Президент и сникерс. Модернизация в условиях открытого общества

На острие момента вопрос, поставленный президентом Дмитрием Медведевым в ноябрьском Послании Федеральному Собранию, о том, как возможна модернизация в условиях демократической системы, и каким образом можно адаптировать демократию к задачам модернизации.

Сегодня этот вопрос звучит весьма нетривиально, поскольку условия его постановки за последних пару поколений серьезным образом изменились. И дело не только в том, что задачи модернизации ставятся в условиях демократической системы, что для России впервые, но в том, что изменился облик самой современной демократии.

Проблема в том, что мы идем на модернизацию в условиях открытого, глобализированного общества. В условиях прозрачных границ, когда на нашу страну оказывают значительное влияние авторитетные внешние силы и факторы, иногда более сильные, весомые и значимые, чем наша власть.

Например, мы вроде бы уже начали модернизацию экономики, но тут грянул кризис. И теперь вместо того, чтобы налаживать производство хотя бы лампочек нового поколения, нужно спасать бабушек, иначе они с голода помрут. Кризис - и все наши стратегические планы полетели псу под хвост.

Все бы ничего, если бы наша система была замкнутой. Но драма в том, что мы живем в мире без границ, в мире, где эти границы означены пунктиром. Больше нет возможности снаружи отстаивать суверенитет, а внутри - суверенитет личности от государства. Потому что кроме власти, есть огромное количество внешних по отношению к человеку и государству сил, которые, в том числе, ограничивают свободу личности, ее суверенитет, а также суверенитет и свобода государства.

Какому-нибудь монарху XVIII века в голову бы не пришло, что возможна какая-то контора, в которой сидят пять экспертов и составляют рейтинг государств по уровню коррупции. Если бы он узнал, что среди его подданных такие есть, то позвал бы и выпорол на конюшне, чтобы не думали о себе слишком много. А сегодня, когда какой-нибудь Freedomhouse публикует очередной рейтинг, в котором Россия скатилась вниз на двадцать пунктов, от уровня Нигерии к уровню Зимбабве по степени коррупции в органах власти, у нас все хватаются за голову, начинают думать, как жить дальше и почему все так случилось. Это факт, влияющий на политику, становящийся аргументом в политических спорах.

Мы больше не живем в городе в смысле древнегреческого полиса: вокруг стены, а внутри - свобода и демократия, мы живем в деревне, где вместо городских стен палисадник - курице вброд, ежу по колено. И любой политический субъект его пересекает, как хочет.

Много и со вкусом говорят о дефиците свободы в СМИ, но если мы возьмем самые массовые каналы нашего телевидения и сопоставим объем новостного, общественно-политического вещания и объем вещания коммерческого, то обнаружим, что разница в десять раз в пользу второго. То есть на один час политического вещания, приходится десять часов вещания коммерческого. И не надо думать, что в коммерческом вещании не происходит никакой общественной коммуникации.

Еще как происходит. Выступает президент с Посланием, мотивирует людей на творчество и инновации, а затем показывают рекламу, которая мотивирует их на потребление, то есть посылает ровно обратный сигнал. Чей сигнал сильнее? Президента покажут один раз в новостях, а рекламу тебе будут крутить каждый час перед просмотром любого культового фильма и чемпионата по футболу. Кто круче? Конечно, сникерс круче президента. То есть даже в сфере коммуникации у государства тоже не преобладающая роль, а наоборот, оно там в меньшинстве. А большую часть занимают более крупные силы, которые влияют на человека, на его жизнь, сознание, парадигму ценностей, а, следовательно, влияют на его свободу гораздо в большей степени, чем жалкие потуги власти ввести очередной закон против педофилии.

В этой ситуации проблема свободы личности приобретает совершенно иной разворот. Личность должна бороться за свою свободу по отношению к различным внешним силам, и это она может делать только вместе с государством. Государство выступает единственным естественным источником механизма защиты свободы личности от внешних факторов. Но при этом сохраняется старая повестка борьбы личности за свою свободу от государства, сохраняется проблема политической свободы в системе, свободы от того самого правоохранителя, который тебя осудит не по закону.

Личность должна одновременно вместе с государством защищать суверенитет от внешних по отношению к себе сил, и бороться с государством за свою свободу. Но проблема в том, что раньше это было разнесено в пространстве, то есть с внешними силами государство боролось только тогда, когда приходил вооруженный враг, и тогда все взрослые мужчины, способные держать в руках оружие, мобилизовывались на защиту страны от внешнего врага. А в мирное время достаточно таможни и пограничного поста, фильтрующего внешние силы.

Сейчас, поскольку границ нет, а вместо города деревня, внешние силы тебя встречают, даже если ты не выходишь из дома. Ты сидишь у себя в квартире - вместе с тобой глобальный мир. Ты сексом занимаешься - глобальный мир свечку держит; тебе вообще никуда от него е спрятаться и не скрыться - наступил тотальный "Дом-2". Сегодня во взаимоотношениях человека и государства всегда есть кто-то третий, больше нет ситуаций, когда они могут оказаться один на один.

Драма в том, что нужно думать, что такое государство в современном мире, в мире без границ. Раньше на политической карте мира можно было увидеть: вот здесь - Россия, а там - Испания. Теперь Россия везде и Испания везде, но при этом вот оно - государство!

Вопрос, поставленный президентом Медведевым, о том, как возможна демократическая модернизация в глобальном мире - это вопрос о том, как устроен любовный треугольник в твоей собственной спальне между тобой, государством и остальным миром.