Российские СМИ находятся под властью режима?

Чуть больше года российское телевидение во второй половине дня и вечером транслирует выпуски новостей на английском языке. Канал называется Russia Today и, с точки зрения формы, он сделан очень недурно. Просторные студии, современный монтаж и симпатичные - более того, красивые, одна лучше другой, - журналистки, которые чередуются, рассказывая о новостях. Сознаюсь, в первые два вечера в Москве красота и элегантность ведущих Russia Today настолько поглотили меня, что я не обратил внимания на журналистскую составляющую программы. Но в последующие вечера российские новостные выпуски на английском показали свою суть: очередной инструмент пропаганды в стране, где основные СМИ находятся в руках режима.

Очередной транслятор извращенного, не редко бесстыдного видения событий, которое режим навязывает день за днем, и, следовательно, эти выпуски новостей являются эквивалентом, без какой-либо попытки скрыть это, тех выпусков новостей, которые государство готовит на русском для русских.

Тем не менее, для пожилого иностранца с неплохой памятью Russia Today представляется довольно занимательным каналом. Торжественные кадры Путина и Медведева и то, как подаются их трудовые будни (титанические усилия по защите интересов народа, несгибаемая твердость в отношении иностранных правительств) напоминают Германию и Италию второй половины тридцатых годов, стиль Лени Рифеншталь и наши Film Luce (фильмы фашистской эпохи - прим. перев.). В то время как общий дух новостных выпусков, их риторика, кажутся извлеченными - несмотря на красоту девушек, которые сменяют друг друга на телеэкране, - из советского прошлого. Тема, которая присутствует постоянно, как и прежде, - это тема нации, которой угрожает опасность. Родина в опасности, враг у порога. Нет фразы Буша, Райс или главы Пентагона Гейтса, которой не приписывалась бы агрессивная интонация. А НАТО произносится не как аббревиатура Северо-атлантического альянса, а как разновидность Spectre (организация, фигурирующая в романах о Джеймсе Бонде - прим. перев.), фабрики заговоров против России. И это не все: на Russia Today используют, в том числе, и другую известную риторику, пылившуюся на складах европейского национализма - об изувеченной победе, пережитых унижениях, о Родине, которая вновь оказалась на коленях. Мысль в общем-то абсолютно ясна: России нужно сплотиться, мобилизоваться, потому что за ее границами сгущаются тучи, каждый новый день - все более грозные.

Именно в СССР эксплуатировали укоренившийся страх о грозящем вторжении. Этот страх зрел в русских с июня 1812 года, когда царские посланники принесли Александру I известие о том, что Наполеон наступает, а с ним - 440 тысяч солдат и 1200 пушек. Правившие коммунисты использовали этот страх постоянно, начиная с Ленина, формируя у людей представление об 'осажденной крепости'. Хорошо: тот способ, с помощью которого хотя бы частично советскому режиму удалось легитимировать себя, вызывая в русских поддержку, основанную на страхе нападения извне, сегодня с полным успехом используется режимом Владимира Путина.

'Антизападная пропаганда, - говорит мне Георгий Бовт, один из немногих российских журналистов, который еще критикует режим в открытую, - действует сегодня с большим напором и является еще более кипучей, чем в 70-е годы, в разгар брежневских времен. Она гораздо более искусна, более осторожна и эффективна. Ведь действительно, Россию захлестнула волна антиамериканских и антиевропейских настроений, которых я не помню со времен, когда Рейган обнародовал свой проект 'звездных войн''. В то время как менеджер крупной индустриальной европейской корпорации преподносит мне еще более значимую деталь: 'Я поражаюсь российской молодежи, которая работает с нами, - геологи, инженеры, программисты. Многие из них закончили университет в Америке, у всех отличная специальность и потому высокие зарплаты. Поэтому можно было ожидать, что они будут менее подвержены пропаганде Кремля. Напротив, особенно после войны в Грузии, я замечаю, что они стали ближе к режиму, исполнены самым настоящим националистическим жаром'.

Я тоже поражаюсь некоторым аспектам путинской России. В особенности солдатским, грубым манерам, которые приобрел режим после августовской войны. Возьмем, например, выставку в Музее вооруженных сил. На ней представлены униформа и оружие побежденной грузинской армии - американского производства, - фотографии штурмующих российских танков, список награжденных президентом Медведевым медалями за боевые заслуги. Или, чтобы привести другой пример, обратимся к громадным щитам придорожной рекламы, на которых восхваляется героизм российских солдат: 'Спасибо Вооруженным Силам, которые сражаются за нас'.

