проталкивали на высший пост Мурата Зязикова.

Последний защитник Брестской крепости

- Какая еще гражданская война, - сказал мне заместитель председателя правительства республики Башир Аушев. - Ты видел, какие дома ингуши сейчас строят? Да они ни одного кирпича бы не уложили, если бы чувствовали, что впереди какая-то заварушка.

Несколько дней меня последовательно пытались убедить в верности двух утверждений: "В Ингушетии идет война" и "Здесь все спокойно". Как водится, истина посередине. Но, общаясь с людьми, я убедился, что оппозицию в Ингушетии всерьез мало кто воспринимает. Да, Мурату Зязикову до всеобщей народной поддержки далеко - каждый второй готов говорить о коррупции, о безработице и о народной бедности. Но все эти разговоры не выходят за рамки обычных кухонных споров. Такие пересуды можно услышать в любом крупном российском городе. При этом критика не ведет к массовым протестам и цветным революциям.

За правдой я пошел к местным казакам. Я спросил их о положении в республике. Они принялись рассказывать о своих, сугубо казачьих проблемах. А когда сообразили, что я имею в виду политику, экономику и массовые протесты, удивленно переглянулись: стоило из-за такой ерунды ехать сюда из столицы!

- У нас проблем не больше, чем у других, - сказал предводитель ингушского казачества Магомед Батыров, и десяток присутствующих согласно закивали. - Да, рабочих мест не хватает, да, многие живут бедно. А где сейчас живут богато? А чтобы идти на митинги... Да у людей совсем другие заботы.

Я специально залез в данные Росстата о развитии Ингушетии за прошлый год. Признаюсь, экономического чуда не увидел. Коллапса тоже. Обычный дотационный регион. Промышленное производство почему-то упало на четверть по сравнению с предыдущим годом. Безработных действительно много - 50 тысяч на 400-тысячную республику. Зато строительство взлетело на три четверти. Реальные денежные доходы выросли на треть. Федеральные деньги, судя по всему, просто проедаются. Ну и чего добивается оппозиция? Видимо, хочет возглавить процесс проедания.

Назрань строится ударными темпами. Причем в основном это двух- и трехэтажные дома частного сектора. Из них состоит вся Назрань и вообще вся Ингушетия. Дома порой такие, что позавидовали бы обитатели если не Рублевки, то уж точно соседних престижных подмосковных трасс. Местная "фишка": вся республика ездит на раздолбанных "Жигулях", но живет в отличных, а то и шикарных особняках. Я перестал удивляться, когда услышал фразу "ютятся в трехкомнатной квартире" в разговоре о беженцах. Просто ингуш скорее будет голодать, но собственный дом обязательно построит.

- Неоткуда у нас взяться массовому недовольству, - бил себя в грудь Башир Аушев. - Оппозиционеры - это просто люди, которых отодвинули от власти. Конечно, они недовольны. А разговоры об отделении от России - вообще чушь собачья. Ни один ингуш это не поддержит. Наши предки сами на сходе решили, что будут жить под крылом большого соседа. Вы знаете, что последним защитником Брестской крепости был ингуш? Да-да, старший лейтенант Барханоев.

Я провел в республике несколько дней. Спокойно гулял по Назрани - даже ночью. Ездил в Малгобек, Карабулак, Орджоникидзевскую, разговаривал с людьми в маршрутках. Никаких признаков беспокойства, никакой тревоги. Но меня не покидал вопрос: кто же тогда стреляет в милиционеров и устраивает подрывы на трассах?

"Скоро придет Абу-Бомба"

После смерти Евлоева 31 августа в Ингушетию приехала руководитель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева. Она встречалась со многими людьми, в том числе и с президентом Муратом Зязиковым. Они говорили наедине около двух часов. В числе прочего, по моим сведениям, Зязиков намекнул ей на возможную связь оппозиции с незаконными вооруженными формированиями. По крайней мере, когда 10 сентября убили двоюродного брата президента Бекхана Зязикова и оппозиционеры тут же заявили, что никакой связи со смертью Евлоева они не видят, Людмила Алексеева вдруг заявила: "Я считаю, что связь есть". И уехала.

Действительно, методы действия оппозиции наводят на размышления. Если, скажем, нападения на милиционеров прекратятся, оппозиция попросту останется без куска хлеба. В правоохранительных органах отмечают, что сообщения об обстрелах на сайте "Ингушетия.ру" иногда появлялись буквально через минуту после события.

- Раньше Магомед Евлоев работал в прокуратуре и, по моим данным, в ряде случаев применял незаконные методы допроса, - говорит прокурор Ингушетии Юрий Турыгин, - а 31 августа Евлоева задержали для того, чтобы допросить по делу о подрыве домовладения одного из жителей Назрани. У Евлоева с этим человеком произошел конфликт, он звонил ему из Москвы и угрожал. Дословно говорил: "Вы смотрите, у вас ведь там часто взрывают". А на самом сайте "Ингушетия.ру" было опубликовано послание, где говорилось: "К вам скоро придет Абу-Бомба". И потом к дому подкладывают взрывное устройство. Естественно, Евлоева должны были допросить.

Нападения на милиционеров были и до смерти Евлоева. Но 8 августа наступило затишье. Ни одного выстрела, ни одного хлопка, хотя воинские колонны шли в направлении Цхинвала. По мнению Юрия Турыгина, обстрелы и теракты не могли иметь в те дни никакого PR-эффекта. На фоне югоосетинской войны их бы никто не заметил. Вот и не стреляли. То есть цель этих "боевиков" - не нанести урон федералам, а поддержать имидж проблемной республики.

Так что же, все вооруженное подполье действует в интересах оппозиции? А дестабилизация ситуации нужна лишь для того, чтобы сместить нынешнего президента? Это только версия, ответов у меня нет. Правда, есть и другая версия: обстрелы милиционеров - это ответ на методы контртеррористической борьбы правоохранительных органов. Потому что эти методы в Ингушетии ненавидят все - от мала до велика. Для властей - и местных, и федеральных - эти методы сейчас становятся чуть ли не опаснее самого терроризма.

Владимир Демченко