От СССР к России: эволюция коррупции

Сдвинемся по оси времени поближе к нам сегодняшним, перейдя к влиянию советского периода нашей истории на современную российскую коррупцию. Тут уместно поговорить подробнее, ибо этот период сформировал нас и до сих пор оказывает сильнейшее воздействие и на наше сознание, и на нашу жизнь. Только сначала об одном предрассудке, который состоит вот в чем. Бытует мнение, что в советские времена коррупции почти не было, особенно — в сталинские времена. «А как же иначе!? Ведь железная рука Хозяина! Какая может быть коррупция?!».

Все это, мягко говоря, заблуждение. Коррупция была, тотальная, как сам режим. Только она была совершенно иного рода и закрыта от граждан, поскольку обсуждать эту тему, за исключением банальных случаев разоблачения управдомов, в прессе не разрешалось. Приведу два примера из собственного опыта соприкосновения с информацией о коррупции.

Где-то на рубеже 60-х и 70-х годов, еще довольно молодым человеком, хотя и довольно осведомленным, я познакомился в одной компании с почтенным адмиралом в отставке, который входил в комиссию, занимавшуюся ревизией материалов политических процессов конца 30-х годов, на которых судили высших военачальников. Он почему-то проникся ко мне доверием и рассказал много интересного. Конечно, никакого там шпионажа против Родины и тому подобного не было. Но были обнаружены материалы, свидетельствовавшие о масштабном воровстве, использовании служебного положения, коррупции (в том числе, связанной с военными заказами промышленности). Как утверждал мой осведомленный собеседник, реконструировавший вместе с коллегами ход следствия по многим делам, эта коррупция использовалась, помимо прочего, как инструмент давления, чтобы заставить узников признаться в том, что было выгодно следствию. Но это была, как мы знаем, не коррупция. Ее не могло быть при советской власти!

Второй мой пример относится к временам, когда я был высокопоставленным чиновником, занимал свой кабинет в Кремле и имел доступ к различной информации. С лета 1996 г. я начал более обстоятельно изучать проблему коррупции и, воспользовавшись служебным положением, запросил материалы по этой теме из малодоступных архивов. Картина проявилась прискорбная. Революция поменяла многое в стране, но коррупция никуда не делась.

Смотрите, как интересно: второго мая 1918 г. Московский революционный трибунал рассмотрел дело четырех сотрудников следственной комиссии, обвинявшихся во взятках и шантаже, и приговорил их к шести месяцам тюремного заключения. Сразу бросается в глаза перекличка с сегодняшними днями: прямо процесс «оборотней в погонах». И это снисходительное отношение к своим, так нам знакомое, тоже умиляет. Ничего не меняется! Но вернемся в славные весенние деньки «боевого 18-го года». Узнавший об этом попустительстве Председатель СНК В.И. Ленин настоял на пересмотре дела. ВЦИК повторно вернулся к этому вопросу, и новый приговор гласил: троих из четырех — к десяти годам лишения свободы. В архивах хранятся записка Ленина Д.И. Курскому о необходимости немедленного внесения законопроекта о строжайших наказаниях за взяточничество и письмо Ленина в ЦК РКП (б) с предложением поставить в повестку дня вопрос об исключении из партии судей, вынесших слишком мягкие приговоры по делу о взяточниках. Декрет СНК «О взяточничестве» появился уже 8 мая 1918 г. Вот скорость! Интересно, что в этом декрете покушение на получение или дачу взятки приравнивалось к совершенному преступлению. Кроме того, не был забыт и классовый подход: если взяткодатель принадлежал к имущему классу и стремился сохранить свои привилегии, то он приговаривался «к наиболее тяжелым и неприятным принудительным работам», а все имущество подлежало конфискации.

Интересно, что советское «правосознание» всегда удивительно наивно и непродуктивно объясняло причины коррупционных явлений. (Сам термин коррупция не использовался, он применялся только при описании загнивания капитализма и империализма.) Например, в закрытом письме ЦК КПСС «Об усилении борьбы со взяточничеством и разворовыванием народного добра» от 29 марта 1962 г. говорилось, что взяточничество — это «социальное явление, порожденное условиями эксплуататорского общества». Октябрьская революция ликвидировала коренные причины взяточничества, а «советский административно-управленческий аппарат — это аппарат нового типа». В качестве причин коррупции перечислялись недостатки в работе партийных, профсоюзных и государственных органов, в первую очередь, в области воспитания трудящихся. Это абсолютно типичный текст, калькируемый с первых и до последних годов советской власти. В одной записке из КГБ в Политбюро я обнаружил, к примеру, такое откровение: для борьбы со злоупотреблениями партия должна «усилить кадровую работу».

