Новый мировой порядок по Медведеву

На модерации Отложенный

Впечатление кризиса однополярного мира, возникшее в последнее время у многих наблюдателей, скорее всего, является ложным. Оно вызвано в первую очередь двумя факторами – американским экономическим кризисом и кадровой неразберихой в Вашингтоне. До президентских выборов, которые состоятся 4 ноября текущего года, остается полтора месяца. Опросы общественного мнения показывают незначительное, в два-три процента, преимущество кандидата от республиканцев Джона Маккейна над демократом Бараком Обамой. При этом действующий президент США является «хромой уткой», его политическая карьера закончена и он лишь дорабатывает несколько месяцев до неизбежного 20 января 2009 года, когда состоится официальная смена власти. В этих условиях Вашингтон теряет голос на мировой арене.

В самом деле, с кем сегодня можно разговаривать об американской политике на 2009 год?

Совершенно очевидно, что такого человека попросту не существует. Буш уходит, а Маккейн и Обама еще не обладают должными полномочиями. Президентом станет кто-то из этих двоих, но кто? Политическая конфигурация складывается так, что влияние Америки на мир ниже, чем даже в период официального междуцарствия, которое настанет в ноябре и продлиться до 20 января 2009 года.

Причины тому ясны – когда в США появится избранный президент, он и станет тем человеком, который будет в состоянии отвечать за политику Америки на предстоящие четыре года. Пока же имя его неясно и из-за этого в США царит хаос и паралич политической воли.

«Кот из дома – мыши в пляс». Естественно, что в этих обстоятельствах растет влияние других центров силы, в частности, Европейского союза. Амбициозный президент Франции Николя Саркози, который в этом полугодии возглавляет ЕС, уже воспользовался временным ослаблением США, для того, чтобы усилить влияние Европы в отношениях с Россией.

Мы видим, что в вопросе грузинского урегулирования ЕС старается перехватить инициативу у США, активно проталкивающих Грузию в НАТО.

Однако не следует обольщаться. Хаос в Вашингтоне закончится сразу после выборов (правда, новая администрация обычно склонна эдак полгодика почивать на лаврах, но международная обстановка и экономический кризис в самих США, скорее всего, не дадут ей этого сделать).

Экономический кризис, даже в случае его развития по негативному сценарию, все же вряд ли поколеблет военно-политическую мощь США. Ожидать развала Американских Соединенных Штатов по сценарию СССР не приходится. Во всех остальных вариантах США встанут с колен.

Каковы в таком случае шансы на образование многополярного мира, за организацию которого выступает Россия?

Прежде всего, что значит быть полюсом в современном мире?

Концепция «цивилизаций» по Хантингтону, то есть по сути региональных блоков государств, организованных по признаку культурно-территориальной близости, потерпела крах. Не существует ни мусульманской, ни православной, ни буддисткой цивилизаций, слишком различны интересы у составляющих их государств.

Где уж тут быть православной цивилизации, если основные региональные соперники России в настоящее время – православные Грузия и Украина?

Для анализа текущей ситуации придется основываться на экономической логике.

Существуют центры глобализации. Под центрами глобализации следует понимать мощных экономических акторов, пытающихся построить собственные капиталистические миросистемы. По Валлерстайну, таковая может существовать только одна. В действительности же, мы похоже имеем дело сразу с несколькими пересекающимися проектами, в центре которых лежит глобальная держава, каждый раз своя.

Сильных центров глобализации сейчас три – США, Европейский союз и Китай. Все три силы, каждая по своему, претендуют на экономический контроль над всем миром. И имеют для этого достаточные экономические ресурсы.

Это не значит, разумеется, что не может существовать более мелких центров такого рода. Например, Россия также может претендовать на этот статус в рамках постсоветского пространства. Но базовых центров глобализации все же три.

Однако силы их не равны.

Господство бывает не только экономическим. Для того чтобы контролировать мир, требуется не только экономическая мощь, но и могущественные вооруженные силы, а также система дипломатических союзов, связывающих державу – гегемон с вассалами. Все три фактора пока что имеются в наличии только у США.

Китай в настоящее время не располагает союзниками и армией, достаточными для операций за пределами собственных границ. Что же касается Европейского союза, то в его составе есть державы, такие как Англия и Франция, обладающие собственной развитой военной инфраструктурой и союзниками среди бывших колоний.

