Абхазия и Грузия: невозможно сосуществование в одном государстве

Консультации по грузино-абхазской проблеме в Совете безопасности ООН завершились на днях безрезультатно. Сблизить позиции сторон не удается ни дипломатам, ни международным посредникам. Абхазию, тем временем, покинули подразделения российских железнодорожных войск, которые занимались восстановлением 50-километровой железнодорожной магистрали, разрушенной во время войны 15 лет назад.

Власти в Сухуми по-прежнему отвергают планы международных посредников и переговоров с Тбилиси и настаивают на статусе государственной независимости. Тбилиси предлагает различные варианты автономии. Однако эти варианты не находят никакой поддержки в Сухуми и других абхазских городах.

Иностранцы, приезжающие в Абхазию по политической линии впервые спрашивают с удивлением одно и тоже – почему абхазцы отказываются жить с грузинами вместе? Они такие националисты? Но дело совсем не в национализме. Он здесь вполне умеренный: «Нас разделила история, когда грузины, используя силу Советского государства, доминировали. Но главным образом нас разделила война», - говорят абхазцы.

Действительно, вопрос о возможности проживания в пределах одного государства с бывшими соседями, одноклассниками, друзьями перед абхазцами не стоит никак. Известный абхазский писатель, 78-летний Алексей Гогуа считает, что Абхазия в основном была связана с русской культурой:

«Главным языком обучения в наших школах был русский язык, и сейчас являются, хотя там есть и абхазский язык, и иностранный. В мое время грузинский язык был как язык. Мы его изучали, но потом грузины закрыли наши школы. В общем-то, они организовали грузинские школы вместо абхазских, но из этого ничего не получилось. Мы не знали грузинского языка. Потом учиться мы больше все же ездили в Россию. Так было положено, потому что обучение в наших школах, в основном, проходило на русском языке.

Наше духовное пространство все же входило в русское духовное пространство. Хотя, конечно, безусловно, грузины, например, готовили наших актеров, труппу актеров нашего театра. Кстати, очень неплохо их подготовили. Художники наши там готовились. Но так, чтобы в народе, духовное грузинское пространство влияло меньше, чем российское».

Эксперт неправительственной организации Центр гуманитарных программ Арда Инал-апа говорит, что, конечно же, сотрудничество и добрососедские отношения с Грузией возможны, но только в надгосударственных структурах. Нет условий, на которых Абхазия  и Грузия могли бы сойтись снова:

«Дело даже, мне кажется, не только в условиях, но и в том, ради чего это воссоединение. Разные народы, разные языки. Я думаю, что некое воссоединение на другом уровне, допустим, если будет создана некоторая политическая структура на Южном Кавказе, которая объединила бы всех. Вполне мы все могли бы наряду с Грузией и другими государствами войти в такую структуру. И там могло быть сотрудничество и так далее. Но в рамках единого политического целого, я просто не вижу смысла, ради чего. Мы слишком разные и механизмы разные. После войны эти 15 лет выстраивались новые какие-то ценности, связанные с жертвами войны, связанные с памятью о погибших и так далее, возникли новые даты, новые праздники, новые трагические дни.

Они совершенно противоположным образом совпадают с такими датами в Грузии. Это невозможно, мне кажется, и не нужно это совмещать».

Эксперт того же центра Лиана Кварчелия считает, что грузины и абхазы вполне могут проживать вместе, но на территории Абхазии, а никак не в границах единой Грузии:

«Невозможно сосуществование в одном государстве. При этом я не говорю, допустим, о том, что невозможно сосуществовать с теми грузинами, которые вернулись уже в Абхазию, с теми, которые проживают в Гальском районе. И в Сухуми тоже есть грузины.

Что касается проживания в одном государстве. Мне кажется, что после такой кровавой истории, крайне сложно представить себе, чтобы был достигнут такой уровень взаимопонимания и доверия. Речь еще идет и о чувстве собственного достоинства. Я помню, как-то мы вместе с Давидом Дарчиашвили выступали. Нас пригласили в фонд Сороса в Нью-Йорке. И он тогда говорил, и мне очень близки были его слова, о том, как важно было Грузии обрести независимость, как много это значило для самого чувства самоуважения этого народа. Я могу то же самое сказать и о нашем народе».

Западные страны, говорит главный редактор независимой газеты «Чегемская правда» Инал Хашик, «упорно пытаются заставить нас хоть в чем-то подвинуться в вопросе нашего статуса. А мы подвинуться не можем, поскольку не видим здесь проблем. Для нас все давно решено»:

« За послевоенные годы было два таких плана, которые предлагались и Грузии, и Абхазии в качестве разрешения конфликта. Это был где-то в 2001 году план спецпредставителя Генсека ООН Бодена. Он так и называется "план Бодена", он так и остался в истории. Он базировался на двух принципах: первый принцип – это возвращение всех беженцев, и второй принцип – создание такого общего государства с грузинами, то есть Абхазия опять входит в состав Грузии. Эти оба принципа изначально не были абхазскими принципами, то есть это как бы заведомо грузинская повестка была. Естественно, он нас не устроил. Абхазия отказывалась вообще даже рассматривать его.

Сейчас очередной план предложил министр иностранных дел Германии Штайнмайер. Хотя там опять же говорится о возвращении грузинских беженцев. Статус Абхазии тоже как-то обговаривается, что вот на последнем этапе будет обговорен статус Абхазии, то есть это в плане предполагалось, но, в конечном итоге, он уже в Тбилиси заявил, что он статус Абхазии видит только в составе опять же Грузинского государства. Опять коса нашла на камень.

Нет абхазского интереса во всех этих планах! Пока все эти предложения не будут основываться на каких-то реальных компромиссах, никакого прогресса не будет».

Представление об уровне межнациональной вражды в Абхазии, бытующее за пределами республики, мало оправданное. Претензий и обид – сколько хочешь сегодня, но на центральном рынке столицы за прилавками стоят мингрельские женщины. Нет, конечно, добросердечности и взаимного притяжения, но и слепой ненависти тоже уже нет. Есть политический выбор в пользу независимости, который, считают здесь, уже неловко обсуждать.