В записке Отдела административных органов ЦК КПСС и КПК при ЦК КПСС об усилении борьбы со взяточничеством в 1975-1980 гг., датированной 21 мая 1981 г., указано, что в 1980 г. выявлено более 6000 случаев взяточничества, что на 50 % больше, чем в 1975 г. Рассказывается о появлении организованных групп (пример — более 100 человек в Минрыбхозе СССР во главе с заместителем министра). Говорится о фактах осуждения министров и заместителей министров в республиках, о других союзных министерствах, о взяточничестве и сращивании с преступными элементами работников контрольных органов, о взяточничестве и мздоимстве в прокуратуре и судах.

Вы, конечно, без труда увидите здесь корни нынешнего разложения правоохранительных органов.

Хочу сразу оговориться. Не подумайте, что я собираюсь все свалить на усопшую, а потому безответную советскую власть. Но понимание корней необходимо для точного диагноза. Ведь любая бюрократическая система создает механизмы самовоспроизводства, что делает ее пороки устойчивыми. А теперь зададим себе вопрос: в какой системе росли, мужали, набирались высокого профессионализма нынешние руководители прокуратур, милиции, «органов»? Вот об этом и речь.

Вернемся к записке 1981 г. Там есть данные о числе разоблачений. Это дает повод задать себе вопрос: а можно ли сравнить коррупцию тогда и сейчас с помощью подобных данных? В следующей таблице я собрал данные из трех надежных источников, и вот что получилось. (К сожалению, нет довоенных данных. Подозреваю, что т. Сталин раскурил трубку этими данными.) Цифры я привожу округленные. Ведь для нас важна тенденция. Итак, вот по годам число осужденных за взяточничество.

Год Число осужденных

1957 1800

1970 3000

1980 6000

1994 1100

1996 1200

2001 2100

2003 2200

2005 3600

Анализируя эту таблицу, следует учитывать, что первые три столбца касаются СССР и что после 1991 г. данные в остальных столбцах исчисляются для уменьшившейся в полтора раза страны. Кроме того, надо понимать, что наблюдаемая динамика числа осужденных имеет всегда минимум две причины: одна — изменение состояния преступности, другая — изменение работы правоохранительной системы. Нам здесь нет нужды входить в эти подробности. Два вывода очевидны. Первый: количество осужденных и в СССР, и в России находится в сходных диапазонах. Второй: и тогда, и сейчас мы наблюдаем рост числа осужденных за взяточничество в условиях коррумпирования силовой бюрократии, сначала в СССР, потом — в России.

Вернемся в славные времена диалектического материализма, к архивным данным о коррупции. Интересен перечень составов преступлений: отпуск дефицитной продукции; выделение оборудования и материалов; корректировка и снижение плановых заданий; назначение на ответственные должности; сокрытие махинаций. Советская коррупция росла на трех китах: дефицит, централизованная система распределения, плановое управление с искаженными экономическими стимулами.

А вот как в более развернутом варианте виделись причины коррупции теми, кто был этим обеспокоен: серьезные упущения в кадровой работе; бюрократизм и волокита при рассмотрении законных просьб граждан; плохая работа с жалобами и письмами граждан; грубые нарушения государственной, плановой и финансовой дисциплины; либерализм по отношению к взяточникам (в том числе — и в приговорах судов); плохая работа с общественным мнением.

Конечно, возникали и крупные дела, информация о которых просачивалась к людям вопреки запретам. Но, как правило, высокие руководители были практически неприкосновенны. К редким исключениям можно отнести дела Тарады и Медунова из высшего краевого руководства в Краснодаре, дело Щелокова. Когда за взятки и злоупотребления был осужден заместитель министра внешней торговли Сушков, КГБ и Генеральная прокуратура Союза сообщали в ЦК о побочных результатах следствия: министр Патоличев систематически получал в качестве подарков от представителей иностранных фирм дорогостоящие изделия из золота и других драгоценных металлов, редкие золотые монеты. Дело было замято.

Уникальный, но забытый нынче случай описывает в своей книге «Взятка и коррупция в России» А. Кирпичников, раскручивавший в начале 60-х годов в Ленинграде весьма крупное дело о злоупотреблениях в «Ленминводторге». Следствие по разветвленной цепи взяток вышло на ответственных работников ГУВД и горкома КПСС, добралось до председателя горсовета (члена Президиума Верховного Совета СССР и ЦК КПСС), что повлекло смену руководства прокуратуры города. Дальше прокурору пойти не дали, а то, что дело удалось довести до суда, объясняется лишь политической борьбой, которая шла в тот момент в верхушке КПСС. До более или менее крупных фигур добрались, сделав это достоянием гласности, только во времена перестройки (начав, впрочем, при Андропове). Но было уже поздно.

Я подозреваю, что приведенных мною примеров многим может показаться недостаточно. Желающих разобраться самостоятельно я отсылаю к книге Елены Осокиной «За фасадом сталинского изобилия». Эта весьма обстоятельная монография посвящена системе распределения тех времен. Но там немало и о коррупции, сведения о которой почерпнуты автором из архивных материалов. Очень рекомендую почитать книги Льва Тимофеева, который глубоко исследовал советские времена на предмет коррупции и теневой экономики. А следующую статью я начну с обсуждения советского коррупционного наследия.

Георгий Сатаров