Специфические черты \"бонапартистского\" правления Путина

На модерации Отложенный Это были 100 дней, которые никого не потрясли. Все было по-прежнему. Так и хочется сказать в духе старого советского анекдота «по-брежневу». Но видимость обманчива. Как было, так больше никогда не будет.«Перемен. Мы ждем перемен».
Виктор Цой

 Сто дней показали, что общество ждет от Медведева перемен. В то же время в политических кругах царит скепсис относительно его реальных властных возможностей. Парадокс ситуации состоит, однако, в том, что перемены будут в любом случае, с участием Медведева или без такового. Они произойдут независимо от того, уйдет ли Медведев со своего поста досрочно, отбудет ли срок, или останется на «сверхсрочную», только потому, что они назрели.

 На фоне этих ожиданий можно отметить относительный успех Медведева. До выборов народ размышлял над дилеммой «Путин или Медведев»? После выборов пытался осмыслить комбинацию «Медведев и Путин». А вот спустя 100 дней люди, наконец, стали задумываться над тем, кто же такой Медведев сам по себе: заложник или терминатор?

 Медведев как политическое явление есть сочетание неопределенных (пока) личных качеств с определенными (вполне) политическими обстоятельствами. Поскольку самим своим политическим рождением он обязан в большей степени обстоятельствам, то с них и следует начать.

 Президентство Медведева в условиях современной России - явление несколько противоестественное, по крайней мере, неорганичное.

 Вся политическая система России была «заточена» под одного человека. И этот человек не умер и даже не отправлен, как Хрущев, писать мемуары на даче под охраной. Сложившийся за последние 10 лет политический уклад более всего напоминает «бонапартизм». Это такая разумно ограниченная, «цивилизованная» диктатура отдельной личности, которой приходится править в опустошенном после революции морально и материально обществе, опираясь на свой уникальный авторитет (неважно - реальный или дутый) и на палку. Пусть простят меня историки, я буду употреблять несколько вольно этот термин (впрочем, и у историков нет единства мнений по этому вопросу).

 Так вот, бонапартистскую систему нельзя, как старый пиджак, передать другому человеку в подарок. Это не костюм, это кожа. Еще никому не удавалось отдать целиком свою кожу другому так, чтобы оба остались живы.

 Можно долго и безрезультатно спорить о том, является ли правление Путина «бонапартистским» или нет. Проще, однако, отметить некоторые его специфические черты.

 Во-первых, это своего рода «прямое правление». Это диалог лидера с народом, без всякого участия в нем элит в качестве посредников.

 Минимизация роли элит, их практическое исчезновение из политической жизни - одна из самых характерных черт нашего времени. Роль элит в процессе принятия решений мизерна, они если и сохранились где-то, то в политике существуют исключительно виртуально. Сегодня элиты (экономические, культурные, военные, научные, творческие - какие угодно) - просители у «парадного подъезда», не имеющие права голоса. Они загнаны «под лавку» так далеко, что власть иногда даже начинает скучать по ним и публично ставит вопрос о необходимости их «воссоздания». Неважно, что они сами довели себя до этого состояния. Важен результат.

 Во-вторых, эта выдающаяся, ни с чем не сопоставимая роль, которую в общественной жизни начинает играть «человек с ружьем».

 Здесь все, как в кино: «Доброе слово и пистолет действуют лучше, чем просто доброе слово». Чрезвычайные меры постепенно становятся обычными мерами, а силовое воздействие превращается в универсальный способ разрешения любых конфликтов (экономических, социальных, культурных). Правда, в связи с длительным отсутствием большой войны и очевидной деградацией армейской элиты, которая сама оказалась в том же положении, что и все «штатские элиты», у нас место «человека с ружьем» занял «человек с кинжалом».

 Переходя от обстоятельств к личным качествам, следует заметить, что вся эта система не просто была создана «под Путина», но и Путин как будто специально был рожден для нее. Он идеально вписывается в образ традиционного русского правителя - в меру грубоватого, в меру прямолинейного, а главное - понятного. Ходит легенда, что на возражения одного «записного демократа» по поводу «нового-старого» гимна России Путин ответил: «Каков народ, такие и песни». В любом случае, верно то, что каков народ, таков и царь. Путин почти идеально подходит изверившемуся, уставшему от революций и самого себя, обиженному на всех и на все, но при этом не очень увлеченному созидательным трудом и давно забывшему о дисциплине народу.

 В этом смысле у Медведева одни только минусы. Интеллигентен, сложен, по-университетски корректен, а поэтому малопонятен тому народу, который приучен к простым решениям. Даже если Медведев и предложит кого-то «замочить в сортире», то в его исполнении это прозвучит неправдоподобно. Но он и не предложит, иначе воспитан, не сможет.

Как говорил английский классик: «Монмаранси слишком хорош для этой жизни».

 Проблема в том, что личные качества Дмитрия Медведева не соответствуют требованиям той системы власти, которую он формально унаследовал. И это создает для него много проблем. Но не значит, что эти проблемы неразрешимы в принципе.

