Путин и Сталин в свете российской истории

На модерации Отложенный Европейская и американская пресса в последнее время много писала об учебнике истории, появившемся в российских школах в этом году. Сталин описывается там как эффективный "менеджер", а Террор – как прискорбный исторический период, впрочем, необходимый для осуществления модернизации страны. Надо надеяться, что этот учебник останется только проектом особо ностальгирующих кругов, и два первых консула – Медведев и Путин – вмешаются, чтобы не допустить его распространения. Сталинистский учебник обрадовал бы всех тех, кто в Европе или Соединенных Штатах говорит о России как о постоянной угрозе.

Этот "ложный шаг", впрочем, свидетельствует о существовании проблемы, которую не может игнорировать ни один российский правитель. Октябрьская революция поделила историю на два несовместимых периода и спровоцировала Гражданскую войну, продолжившуюся в 1930-х годах трагической серией чисток, преследований, массовых казней. Немецкое нападение в июне 1941 года и поворот Сталина во время войны в сторону Православной Церкви привели к восстановлению национального единства. Однако политика ГУЛАГа в послевоенный период и систематические полицейские репрессии эпохи Леонида Брежнева в глазах многих были шагом назад.

Кроме того, распад СССР, последовавший за крахом горбачевских реформ, тоже был событием неоднозначным. Коммунизм не был побежден в ходе войны или в результате народного сопротивления, пусть даже незначительного, как это случилось с нацизмом и фашизмом. Огромная российская страна смирилась с этим, по сути даже не участвуя в переменах. В этих обстоятельствах было невозможно осуждать преступления и трагические ошибки советского режима. Ветераны Второй мировой войны и те слои общества, которых капитализм неизбежно оставил бы на обочине, просто не поняли бы такого шага.

Именно поэтому мумия Ленина все еще лежит в мавзолее на Красной площади, Сталин все еще покоится у Кремлевской стены, а российская топонимика представляет собой мешанину из имен дореволюционных деятелей и большевиков.

Чтобы прервать это двусмысленное молчание, Путин предпринял попытку восстановления единства российской истории, от Великого княжества Московского до наших дней. Он отменил празднование 7 ноября (дату Октябрьской революции), но оставил праздник в том же месяце, назначив его на день, когда русские изгнали поляков из Москвы в 1612 году. В этой схеме Сталин представлял особую проблему. Бывший полковник КГБ Путин не мог не знать, что "чудесный грузин" (как назвал его Ленин после первой встречи) был безжалостен по отношению к кулакам, украинцам, польским офицерам, врагам партии, истинным и мнимым диссидентам советского общества. Но в то же время он был автором первого пятилетнего плана, создателем советской промышленности, источником вдохновения для всего народа после фашистского вторжения, победителем во Второй мировой войне, лидером, который возвел свою страну в ранг величайших держав. Для того, кто, как Путин, хочет достичь единства российской истории и вернуть своим соотечественникам утраченное чувство гордости, невозможно забыть о Сталине или считать его "черным пятном". Для того чтобы русские могли говорить о нем более взвешенно, должно смениться поколение. И здесь многое, естественно, будет зависеть от развития России и международной политики в предстоящие годы. Новая холодная война лишь еще больше укрепит в России доброе имя Сталина.

Серджио Романо – историк и журналист