Что будет после Цхинвали?

На модерации Отложенный Российско-грузинская война -- зловещая веха постсоветской истории. Впервые со времени распада Советского Союза Россия ведет полномасштабные боевые действия против страны, с которой она связана теснейшими историческими, культурными и человеческими узами. Чем бы ни были спровоцированы эти события, они представляют собой провал политики всех вовлеченных в конфликт сторон.

Происходящее на Кавказе -- огромная человеческая трагедия, и пока льется кровь, кощунственными кажутся рассуждения о большой политике, интересах и расчетах. Но войны не заканчиваются без политического решения. И невозможно сделать правильные выводы без трезвого анализа причин и последствий вооруженного столкновения.

Решение Москвы применить военную силу для прекращения грузинского вторжения в Южную Осетию не имело альтернативы. После поддержки, которую Россия на протяжении многих лет оказывала властям непризнанных республик, самоустраниться в критический момент было бы просто аморально. Это начисто подорвало бы доверие к политике Кремля (не только на Кавказе) и продемонстрировало неспособность последовательно проводить и отстаивать свой курс. Не говоря уж о том, что методы, примененные Тбилиси для «восстановления конституционного порядка», подпадают и под основания для «гуманитарной интервенции», идеи, введенной в политический оборот западными странами в 1990-е годы.

Однако правомерность шагов, предпринятых в минувшую пятницу, не отменяет необходимости дать ответы на ряд вопросов.

Россия давно и плотно присутствует в Южной Осетии. Российские силовые структуры курируют непризнанные территории. Грузия как недружественная страна должна находиться в центре внимания Москвы, в том числе разведывательного. Более того, с тех пор как Тбилиси начал форсировать сближение с НАТО, это стало одним из приоритетов российской внешней политики.

В данном контексте непонятно, как масштабная войсковая операция, к которой Тбилиси, вне всякого сомнения, давно готовился, могла застигнуть российское руководство врасплох?

С тех пор как статус-кво, сохранявшийся в конфликтных зонах около десяти лет, был разморожен, российская политика становилась все более противоречивой. Желание одновременно играть роль нейтрального посредника-миротворца и покровителя -- гаранта безопасности Южной Осетии и Абхазии шла в ущерб и тому и другому статусу. В какой-то момент Москва фактически прекратила попытки содействовать политическому урегулированию, сделав ставку на расширение сотрудничества с Цхинвали и Сухуми и купирование текущих обострений. При этом Россия старалась формально оставаться в действующих юридических рамках, и это чем дальше, тем больше входило в противоречие с реальностью.

Сейчас, конечно, не время ставить под вопрос взаимоотношения России с властями непризнанных государств. Долг Москвы -- их защитить и гарантировать неприкосновенность территорий. Но когда война закончится, необходимо спокойно разобраться, в какой степени интересы югоосетинского и абхазского руководства совпадают с интересами России. И насколько часто официальный Цхинвали или Сухуми ведет самостоятельную игру на обострение для достижения своих целей. Коль скоро Москве приходится вступать из-за этого в войну, следует быть уверенными, что действия «на местах» находятся под эффективным контролем.

Что касается Грузии, то за действиями Михаила Саакашвили просматривается своя логика.

Программа-максимум -- молниеносно захватить регион и объявить о восстановлении территориальной целостности. Удайся этот план, и российское вмешательство было бы еще более затруднено. Ведь формально Москва никогда не оспаривала принадлежность Южной Осетии Грузии, а победителей, как сама Россия знает по чеченскому опыту, не судят, и Запад не стал бы добиваться отвода грузинских войск.

Блицкрига не получилось, но достигнута другая цель -- Москва вовлечена в войну и больше не считается посредником. Действующий председатель ОБСЕ -- министр иностранных дел Финляндии Александр Стубб заявил: «Россия является стороной конфликта, и это должно найти отражение, когда прекратится огонь и начнутся мирные переговоры. Ясно, что возвращения к прежнему статус-кво нет».

Тбилиси давно добивался направления миротворцев ООН, ОБСЕ, НАТО, ЕС или любой другой международной организации, где Россия не обладает контролем. До сих пор изменить формат без согласия Москвы было невозможно. Теперь ситуация иная.

Каждый новый день войны и каждый следующий удар российской авиации по объектам за пределами Южной Осетии Тбилиси будет использовать для привлечения международной поддержки. Мировые экраны обходят кадры бомбежки Гори, а не уничтожения Цхинвали. Михаил Саакашвили активно спекулирует имиджем «молодой грузинской демократии», российские действия он уже назвал «покушением на Америку и ее ценности». Его решительность объясняется уверенностью в том, что в противостоянии с Россией западное сообщество, прежде всего Вашингтон, будет вынуждено поддержать Грузию, что бы она ни делала. Задача Саакашвили -- втянуть США в активное противостояние с Россией на Кавказе.

Маловероятно, чтобы югоосетинский поход Михаила Саакашвили был санкционирован Соединенными Штатами. Судя по ряду признаков, Вашингтон не был готов к происшедшему. Но американские власти несут ответственность за то, что случилось.

На протяжении всего правления Саакашвили США содействовали перевооружению грузинской армии, оказывали политическую поддержку президенту Грузии, смотрели сквозь пальцы на его авантюрное поведение. На благосклонное отношение Вашингтона не повлиял даже разгон оппозиции в прошлом году, сильно подмочивший образ грузинского президента как «великого демократа».