 В сложившейся ситуации Дмитрию Медведеву надо либо перекраивать систему под себя, либо она его рано или поздно отторгнет. Либо гора подстроится под Магомеда, либо Магомед уйдет с горы. И здесь возникает извечный русский вопрос: может ли относительно мягкий, образованный человек, не «живоглот», успешно править Россией? Сможет ли он удержать народ в страхе и повиновении? Или, как это не раз бывало, послабление приведет к смуте?

 Каждый политик нуждается в своей аудитории. Беда в том, что аудитория Дмитрия Медведева, способная расслышать и понять то, что он говорит, - это те самые элиты, которые превратились за 20 лет революции в политическую пыль. Если бы между Медведевым и народом стояли консолидированные, сильные, осознающие свои интересы и относительно независимые элиты, то его «недостаток», безусловно, обернулся бы достоинством. Корректность, гибкость и даже некоторая теоретичность помогали бы договариваться с элитами, которые бы сами «решали вопросы» с народом.

 Таким образом, для Дмитрия Медведева уход от «бонапартизма» - это вопрос политического выживания. Бонапартизм - это не его стиль. Он никогда не сможет стать вождем. Но он может быть неплохим лидером, если у него будет свой круг. Подсознательно Медведев должен стремиться создать свою аудиторию, то есть вернуть к жизни элиты, сделать их политическую роль более значимой и тем самым упрочить свое собственное политическое положение. Если Медведев останется у власти не как чисто декоративный элемент, то он будет обречен на то, чтобы начать заменять монолог власти диалогом власти и элит. Его миссия заключается в том, чтобы добавить мягкости в облик русского бонапартизма.

 Язык не повернется назвать эту миссию легкой. Помимо элит, которые к такому повороту событий совершенно не готовы, помимо народа, которому это абсолютно все равно, остается тот самый «человек с ружьем», в нашем случае - с кинжалом, которому это совсем не все равно. Он привык к своему комфортно монопольному политическому господству во всех сферах русской жизни, и особенно в экономике. Он не собирается пускать туда какие-то еще элиты. Нет сомнений, что он окажет этому процессу бешеное сопротивление.

 Но здесь есть два обстоятельства. Неэффективность полувоенной экономики может привести к тому, что народ проснется. А кроме того, нигде не доказано, что интеллигентный человек не способен к жестким решениям. В конце концов, и Ленин, и Керенский учились в одной гимназии. Так что возможны варианты...

 Исход противостояния предугадать невозможно. Но перемены неизбежны, и финал будет нескучным. Сто дней имеют все шансы превратиться в тысячу и одну ночь. 

Вы хотите, чтобы жесткий Путин вернулся в Кремль как можно скорее?
Спросили мы граждан России

АЛЕКСЕЙ Харин, механик, Оренбург:
 - Да они одинаковые! Просто Медведев выглядит таким пушистеньким. Видели, как он на параде на танки смотрел? Как ребенок на чудо-игрушку. Кто же такого бояться будет? Вот повылезают осмелевшие из нор, тут-то им и капут. Еще Путина как доброго царя-избавителя звать будут.

Сергей Гаранин, следователь, Саранск:
 - Медведев еще слишком мало времени рулит, чтобы выводы делать. Сто дней - не срок. Путин тоже мягко начинал. Было, конечно, и «мочить в сортирах» и «приезжайте, сделаем обрезание». Но это все второстепенно. А вот курс он как раз поначалу держал прежний, только через годик начал в сторону потихоньку отходить и вожжи к рукам прибирать. Так что подождите Медведева со счетов сбрасывать.

Андрей Иванов, предприниматель, Санкт-Петербург:
 - Жесткий Путин? А Медведев мягкий, что ли? Те, кто его знает, говорят, что стелет он, может, и мягко, только жестко спать. И как вы себе представляете - неужели в высшие эшелоны власти может попасть мягкий человек?

Ульяна Синцова, 31 год, Рязань:
 - Медведев - душка. Но при Путине было лучше. Как-то надежней, что ли. Я за то, чтобы он вернулся.

Виктор Радимов, 35 лет, военный, Наро-Фоминск:
 - Нет. Никто никуда не должен возвращаться. Не нужно делать из народа Петрушек. Мы выбрали Медведева. По просьбе, кстати, Путина. Вот пусть и командует.

Роман Шадрин, 41 год, водитель, Псков:
 - Путин под Медведевым - лучшая гарантия того, что никто через этот дуэт наверх не прорвется. Так что нет никакой нужды ему в Кремль возвращаться. Он и из Белого дома все прекрасно контролирует.

Антон Сухомлин, менеджер, Орел:
 - Нет причин для беспокойства. Он так и так вернется. Отсидит Медведев свой срок и отдаст руль обратно. Сами знаете, у нас из власти только два пути - либо в тюрьму, либо на кладбище. Ни туда ни сюда Путин не спешит. Так что не нужно торопить события.