Кто взрывает Россию?

На модерации Отложенный

Ни один теракт в России не расследован до конца. О секретности, проблемах расследования терактов и и фабрикации уголовных дел "Избранному" рассказал начальник департамента по оказанию правовой помощи незаконно осуждённым Общероссийской общественной организации "Комиссия по борьбе с коррупцией" адвокат Михаил Трепашкин.

- Что означает название пикета "День недоверия"?
- Пикет посвящён преступлениям с сотнями жертв, которые так и остались нераскрытыми. Расследование велось недобросовестно и никто так и не знает, кто автор взрывов в Буйнакске, Москве и Волгодонске. Есть люди, которых привлекли к ответственности, но это исполнители, а не организаторы. И не факт, что они действительно были исполнителями. Уже попав в заключение, многие из них жалуются, что их обманули: обещали в обмен на признание маленькие сроки, а дали большие. И теперь им не на кого жаловаться – так часто бывает с людьми, которые пошли на сговор.

- Про суть этих расследований мы очень мало знаем.
- Конечно, потому что они засекречены. Это проблема: спецслужбы применяют гриф секретности, чтобы скрыть собственные нарушения закона. Статья №7 Закона Российской Федерации о государственной тайне запрещает засекречивать дела, связанные с уголовными преступлениями и нарушением прав человека. Между тем у нас этот гриф присваивается, и люди не могут узнать, в результате чего же всё-таки погибли их родственники. 

- С каждым годом засекреченных дел становится больше?
- Да, с тех пор, как Путин заявил, что убивать можно даже в туалете, то есть фактически разрешил делать это без суда и следствия, люди гибнут массово, и никто к ответственности за это не привлекается. Мало того, что это нарушение конституционного права на жизнь, вдобавок никто не исследует ни социально-экономических, ни политических корней терроризма. Если бы мы знали происхождение этого явления, мы бы понимали, как с ним бороться. Зачем было расстреливать, например, на Дубровке уже обезвреженных захватчиков театрального центра, которые были без сознания? Почему их нельзя было взять живыми, допросить, судить?  Почему бы не попытаться выяснить, кто организатор этого преступления? Конечно, любой человек, мыслящий логически, начинает думать, что те, кто приказал убить исполнителей, не хотел, чтобы они рассказали, кто заказчик. 

- Скажите, известно ли вам хоть одно дело, связанное с терроризмом, которое расследовано полноценно?
- Я сходу не могу вспомнить такого случая. Но могу сказать, что силы, средства и возможности у службы госбезопасности для этого есть. Особенно после того, как им существенно увеличили финансирование. И специалисты там есть. Например, дело о подрыве домов сначала очень квалифицированно расследовалось.

Но людям работать не давали. Только начинает человек работать, его срывают и отправляют в командировку в какой-нибудь Моздок, или ещё подальше. 
Потом принялись менять следователей, передавать дело от одного к другому: так всегда делают, когда хотят завести дело в тупик и не позволить докопаться до истины. Потом дело засекретили и пытались не подпускать к информации даже потерпевших. 

- Вы считаете, что именно это дело стало причиной вашего осуждения?
- Да, мне с 2002 года открытым текстом стали говорить: уйди из этого дела, и всё будет нормально, не уйдёшь – посадят. Я считал, что меня не в чем обвинить, но они сфабриковали дело. Этим занимался военный суд, что само по себе – нарушение. Я никакого отношения не имею ни к военной прокуратуре, ни к военному суду. Мне прокурор потом прямо сказал, что да, арестовали незаконно, состава преступления нет, но осудят всё равно: главная военная прокуратура уже договорилась с судьями военной коллегии Верховного суда Российской федерации. И в последствии я не смог в России обжаловать их приговор, потому что военная коллегия не пропустила меня в более высокую инстанцию. Мне так и сказали, что поступил заказ от "самого".

- А кто этот "сам"?
- Попробуй пойми – то ли директор ФСБ, то ли президент. Но я так понимаю, что именно президент старался всех людей, кто касается этой темы, убрать. 

- Как они фабриковали дело?
- Они мне подбросили мне пистолет, который когда-то был официально изъят, а потом появилась бумага, что он принадлежал боевикам. Подослали мне подставного клиента, который вывел меня на трассу, по которой ездит Путин, и сделали вывод, что я готовил покушение на Путина. Якобы я с этой пукалкой – с пистолетом Макарова, который не каждый лоб пробьет - намеревался кинуться на бронированную машину президента на полном ходу. 

- Смело. И вот за это упекли?
- Ещё мне вменили разглашение планов ФСБ и сведений, которые даже в СССР секрета не представляли, не то что в России. Я потом писал прокурору, что если он найдёт и укажет в моём деле хотя бы одно упоминание планов ФСБ, я согласен два срока отсидеть без единой жалобы. 

- И что он ответил?
- Ну, то же, что и все мошенники: всё законно, обоснованно, решение состоялось. Вообще, конечно, этот процесс провела банда. У них все признаки есть: предварительный преступный сговор, и намерение, и личная выгода. Я потом обо всём этом подробно писал. 

- А в суд на вас за это никто не подал?
- Нет, хотя могли бы, наверное. Но они ведь лучше меня знают, что это всё именно так.

Елена Калужская