Российское образование может спасти только чудо?

Проблемы образования в последнее время оказались в центре общественного внимания. И, как это ни странно для России, мнение по этим проблемам в обществе едино: образование в стране находится в жесточайшем кризисе.

Проведя накануне нового учебного года социологические исследования, ВЦИОМ и Левада-центр пришли к единому выводу: россиян нынешняя система среднего образования категорически перестала устраивать. 53 % опрошенных считает, что ни они, ни их дети хорошего образования в России получить не могут. 43 % оказались в принципе не удовлетворены нынешней системой образования в РФ. При этом лишь 25 % системой образования удовлетворены, а еще 26 % граждан не смогли ответить на этот простой вопрос ни да, ни нет.

47 % граждан (почти половина) убеждены: за последний год качество работы системы образования в России не изменилось, 20 % уверены: оно ухудшилось. Лишь 23 % скромно предполагают, что какие-то улучшения в нашем образовании все-таки есть.

Но это – мнение рядовых граждан, как правило, являющихся родителями школьников. Когда свое мнение о состоянии российского образования начинают высказывать профессионалы (не чиновники министерства образования, а работники школ и вузов), то сразу же раздаются слова "кризис", "коллапс", "кома". Как будто речь идет о смертельно больном человеке.

Этим летом с оглушительным треском провалился столь лелеемый нашими бюрократами от образования Единый государственный экзамен. Если перевести его результаты в привычную пятибалльную систему оценок, то окажется, что по русскому языку тройки и двойки получили 55,6 % учеников. По математике картина оказалась еще плачевнее – 62,9 % удовлетворительных и неудовлетворительных оценок. Автор этих строк не только в свое время учился, но и работал в школе и даже по своему опыту готов с уверенностью сказать: такие итоги – результат не только недостаточной подготовки учащихся, но и убогости ЕГЭ.

Как уверены специалисты, "ситуация, когда такое количество выпускников школ соответственно получили двойки и тройки по русскому языку и математике, означает, что коллапс стратегии нашего школьного образования закономерен". Причину же они видят "в проводимом без должной подготовки, без учета рисков, масштабном эксперименте под названием "ЕГЭ".

Увы, если общество вообще и экспертное сообщество в частности практически едины во мнении, то чиновники, чьими стараниями российское образование приведено в столь плачевное состояние, имеют иное мнение.

Так, министр образования Андрей Фурсенко до сих пор относит "эффективность "термометра" ЕГЭ" к достижениям реформы образования.

Что ж, какова реформа, таков и градусник. Тем более, что специалисты уверены: ЕГЭ не столько градусник, сколько нож, причем отнюдь не хирургический скальпель, отсекающий с помощью тестов мыслительный аппарат школьников при подготовке к сдаче этого самого ЕГЭ. Он показал себя мерилом и орудием деградации школьного образования в стране.

Но если бы противоречия минобровских чиновников и мыслящей части общества заканчивались только на этом. Увы, проблема ЕГЭ – лишь одна из многих.

Так, например, Андрей Фурсенко уверен, что в отечественных школах переизбыток учителей. Он даже называет цифры: в наших школах работает в полтора раза больше педагогов, чем нужно. С какого именно потолка взял эти цифры министр, не знаю, но, по заверениям директорского корпуса, нехватка в российских школах учителей составляет 40 %. Как эти данные сочетаются друг с другом, откуда в Минобре берут фантастические цифры, призванные оправдать более чем сомнительную деятельность этого ведомства, не знаю.

Самое худшее, что на все сложные вопросы чиновники тут же дают простые и не имеющие ничего общего с реальностью ответы. Известно, что 70 % выпускников педвузов работать в школу не идут: зарплата низкая, карьерного роста не предвидится, работа тяжелая и нервная.

При этом общее количество школьников продолжает снижаться в результате демографического кризиса: в этом году их стало на 400 тыс. меньше, чем в прошлом. Эксперты в связи с этим бьют тревогу. Но не столько по поводу демографической ямы, сколько потому, что неутешительные демографические прогнозы приведут к сокращению финансирования государством системы образования. А уменьшение денежного потока из бюджета может привести к дальнейшему ухудшению материально – технической базы школ (она оставляет желать лучшего уже сейчас). Кроме того, может еще снизится и количество преподавателей в наших школах.

Однако министерство образования неуклонно проводит политику закрытия малокомплектных школ, особенно на селе. О том, каково и детям, и учителям, вынужденным в наших современных транспортных условиях добираться до оказавшейся "комплектной" школы, о том, сколько им это будет стоить (специальных школьных автобусов у нас на эти случаи не предусмотрено), никто в министерстве не задумывается. Там демонстрируют экономию средств.

Но если так уж нужна экономия, почему не сократить раза в три количество самих чиновников. Это будет не только экономия средств, но и резкое повышение эффективности работы. А если добавить к этому сокращения ряда абсолютно бесполезных (а зачастую просто вредных) отраслевых НИИ, занимающихся, например, бесконечным совершенствованием бездарного ЕГЭ, какая была бы экономия! И сразу можно было бы повышать зарплату учителям. Авось тогда хоть некоторые молодые специалисты задумались: не пойти ли работать в школу. И не нужно было бы министру говорить о том, что выпускники педвузов не идут в школу, поскольку там все места заняты учителями пенсионного возраста.

Пока же перед началом учебного года в Нижегородской области не хватало 724 педагога. В Удмуртии не были заполнены 325 вакансий. В Челябинской области дефицит учителей иностранного языка составлял 285 человек. Выход из сложившейся ситуации находился традиционный: имеющиеся в наличии педагоги замещали недостающих. Кто взял две ставки, кто – две с половиной. Вы представляете, уважаемые читатели, что такое учитель, работающий на две с половиной ставки? Ему памятник можно ставить вне зависимости от качества преподавания. Тем более, что при такой нагрузке о качестве и говорить-то не принято. Но министр уверен: учителей в полтора раза больше нормы. А их не хватает даже в Москве, несмотря на "лужковскую надбавку" к зарплате.

Правда, столица не собирается останавливаться на достигнутом: к началу учебного года московский мэр пообещал прибавить с 1 сентября 20 % к зарплатам учителей, а в будущем году добавить им еще денег. Но Москва – это отнюдь не вся страна, и отнюдь не у всех губернаторов и мэров есть такие возможности.

На прошлой неделе, наконец, свершилось чудо: министр Фурсенко, выступая в Думе, подверг систему образования критике, не уточив, правда, кому конкретно эта критика должна быть адресована. "Несмотря на то, что результаты являются очень негативными, хорошо то, что все общество без исключения поняло, что дальше так нам двигаться нельзя. Когда мы говорили об этом раньше, то всем казалось, что, может быть, ситуация не так плоха. Она так плоха, как мы сегодня получили по результатам ЕГЭ", – сказал министр. И тут же начал говорить о большой и плодотворной работе, проводимой его ведомством, о том, что к 2012-му году все проблемы (видимо, по мановению волшебной палочки) будут решены.

Увы, но положение в российском образовании таково, что ни в какие чудеса не верится. А еще менее верится в то, что нынешнее министерство сможет хоть как-то исправить ситуацию, тем более, что никакой волшебной палочки у наших чиновников нет.

Владимир Володин