Путин – это отнюдь не Гитлер?

На модерации Отложенный После того, как между Россией и Грузией разгорелась некрасивая мелкая война за сепаратистскую грузинскую провинцию Южная Осетия, не понадобилось много времени, чтобы зазвучали сравнения "Путин – это Гитлер". Обозреватель неоконсервативного толка Роберт Каган провел параллели между нападением России на Грузию и захватом нацистами Судетской области в 1938 году. Збигнев Бжезинский, бывший советник президента Джимми Картера по вопросам национальной безопасности, сказал, что российский лидер проводит курс, "ужасающе похожий на политику Сталина и Гитлера в 1930-е годы".

Другие вспоминали о печально известной доктрине Брежнева, на основе которой советское руководство заявляло о своем праве на силовое вмешательство в Восточной Европе, призванное создать подпорки для их разрушающейся империи. "Мы это кино уже видели – в Будапеште и в Праге", – сказал Джон Маккейн, подразумевая вторжения СССР в Венгрию в 1956 году и в Чехословакию в 1968-м. Как выразился кандидат в президенты от республиканцев, "сегодня все мы – грузины".

В действительности события минувшей недели в Грузии не имеют почти ничего общего ни с тем, как Гитлер расчленял Чехословакию накануне Второй мировой войны, ни с политикой СССР в Восточной Европе. Их можно лучше понять в контексте запутанной национальной политики на Кавказе – уголке планеты, где обиды минувших лет и веков проникают глубоко в сознание, а угнетенные во мгновение ока могут превращаться в угнетателей.

В отличие от большинства кабинетных генералов, ныне называющих себя специалистами по Кавказу, я лично бывал в Цхинвали, сонном провинциальном городке в тени гор, что высятся вдоль южной границы России. Я оказался там в марте 1991 года вскоре после того, как город заняли грузинские вооруженные формирования, преданные Звиаду Гамсахурдии – первому за семь десятилетий лидеру Грузии, избранному на свободных выборах. Одним из первых шагов Гамсахурдии на посту президента Грузии было аннулирование политической автономии, которой по сталинской конституции пользовалось осетинское национальное меньшинство в стране, насчитывающее 90 тыс. человек.

Договорившись с военнослужащими внутренних войск СССР, которые заняли позиции между грузинами и осетинами, о том, чтобы меня беспрепятственно пропустили в город, я обнаружил, что Цхинвали был разграблен бойцами Гамсахурдии. Грузины устроили погром в национальном театре Осетии, отбили голову у памятника осетинскому поэту и опрокинули памятники осетинам, которые воевали в рядах Советской армии во время Второй мировой войны. Осетины платили той же монетой: обстреливали грузинские села и выгоняли из домов грузинское население Цхинвали.

Вскоре мне стало ясно, что осетины относились к грузинам примерно так же, как грузины теперь – к русским: они считали, что это агрессивные громилы, твердо намеренные отнять у них независимость. "Грузинский империализм тревожит нас намного больше, чем российский, – сказал мне осетинский лидер Герасим Хугаев. – Грузинский к нам ближе, и мы постоянно чувствуем его нажим".

Если ставить вопрос о том, кто виноват в новейшей вспышке напряженности на Кавказе, то кандидатов будет предостаточно. Российская сторона явно рвалась в драку, но поведение президента Грузии Михаила Саакашвили было непоследовательным и провокационным. Соединенные Штаты, возможно, разжигали конфликт, поощряя в Саакашвили убежденность, что он находится под защитой Америки, между тем как в реальности возможности Запада навязать свою волю в этом регионе весьма ограничены.

Давайте проанализируем, какую роль сыграли три основных действующих лица.

Грузия.

На Западе и особенно в США Саакашвили имеет имидж великого "демократа", вождя "революции роз", в ноябре 2003 года возглавившего народное восстание против былого американского фаворита Эдуарда Шеварднадзе.

И верно, Саакашвили победил на одних, а затем и на вторых довольно свободных выборах, но он также проявляет определенную склонность к автократии: в ноябре прошлого года он бросил спецназ полиции на разгон акций протеста оппозиции и закрыл оппозиционную телекомпанию.

Между тем как Соединенные Штаты считают Саакашвили прозападным реформатором, в Грузии его политическая привлекательность во многом опирается на его обещание воссоединить Грузию путем возврата сепаратистских провинций Южная Осетия и Абхазия под контроль центральной власти. Он позиционирует себя как преемник средневекового грузинского царя Давида-Строителя. Саакашвили дал обещание, что за время его пребывания у власти страна вернет себе утраченные территории тем или иным способом. Американские обозреватели склонны упускать из виду тот факт, что грузинская демократия неразрывно переплетена с грузинским национализмом.

Вполне можно понять, когда лидер Грузии задается целью восстановить традиционные границы своей страны, но для Запада эта цель намного менее важна, особенно если ее достижение предполагает вооруженный конфликт с Россией. Исходя из своего прошлого опыта жизни под властью Грузии, осетины и абхазы имеют абсолютно резонные причины сопротивляться воссоединению с Грузией, даже если для этого им приходится связывать свою судьбу с Россией.

Неясно, как вышло, что на минувшей неделе тлеющие трения между Грузией и Южной Осетией переросли в открытый пожар. Грузинская сторона утверждает, что ее действия были спровоцированы обстрелом грузинских сел с территории, контролируемой осетинами. Вполне возможно, что так и случилось, но ответ Грузии был диспропорционально мощным. Ночью с 7 на 8 августа Саакашвили приказал начать артиллерийский обстрел Цхинвали и послал колонну бронетехники, чтобы занять город. По-видимому, он надеялся, что поддержка со стороны Запада оградит Грузию от масштабных ответных действий России, даже если российские "миротворцы" почти наверняка будут убиты или ранены при нападении.

