Что происходит вокруг Южной Осетии

Обострение ситуации вокруг непризнанной Южной Осетии все-таки дошло до стадии полноценной войны. Пока стороны – грузинская армия и силы, подконтрольные руководству мятежного региона. В их организации, принимали и принимают участие жители России (а не просто граждане, проживающие там), однако пока официальной силовой поддержки со стороны российской армии не оказывается, а северокавказские «добровольцы», похоже, группируются к северу от зоны конфликта – в Джавском районе.

Вечером четверга грузинское руководство выступило с рядом мирных инициатив:
- прекращение огня (одностороннее, но с призывом к другой стороне - поддержать),
- встреча представителей двух сторон (с этой идеей Грузия выступает постоянно),
- принятие Россией статуса гаранта максимально широкой автономии Южной Осетии в составе Грузии (в этом, строго говоря, тоже не было ничего нового).

Огневого затишья удалось на время вроде бы добиться, договоренность о грузино-осетинской встрече при посредничестве представителя МИД РФ была достигнута. Проблемы перспектив урегулирования и не были рассчитаны на срочное обсуждение.

Произошедшее дальше остается предметом информационной войны:
- грузинская версия: югоосетинская сторона не то не прекратила, не то возобновила обстрел грузинских сел;
- югоосетинская версия: грузинские силы возобновили обстрел Цхинвали и осетинских сел.

Дальше произошла официальная фиксация начала военных действий: грузинская сторона заявила о начале восстановления конституционного порядка. Формулировка хорошо знакома по контртеррористической операции в Чечне.

Более подготовленная грузинская армия смогла захватить естественный объект для первого удара – осетинские населенные пункты, находящиеся в рамках своего рода грузино-осетинской чересполосицы. Заведомо более сложные объекты – Цхинвали (скоро, веоятно, будет захвачен), а тем более те части территории непризнанной республики, которые находятся в самом глубоком «тылу», непосредственно примыкая к границе с Россией.

Все время проведения операции в непризнанной республике грузинские власти продолжали настаивать на том, что в любой момент готовы сесть за стол переговоров. Предложения не вызывали серьезного отношения юго-осетинской стороны. Российский же представитель Юрий Петров продекларировал непонимание грузинской линии: уже была договоренность о встрече, а военные действия все равно начались.

Серьезное внимание к происходящему демонстрируют Россия и США. Отметились также Евросоюз и ООН. Представители России делает заявления в достаточно жестком тоне по отношению к Грузии, определяя именно грузинскую сторону как ответственную за обострение и призывая ее одуматься. По утверждениям грузинских источников, в Москве не слишком довольны и позицией Цхинвали, но текстах со Смоленской площади это не чувствуется. Вскоре ожидается очень резкое заявление Минобороны России.

США, ЕС и ООН также призывают прекратить насилие, но в более нейтральном ключе. При этом США выражают готовность содействовать замирению сторон совместно с Россией, а также дают понят, что они внимательно наблюдают за российской реакцией на происходящее.

Возникает ряд вопросов:
- кто и зачем был заинтересован в подобной эскалации конфликта,
- как и в какой точке он может быть остановлен,
- каковы будут последствия происходящего.

Если предположить внутренне единство и рациональность игроков, то получаем следующую картину интересов и обстоятельств.

Власти Грузии были и остаются заинтересованы в «реинтеграции» страны, но не заинтересованы ни в обретении образа агрессивной стороны, ни в начале военных действий с Россией. При этом сохранение «статус кво» вряд ли устраивало Тбилиси, но длительные боевые действия на территории республики в свете желаемой интеграции в НАТО мог устраивать еще меньше.

Власти непризнанной Южной Осетии хотели бы вхождения в Россию (с возможной интеграцией с Сверной Осетией), как промежуточного этапа – сохранения фактической неподконтрольности Тбилиси. К серьезной войне Южная Осетия сама по себе не готова, но к компромиссу готова еще меньше. Тем более, что в войне рассчитывает на помощь с севера – добровольческую и организованную.

Россия не хотела бы видеть Грузию в НАТО. России трудно юридически корректно включить Южную Осетию в свой состав и даже признать ее независимость. Недопустимым кажется и насильственное ее подчинение Грузии. Россия не вполне готова «вернуть назад» признание территориальной целостности Грузии, но есть прецедент Косово (против которого она же выступает) и есть достаточно неоднозначный аргумент о защите граждан страны, проживающих на территориях непризнанных государств.