Однако не факт, что они будут готовы поделиться всем этим с ЕС как целым, не говоря уже о том, что сам Европейский союз находится в состоянии становления – должный превратить его в подобие федерации Лиссабонский договор еще не ратифицирован.

Таким образом, несмотря на то, что с экономической точки зрения центров глобализации существует ровно три, только один из них способен полноценно выполнять функции господства в мировом масштабе – и это Соединенные Штаты.

Естественно, способность США выполнять функции господства приходит в противоречие с их экономическим потенциалом. Ибо экономика делает США лишь первыми среди равных, а вот военно-дипломатическая составляющая – однозначным мировым гегемоном. Это противоречие необходимо как то согласовать. Однако сценария для того, чтобы преодолеть его не видно.

Как это не смешно звучит, устройство Совета безопасности ООН является абсолютно адекватным текущей мировой расстановке сил. Действительно, в Совбезе представлены США, ЕС (в лице ведущих его держав – Англии и Франции), Китай, а также Россия. Это примерно соответствует тем трем миросистемам, которые имеются в наличии на данный момент.

Вопрос, где место России в этом раскладе? И возможна ли «своя игра» в сложившейся ситуации? Россия обладает примерно теми же преимуществами, что и великие державы ЕС. Она имеет относительно сильную (хотя и крайне потрепанную реформами 90-х) армию. У нее, правда, почти не осталось союзников, но многие прежние сторонники готовы повернуться в сторону Москвы, если будет на то ее воля, особенно это касается постсоветского пространства, на котором еще сохраняется экономическое и культурное лидерство России. Экономика России, конечно, слабовата для того, чтобы она в одиночку могла стать экономической миросистемой. Но если интегрировать экономики постсоветских государств, то тогда претендовать на это в принципе возможно, ведь население бывшего СССР – более 300 млн. человек и по этому параметру сопоставимо с США (а уже «нарастить» на население как на каркас экономические «мускулы» - дело техники).

Следовательно, возможна одновременная игра на нескольких фронтах.

Первый – консолидация постсоветского пространства. Это уже делается. Необходимо создать здесь сильный военно-политический блок, ориентированный на Москву. Пока таковой существует лишь в проекте. Необходимо вернуться и к проекту экономической интеграции постсоветского пространства, ныне находящемуся в совершенно заброшенном состоянии. Вряд ли Москва сможет лидировать среди государств СНГ (так и хочется написать – «бывшего СНГ») без экономического союза.

Второй – активизация связей с бывшими союзниками СССР и заключение новых соглашений. Это во многом уже делается, взять хотя бы совместные маневры с Венесуэлой. Важно, чтобы Россия действительно вернулась в Сирию и на Кубу, то есть к тем бывшим союзникам, которые пока еще склонны хотя бы отчасти ориентироваться на Москву. Вполне возможно, что если упустить эту возможность, они отвернуться от нее окончательно.

Третий – создание региональной системы безопасности, альтернативной НАТО. Например, Совета безопасности Европы под эгидой ООН как региональной организации в рамках которой можно было бы на более низком уровне воспроизвести структуру ООН и создать европейский мини-совбез, куда включить такие страны как Германия, Италия или Испания, которым не светит пока признание на уровне «большой ООН».

Впрочем, все эти меры могут оказаться недостаточными.

Соединенные Штаты, очнувшись после предвыборной кампании, могут начать фронтальное наступление на Россию. И в этой ситуации остается только надеется на заступничество более умеренных государств Европы.

Российская экономика, к сожалению, находится далеко не в лучшем состоянии для того, чтобы противостоять мировому гегемону. В отличие от Китая, альтернативной миросистемой мы действительно не являемся. Так что впереди у России – маневрирование между крупными центрами глобализации в попытке создать свой или хотя бы удержать те позиции на постсоветском пространстве, которыми она располагала до сего дня.

Удастся ли это сделать, покажет ближайшее будущее. Встреча министров иностранных дел НАТО, в ходе которой Грузии и Украине могут предоставить членство в Плане действий по членству в Североатлантическом альянсе, состоится уже в декабре.

Павел Святенков