Никакого фондового рынка в России нет и не было

На модерации Отложенный Фондового рынка в его классическом понимании в России больше нет. Все, кто мог, свои активы вывели, а для опоздавших, но «нужных» правительство спешно организовало дополнительную финансовую интервенцию, которой, правда, хватило лишь на три часа торгов. Вливания дали чиновникам повод для оптимизма: индексы РТС и ММВБ пошли в бурный рост. 

Напомним, что их наивысшие показатели были зафиксированы совсем недавно, в декабре прошлого года (1969,91 пункта на ММВБ и 2360,15 пунктов на РТС). С тех пор случалось всякое, но на прошлой неделе страна столкнулась с падением биржевых котировок, которое иначе как обвалом именовать нельзя. Индекс РТС вплотную подошел к отметке 1000 пунктов, а ММВБ опустился ниже ее. Максимум капитализации российского фондового рынка в конце декабря 2007 года составил 1328,8 млрд. долларов. На прошлой неделе она находилась на уровне 682,6 млрд., то есть с начала года снизилась на 48,6%.

Когда говорят, что «простые люди» не пострадали, это не совсем так. В большом накладе остались прежде всего строители народного капитализма – многострадальные участники IPO. В мае прошлого года благодаря продолжительной полугосударственной рекламной кампании бумаги ВТБ, например, купили около 130 тыс. человек по 13,6 коп. за штуку. 17 сентября, на следующий день после «черного вторника», акции банка на ММВБ упали до 2,73 коп. за штуку, что в пять раз меньше, чем при IPO. Это означает, что сегодня каждый купивший «немного госбанка» потерял 79,9% вложенных денег.

Отметим, что фон нашего «черного вторника» был вполне спокойным. Доллар США в тот день снизился на 31 коп., правда, евро несколько подрос (на 35 коп.). Нефть на разных биржах находилась в пределах 100 долларов за баррель. Индекс стоимости московского жилья также находился в спокойном состоянии – 6110 долларов за 1 кв. м (+0,1% к предыдущему периоду). Никаких значительных колебаний в тот день не отмечалось и на мировых фондовых биржах. Так что же случилось? 

А случилось то, что тайное стало явным – никакого фондового рынка в России не было, как не было для него проработанного, адаптированного к западному законодательства. На наших площадках торговались ценные бумаги около 1 тыс. эмитентов, тогда как на американских – более 18 тыс. На долю российского фондового рынка приходилось всего 2,4% совокупной капитализации мирового, а на долю американского – более половины. В РФ до кризиса было чуть больше 2 млн. частных инвесторов, а в США – более 60 млн. К тому же в Америке, в отличие от России, инвестиционные счета на сумму до 100 тыс. долларов гарантированы федеральным правительством. Мы же максимум чего достигли за последние годы – это государственные гарантии на сумму до 400 тыс. руб. при страховании банковских вкладов.

Биржевой оборот тоже несопоставим. По данным Deutsche Bank, ежедневный объем торгов на ММВБ в 2007 году составлял 4,6 млрд. долларов, на Нью-Йоркской фондовой бирже – 112,3 млрд. Суммарная капитализация российского фондового рынка в прошлом году достигла 1,2 трлн. долларов, тогда как не самой большой в мире бирже NASDAQ – 3,5 млрд. Иностранные компании в России не торговалось вовсе, а на Лондонской бирже их 22. Пять из десяти компаний, составлявших около 50% общей капитализации нашего фонового рынка, находились под контролем государства. На долю первой десятки крупнейших эмитентов приходилось 68,5% капитализации (в том числе на «Газпром» – 27,3%). 

Брызги лопнувшей фондовой пирамиды придется долго оттирать и банковской системе, и бизнесу. Ведь многие кредиты были взяты под залог ценных бумаг, а некоторые из них нынче стоят копейки. Если же предприятие не сможет увеличить залоговое обеспечение, перед кредитной организацией встанет проблема реализации залога, что в нынешних условиях представляется занятием весьма обременительным. Вот почему в последние дни столько внимания уделяется поддержке банковской системы.

Еще один вопрос, который нельзя обойти стороной – почему государство спасает своих фондовых вассалов бюджетными деньгами? Да, у нас профицит бюджета, но это не значит, что выручать наиболее близких бизнес-товарищей, попавших в финансовую беду, необходимо за счет народных денег. Сегодня обвалился фондовый рынок, завтра, не дай Бог, – банковский, потом – валютный, и за все это должны отвечать мы с вами?

Впрочем, во всей этой печальной, но поучительной истории есть неоспоримый плюс. Пройдя финансовый катарсис, страна наконец-то должна получить цивилизованный, а не дутый фондовый рынок, на котором не будет манипулирования, «привилегированных» IPO и прочих «штучек», которым на Западе еще 100 лет назад поставлен законодательный заслон. Тогда, возможно, нашим фондовым инструментам вновь поверят и в России, и за границей.

Никита Кричевский