Кризис в Грузии продемонстрировал изменившиеся правила дипломатии

На модерации Отложенный Когда Россия решит, где провести новую границу с Грузией, грузинскому народу, оказавшемуся на обломках сорвавшейся авантюры, и их западным союзникам, неожиданно обнаружившим свое дипломатическое бессилие, придется осмыслить свое состояние и перспективы. Но Барак Обама столкнулся с необходимостью в осмыслении другого рода: что произойдет, когда мощные политические инстинкты вероятного следующего президента США приблизятся к границам его опыта в сфере национальной безопасности.

Все, что говорит и пишет Обама, явно свидетельствует о том, что он, единственный из ведущих американских политиков, видит новые контуры международных отношений - что мир будет невозможно четко разделить на демократии и автократии, и что он не будет уподобляться западной модели.

Зато он знает, что возникает мир, состоящий из частей - из государств, все более отдаляющихся друг от друга в водах глобального архипелага интересов и ценностей; и что в этом мире-архипелаге призывам к свободе, демократии и правам человека приходится конкурировать с такими целями, как стабильность, ресурсная безопасность и проецирование силы государств.

Однако, по мере перерастания грузинского конфликта в глобальный кризис, Обама оказывается в оборонительной позиции. Поначалу его реакция на экспедицию Владимира Путина в Южную Осетию была нерешительной, но ему пришлось усилить свою риторику в ответ на позицию Джона Маккейна 'с нами или против нас'.

Как прекрасно понимает Обама-политик, это игра на проигрыш, даже если Обама-государственный муж еще не определился. Попытки превзойти Маккейна в воинственной риторике вызовут лишь презрение у его противников и изумление у миллионов его сторонников, которые жаждут, чтобы США взаимодействовали с миром на новых принципах.

Грузия - это лишь последнее из предзнаменований новой эпохи дипломатии с нулевой суммой, к которой Запад плохо подготовлен. Удивление Запада реакцией России было довольно обескураживающим. Но тревогу вызывает устаревший набор угроз, при помощи которых он пытался выглядеть суровым. Среди озвученных предложений были бойкот зимней Олимпиады 2014 г. в Сочи, блокирование России членства в ВТО и ее исключение из 'большой восьмерки'. Все эти инициативы имеют общие черты: Западу затруднительно их реализовать, и они вряд ли изменят поведение России.

Добиться бойкота Олимпиады через шесть лет после вторжения в Грузию будет очень трудной задачей. Запрет на вступление в ВТО сразу после краха Дохийских переговоров может оказаться не такой уж суровой санкцией.

Еще менее убедительна угроза исключением из 'восьмерки', хотя она является красноречивым примером мышления ХХ века, не принимающего в расчет те перемены, которые произошли в мире. До войны в Грузии было трудно найти хоть кого-то, кто бы всерьез говорил о важности встреч 'восьмерки' (Канада и Италия являются ее членами, а Китай - нет), а, тем более, о том, что исключение из числа их участников может считаться серьезным средством давления на великую державу.

Гораздо более важной для будущего международной дипломатии была мало кем отмеченная встреча в российском городе Екатеринбурге в мае. Там министры иностранных дел так называемых стран БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) впервые встретились для того, чтобы сформулировать общую программу действий в мире, в котором до сих пор главенствовали правила Запада. Ожидается, что к 2035 г. страны БРИК обгонят по суммарному ВВП 'большую семерку', и они дали понять, что не будут ждать объявления о реформе институтов, возникших после Второй мировой войны.

Означает ли это, что Китай или Индия возьмут сторону России против Запада? Необязательно, но это предполагает более сложную взаимозависимость интересов в будущем. Рычаги стратегического влияния придется зарабатывать - от кризиса к кризису, от интереса к интересу.

Что касается Ирана (который до Грузии был главной озабоченностью Запада), то должно быть очевидно, что наши интересы не идентичны интересам Китая, Индии или даже Саудовской Аравии. Китаю приходится уравновешивать обеспокоенность дестабилизирующим поведением Ирана потребностью в надежных поставках энергоносителей. Россия будет сопоставлять свою тревогу по поводу ядерной программы Ирана с заинтересованностью в сдерживании господства США в Персидском заливе. А арабские страны - соседи Ирана, делая выбор в пользу американской гегемонии в Заливе, понимают, что далекие империи приходят и уходят, а персидское присутствие вечно. Для того, чтобы добиться поддержки каждым из этих игроков эффективной политики сдерживания, нужно делать уступки - в регионе и за его пределами.

И это приводит нас к реальному уроку грузинского провала: Грузия уже не может свободно бросать вызов России, и причиной тому действия западных союзников Тбилиси - сознают они это или нет. Когда в феврале была провозглашена независимость Косово, один высокопоставленный европейский чиновник отметил, что Западу придется поплатиться за свое решение признавать ее, несмотря на яростное сопротивление России.

Конкретизируя, он сказал, что это, вероятно, произойдет на саммите НАТО, когда будут обсуждаться заявки на членство от Украины и Грузии. Он был прав. На апрельском саммите их заявки были отложены в долгий ящик, и это продемонстрировало Москве, что некоторые государства-члены НАТО признают легитимность российской сферы интересов.

Урок не в том, что Запад был неправ, признав Косово или что права была НАТО, отложив рассмотрение вопроса о членстве Грузии. Скорее, он состоит в том, что в этом мире все чаще приходится задумываться о последствиях наших решений. Мы можем испытывать удовлетворение, поддерживая косоваров или ободряя грузин, но, возможно, при этом мы не сможем не заплатить определенную цену на какой-то другой арене.

Если все это выглядит угрожающе, то представьте себе не столь отдаленные времена, когда Китай, Бразилия, Индия и дюжина других менее крупных, но влиятельных держав начнут в своих отношениях с Западом совмещать стратегические цели с экономической силой. Для того, чтобы избежать глобальной игры с нулевой суммой, президенту Обаме потребуется не только умение вдохновлять избирателей, но и прозорливость.

Надер Мусавизаде, в 1997-2003 гг. был специальным посланником генерального секретаря ООН Кофи Аннана. Под его редакцией вышла 'Черная книга Боснии'