При этом Россия заинтересована в сохранении образа нейтральной стороны, миротворца и ни в коем случае не заинтересована ни в том, чтобы предстать воюющей стороной, ни в том, чтобы предстать неудачливым миротворцем.

США (и часть стран Европы) были бы не против видеть Грузию в НАТО. Запад не хотят дестабилизации ситуации в стране или войны на Южном Кавказе – для нормального функционирования нефте- и газопроводов нужна мирная обстановка.

И этой картины мы видим, что определенной заинтересованности в войне не наблюдается ни с одной стороны. При определенных условиях эта идея могла бы быть близка руководству Южной Осетии, но только в ситуации, когда терять как будто уже нечего.

Грузинское руководство могло бы решиться на такую авантюру только в ситуации уверенности в том, что
а) Грузия не будет выглядеть агрессором,
б) война будет маленькой и победоносной. Возможно, в данном случае эти иллюзии и сработали.

Однако ситуация не так проста: практически каждая из сторон не является однородной: в Грузии есть группы, склонные к более радикальным действиям и к действиям менее радикальным, российское руководство также не однородно (не говоря уже о среднем уровне вооруженных сил и спецслужб). Чуть более просто в этом смысле с командой Кокойты (несогласные уже и так не в ней) и с США.

Вероятнее всего, сошелся вместе ряд факторов:
1) желание части российского руководства не допустить приема Грузии в НАТО,
2) опасения югоосетинского руководства, что Россия и Грузия договорятся за его спиной, скажем, о невступлении Грузии в НАТО в обмен на широкую автономию для нынешних непризнанных территорий – под гарантиями России и, может быть, еще кого-то;
3) иллюзия наиболее радикальных грузинских военных и политиков, что в сложившейся ситуации инициатива конфликта может быть однозначно переложена на другую строну, захватить большую часть непризнанной республики удастся быстро, а на немедленное непосредственное вмешательство Россия не пойдет.

Так от взаимного провоцирования стороны и дошли до полноценной войны.

В нынешней ситуации Грузия заинтересована в том, чтобы боевые действия были остановлены в момент обретения контроля за максимальной частью непризнанной республики. Руководство непризнанной республики заинтересовано максимально быстро прекратить продвижение грузинских войск и вовлечь в противостояние как «добровольцев», так и Россию.Что касается интересов России, то они здесь определяются более сложно. Не вызывает вопросов, что Россия заинтересована максимально эффективно остановить кровопролитие. Дальше сохраняется развилка: важнее добиться решения проблемы или сохранения ее в стадии опасного тления – в надежде помешать Грузии вступить в НАТО. Важнее добиться решения в одиночку или, напротив, использовать общую проблему для наращивания опыта сотрудничества. Важнее выгородить «своих» или приобрести образ равноудаленного миротворца. Самый опасный сценарий был бы – начало непосредственного вмешательства в качестве стороны военных действий.

Остается надеяться, что этот вопрос будет решаться
а) очень ответственно;
б) в Кремле, а не военачальниками на месте.

Интересы стран Запада ничуть не меняются: нужен мир. При этом Грузия вызывает в целом большее сочувствие, чем сепаратисты, а действия России – некоторое раздражение. Здесь развилка выглядит так: демонстрировать ли это раздражение и комментировать ли все «откровенно» или попытаться добиться некоторого баланса интересов и совместно с Россией максимально эффективно добиться прекращения огня.

Последствия войны будут зависеть от того, какой из вариантов линии выберет руководство России и западных стран. Если это будет конфронтация и подсуживание «своим» - конфронтация может резко усилиться и на иных фронтах, а также привести к сворачиванию наметившихся было тенденций к внутренней либерализации. Если удастся наладить сотрудничество – добиться о не оскорбляющей ни одну из сторон формуле перемирия, а затем и разрешения клубка вопросов (включающего не только проблемы непризнанных автономий). Кроме решения локальных вопросов, это могло бы стать важным заделом для укрепления сотрудничества России и Запада – одной из наиболее важных и противоречивых линий современной мировой политики.

Должна ли Россия вмешиваться в конфликты на территории СНГ?