Зачем нам питомник по разведению чиновников?

Медведев — человек искренний, честный, смелый. Потому что только такой человек мог сказать, что Вертикаль власти — фуфло! А он именно это и сказал. Его слова пока не оценили в полной мере, а слова эти — исторические, ценные на годы и годы вперед. Потому что Медведев признал и сказал публично то, что знают все, но никто из наивысших сановников ни разу не сказал вслух: система управления в России никуда не годится. Никуда совершенно! Она поражена заразной болезнью настолько, что недуг от пяток уже дошел до самой головы. Это полнейшая гангрена.

Медведев признал, что должности даются по знакомству, даже покупаются (ему известны имена? Если да, то почему эти люди на свободе и при должностях? Или это фантазия, основанная на абстрактных догадках, возникших просто так?). Что даже на высшие должности в регионах некого назначить, что «нет скамейки запасных». Все это и означает, что концепция Вертикали потерпела полный крах, оказавшись неспособной родить даже нескольких пригодных для службы чиновников, даже не на главные должности. На прочих должностях, таким образом, и подавно воровство, кумовство и импотенция.

Выход Медведев видит какой-то неочевидный. Формирование некоей президентской квоты, какого-то «резерва», куда будут аккумулироваться самые талантливые. Видимо, вроде тех, кому читает лекции на Селигере Сурков. Правящая партия растит кадры, синтезирует будущую элиту — искусственным путем. И тут я вынужден взять обратно половину своих хвалебных слов об искренности, честности и смелости Медведева. Потому что ему не только прекрасно известно о кадровом голоде на фоне продажности бюрократов, но и о том, что предложенный им концепт-план не сработает и не способен сработать. Потому что это — план спасения Вертикали, а не план спасения страны.

Чиновник, выращенный в питомнике, естественным образом отстаивает интересы вот этой своей среды и свои интересы лично. Потому что по-другому быть просто не может.

Он вышел из номенклатуры, он только ей подчиняется и ей одной служит. Наша власть отделена от народа куда больше, чем, например, церковь. Единственный пусть, единственный способ достичь кадрового прорыва и утолить управленческий голод — это создать конкуренцию. Причем не искусственную, когда за места борются выпускники одного и того же юридического факультете Ленинградского университета или соседи по дачному кооперативу «Озеро». То есть даже не создать конкуренцию, а не мешать ей быть.

В регионах не могут найти подходящих губернаторов? А откуда им там взяться, если губернаторов не выбирают? На федеральном уровне осталась одна правящая партия, а остальные играют роль массовки. И «медведи» вынуждены внутри себя создавать какие-то якобы фракции, квази-клубы, сами из себя изображать консерваторов, центристов и еще чего-то там такое. Только конкуренция равноправных политических партий, равноправных концепций и идей, реальная политическая борьба на всех уровнях утолят и голод, и жажду, и все, что хочешь. В этой борьбе талантов, мнений, платформ способные управленцы, менеджеры и в хорошем смысле бюрократы проявят себя сами. Если борьба будет честной, то наиболее способные и окажутся в ней победителями, и их хватит не только на заполнение губернаторских вакансий, но и на множество других должностей. Власть тогда будет не сама по себе и не сама для себя, а, простите за пафос, для народа. То есть так, как и должно быть. Они должны не только называться слугами народа, но и быть ими. А пока чиновники заняты чем угодно другим — успеть натырить побольше, пристроить друзей и родственников получше — до работы ли им на благо общества?

В общем, конкуренция и будет означать демократию. А пока зря Дмитрий Анатольевич напоминает нам, что «у нас демократия, а не деспотия». Может быть, у нас и не деспотия, но до сих пор точно была не демократия.