Является ли Россия Путина военной державой? Нет, такое впечатление, что в этом режиме много слабых мест. Кремль действительно объявил о значительном увеличении средств на оборону (примерно 90 миллиардов долларов в последующие 5-6 лет), но правда заключается в том, что сейчас военная российская держава может меряться силами (понятно, исключая возможное использование ядерного оружия) только с такими армиями, как армией грузина Саакашвили, войском страны, в которой нет и четырех миллионов жителей.

Тем не менее, тон, агрессивные выражения, используемые в эти недели Путиным и Медведевым, напоминают тон и выражения геронтократов из Политбюро в годы, когда советский военно-индустриальный комплекс выпускал 3000 танков, 5000 бронемашин и 1300 военных самолетов в год.

Пропаганда, это да, работает. Но она работала и в некоторых европейских режимах 20-х и 30-х годов, которые потом посылали свои войска на фронт в обуви из картона. Мне говорил Александр Гольц, другой московский журналист, регулярно и с достойной восхищения храбростью критиковавший режим: 'Восемь лет правления Путина не смогли преобразовать российскую армию. Несмотря на то, что модернизация вооруженных сил была объявлена еще в 2000 году в качестве одной из первых и самых важных реформ, мы все еще имеем то, что имели после распада СССР: один офицер на три или четыре солдата'. И это не все: военные эксперты установили, что грузинские танки были оснащены системой ночного видения, которой не было на российских танках, в то время как путинским генералам пришлось вести воздушную разведку на стратегических бомбардировщиках за неимением лучшего.

Помимо этого, режим менее сплочен и в большей степени, чем он хочет казаться, разделен во мнениях о том, каким стратегическим целям следовать. По мнению Александра Гольца, война в Грузии в действительности имела в том числе и внутреннюю мотивацию. 'Не надо, - говорит он, - преуменьшать значение той нервозности, которую породили внутри Кремля заявления Медведева до и после его избрания президентом. Программы по либерализации, реформа судебной системы, борьба с коррупцией и, главным образом, критика двойной роли крупных шишек режима, которые нередко выступают в качестве членов исполнительной власти и в то же самое время занимают посты президентов или председателей советов директоров государственных монополий. Что еще как не легкая война, с предрешенным результатом и международной реакцией, которая за ней последует, могла наилучшим образом усмирить соперничество между различными кланами, которых Путин привел к власти? Конечно, намерение завершить партию с Михаилом Саакашвили относится к началу года. Но глупая провокация грузинского президента произошла в подходящий момент для того, чтобы сплотить режим'.

Эта гипотеза не представляется такой уж странной, учитывая, что Сергей Марков, депутат 'Единой России' - партии, возглавляемой Путиным, - в какой-то момент (до этого он наводил на меня скуку постоянным и восторженным повторением того, что говорит в эти дни Кремль) сказал пару фраз, которые, по-видимому, подтверждают слова Гольца. 'В период между июнем и июлем в воздухе витали признаки некоторого разлада в верхах. Различные тенденции, противоречащие интересы. Но теперь все разрешилось, все закончено, и гармония между институтами вернулась в прежнее русло'.

Старый друг, историк по профессии, которого я вижу на протяжении 20 лет каждый раз, как приезжаю в Москву (но имя которого я в этот раз не назову), встречает меня с усмешкой. 'Возвращение российской державы, российского режима, который строит Запад? Когда я читаю американские и европейские газеты и ощущаю в них страх перед Россией Путина, я практически не верю своим глазам. Единственная сила, которой сейчас располагает Россия, это, в действительности, слабость Запада. Американский упадок после восьми лет правления самого бездарного президента за историю США, разобщенность и непредсказуемость европейцев, ошибка, что они так никогда и не приехали посмотреть на блеф Путина с момента его выступления в Мюнхене в феврале 2007 года'.

'Конечно, - продолжает историк, - энергетический рычаг сыграл свою роль: можно было видеть менеджеров Esso, Total, Shell, BP, Eni в Москве с протянутой рукой в то время как в сейфах Центрального Банка потихоньку скапливались ресурсы в 570-580 миллиардов долларов. Но режим никогда бы не выпятил грудь, не стучал бы кулаком по столу, если бы ему не распахнуло дверь катастрофическое президентство Буша. И теперь Россия стала головной болью Запада. Потому что изолировать ее с ее ядерным арсеналом, вето в ООН и громадными энергетическими ресурсами, невозможно. Но Запад не может делать вид, что он ничего не видит, не может легитимировать авторитаризм, нарушения международного права, надменность режима. Потому что потакание, как мы знаем, все время воодушевляло упрямцев, авантюристов'.

Сандро Виола