То был колоссальный просчет. Российский премьер-министр Владимир Путин (а нельзя сомневаться, что у руля в Москве стоит именно он, хотя президентский пост передан его протеже Дмитрию Медведеву) отныне получил идеальный предлог для сведения счетов с заносчивыми грузинами. Вместо того чтобы просто восстановить status quo ante, российские войска вошли в Грузию как таковую, перерезав у Гори крупное шоссе, ведущее с востока на запад, а также атаковав ряд военных баз.

Решение Саакашвили пойти ва-банк, сделав все ставки на молниеносный захват Цхинвали, воскрешает в памяти фразу Талейрана, французского государственного деятеля XIX века: "Это было хуже, чем преступление, – это была ошибка".

Россия.

Путин и Медведев отстаивают свою вылазку в Грузии, утверждая, что она мотивировалась желанием остановить "геноцид" осетин руками грузин. Их высоконравственное возмущение трудно принять всерьез. Одобрение Россией права осетин на самоопределение в Грузии резко контрастирует с жестоким подавлением чеченцев, которые пытались осуществить то же самое право в пределах России.

Стравливание народностей Кавказа между собой – это типичная политика России еще со времен царизма. Для Кремля это идеальное "яблоко раздора", особенно в случае с таким государством, как Грузия, где проживают несколько разных народов. Без российской поддержки Южная Осетия как самостоятельное государственное образование практически не сможет выжить. Правительство Путина выдало жителям Южной Осетии паспорта и обеспечило назначение россиян на ключевые должности в Цхинвали.

Ввод российских войск в Грузию как таковую был еще более "диспропорциональным" – используя выражение президента Буша – чем нападение грузинской стороны на Цхинвали. Российская сторона не скрывала своего желания поставить на место Саакашвили более уступчивого лидера. Российские военные нанесли удары по таким объектам, как черноморский порт Поти – это более чем в 100 милях от Южной Осетии.

Истинная цель кремлевской стратегии – восстановить влияние России в части мира, которую и цари, и комиссары считали "задворками" России. Российское руководство было сильно удручено расширением НАТО на восток, когда в альянс вошли Польша и страны Балтии – причем следующими на очереди являются Украина и Грузия – но почти ничего не могло сделать, пока Америка была сильна, а Россия слаба. Теперь, впервые с 1991 года, с краха коммунистического режима, расстановка сил радикально меняется, и Путин ловит благоприятный момент.

Если у Путина хватит сообразительности, он воздержится от оккупации Грузии как таковой – шага, который еще более обеспокоил бы Запад и объединил бы грузин против России. Более эффективная тактика – подождать, пока против Саакашвили пойдут сами грузины. Прецедент есть – судьба Гамсахурдии, который через год, в январе 1992 года, был свергнут теми же самыми вооруженными формированиями, которые посылал в Южную Осетию.

Соединенные Штаты.

Администрация Буша посылала своим грузинским клиентам амбивалентные сигналы. Официальные лица США уверяют, что не давали Саакашвили "зеленый свет" для нападения на Южную Осетию. Однако в то же самое время США ратовали за прием Грузии в НАТО, посылали военных советников для укрепления грузинской армии и требовали восстановления территориальной целостности Грузии. Вполне возможно, что американская поддержка вселила в Саакашвили смелость, когда он размышлял, как реагировать на "провокации" со стороны Южной Осетии.

Теперь США оказались на Кавказе в ситуации, где грузинский хвост виляет натовской собакой. Мы не смогли ни взять Саакашвили под свой контроль, ни оказать ему эффективную поддержку, когда в его страну вторглись. В том числе, нам следует извлечь из этого урок – быть очень осмотрительными, предлагая членство в НАТО или даже обещание приема в НАТО странам, защищать которые мы не имеем ни желания, ни возможностей.

Тем временем американское руководство почти не обращало внимания на обеспокоенность российских дипломатов как в прежних пределах СССР, так и в более отдаленных зарубежных странах. Администрация Буша в одностороннем порядке аннулировала договор о противоракетной обороне от 1972 года и проигнорировала слова Путина, когда он выступил против независимости Косово на том основании, что она создаст опасный прецедент. Трудно обосновать, почему Косово вправе односторонне провозглашать свою независимость от Сербии, а областям типа Южной Осетии и Абхазии следует отказывать в этом же праве.

Суть в том, что США чересчур распыляют свои силы в военном, дипломатическом и экономическом плане. Даже у таких ястребов, как вице-президент Чейни, громогласно осуждающих действия Путина в Грузии, не хватает духу для вооруженного конфликта с Москвой. США увязли в Ираке и Афганистане и нуждаются в поддержке России в ходе назревающего поединка с Ираном по поводу его ядерных амбиций.

Вместо того чтобы говорить тихо и махать большой дубинкой, как советовал Тедди Рузвельт, Америка-полицейский громко читает нотации остальному миру, одновременно помахивая все менее впечатляющей дубинкой. События последних нескольких дней должны напомнить нам, что наши идеологические устремления намного превышают наши военные возможности, особенно в районах типа Кавказа, которые для США имеют лишь периферическую важность, но для России жизненно важны.

Майкл Доббс в качестве корреспондента Washington Post освещал распад СССР. Его новейшая книга – "За минуту до полуночи: Кеннеди, Хрущев и Кастро на грани ядерной войны".