Катализатором нынешнего обострения стал визит в Тбилиси Кондолизы Райс месяц назад. Госсекретарь США решительно встала на сторону Грузии в региональных конфликтах, а также поддержала сближение с НАТО. Повышенная активность американской дипломатии в регионе связана с тем, что уходящей администрации Джорджа Буша нужны хоть какие-то международные успехи, в противном случае его наследием на мировой арене станет сплошная череда провалов. Одобрение Плана действий по членству (ПДЧ) в НАТО для Украины и Грузии (или хотя бы кого-то из них) на министерской встрече альянса в декабре практически последний шанс добиться зримого достижения.

Вряд ли Белый Дом и госдепартамент имели в виду дать Тбилиси санкцию на войну для восстановления территориальной целостности. Но Саакашвили истолковал такую позицию однозначно: Америка нас не бросит.

Предстоящая смена администрации в Вашингтоне важна и по другой причине. Джордж Буш имеет определенные обязательства перед Михаилом Саакашвили, которого республиканская администрация продвигала с самого начала. Если следующим президентом США станет Барак Обама, то отношение к Тбилиси может измениться. Поддержка, конечно, не прекратится, но вряд ли останется столь же безоговорочной. В случае победы Маккейна тбилисские власти рассчитывают на благосклонность, но и тогда не исключены некоторые коррективы. В окружении сенатора есть представители реалистической школы, которые не захотят ставить под угрозу более фундаментальные интересы Соединенных Штатов ради Саакашвили. Поэтому Тбилиси торопится действовать при Буше.

В целом события в Южной Осетии демонстрируют ловушку, в которую попала американская политика на постсоветском пространстве. Вашингтон активно вмешался в здешние события, сделав ставку на лояльные режимы. Но у США нет возможностей ни держать их на «коротком поводке», ни полноценно выступить в их защиту при обострении. Соединенные Штаты не могут и устраниться -- слишком много роздано авансов. Все это делает американское присутствие дестабилизирующим фактором.

Европейский союз, как водится, не способен сформулировать единую позицию, и его голос в последние дни почти не слышен. Инициативу проявляют отдельные государства Европы. Политические инструменты, которыми располагает Евросоюз, не работают. А показная активность Европы в регионе только стимулирует Тбилиси к действиям, давая надежду на поддержку, которой в реальности не будет. Понятно, что антироссийское лобби в ЕС постарается выжать из событий максимум возможного -- страны Балтии и Польша уже призвали к кардинальному пересмотру отношений с Москвой.

Эта война закончится, но проблемы только усугубятся.

После всего случившегося невозможно представить себе возвращение к механизмам урегулирования, существовавшим до начала августа. Это ставит перед Москвой серьезный вопрос о том, чего она хочет в Абхазии и Южной Осетии и как этого добиваться. Политическая модель должна быть глубоко просчитана и предложена в инициативном порядке, в противном случае России придется реагировать на форматы, которые будут навязывать страны Запада. При этом очевидно: что бы ни делал Михаил Саакашвили, Запад будет настаивать на незыблемости территориальной целостности Грузии.

Вообще события в Южной Осетии в очередной раз высветили огромную проблему Москвы -- отсутствие союзников, на которых можно было бы опереться. Даже страны, с которыми у России особые отношения, такие как Белоруссия или Казахстан, не поддержат российские действия, ведь всякое посягательство Москвы на суверенитет соседей они проецируют на себя. (Исключение составляет Ереван -- из-за Карабаха, но Армения и так зажата в очень жесткие условия и вряд ли пойдет на резкие шаги.) Именно поэтому возможное признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии не будет никем поддержано.

В ближайшее время нас ожидает ожесточенная информационная война, фактически она уже идет. Михаил Саакашвили пошел ва-банк, и пути назад у него теперь нет: он должен во что бы то ни стало убедить мир, что Грузия является жертвой агрессии со стороны России. Возможны любые провокации -- как военные, так и политические. Скорее всего не избежать и оживления организаций типа ГУАМ и «Содружество демократического выбора». В последние годы они пребывали в состоянии увядания, но теперь наверняка зазвучат предложения о придании им функций коллективной безопасности, коль скоро в НАТО Грузию и Украину пока не берут. Крайне опасная ситуация уже наметилась вокруг Черноморского флота -- Киев грозит не пустить обратно в Севастополь корабли, которые отправятся в район грузинского побережья. Даже думать не хочется, чем чреваты выполнение этой угрозы и ответ Москвы.

Кстати, вопрос о членстве Тбилиси в Североатлантическом альянсе с повестки дня не снят. Конечно, трудно предположить, что в сложившейся ситуации европейские страны, возражавшие против Плана действий по членству в апреле, снимут свои возражения. Но кампания сторонников принятия Грузии будет очень шумной, сконцентрированной на обосновании российской угрозы Европе. Атмосфера обещает быть накаленной.

Москве предстоит проявить максимальную сдержанность и расчетливость, чтобы минимизировать пропагандистские возможности Саакашвили. Заявление Минобороны РФ о том, что российские вооруженные силы не будут переходить границу Южной Осетии, обнадеживает. Да и в целом Москва действует пока взвешенно, продумывая каждый следующий шаг.

И конечно, нельзя допустить отвратительной антигрузинской кампании наподобие той, что вспыхнула в России два года назад в связи с арестом офицеров ГРУ в Грузии. В противном случае информационная война будет проиграна сразу и навсегда, что усугубит и так тяжелые политические проблемы.