В мире процветает бытовой национализм

Статья 282 УК РФ предусматривает наказание за разжигание межрелигиозной и межнациональной розни. Незнание кодекса не освобождает от ответственности, но, даже если эту статью заучат все и наизусть, она останется не более чем словами.

Время от времени устраиваются показательные процессы над изданиями, попадающими под упомянутую статью. Во многих случаях издания, по большому счету, пишут чистейшую правду, приводя исторические факты, — и что уж тут сделать, если из песни слов не выкинешь. Примерно теми же соображениями руководствуются все, кто разжигание этой самой розни считает делом не столько идейным, сколько обыденным.

Националистические издания частично ушли в подполье, частично продали свои бренды (широко известные в узких кругах) экстремистским группировкам, но дело их процветает – на форумах, в блогах, в комментариях, в магазинах, на улицах, в транспорте... Характерно, что никто даже не ощущает себя нарушающим закон. Более того: любые аппеляции к незаконности высказываний вызовут реакцию крайне агрессивную. Ибо кодекс – кодексом, а свободу слова, пусть даже принявшую гипертрофированные формы, никто не отменял. Вот и получается палка о двух концах: закон запрещает говорить что вздумается, но закон же позволяет говорить все, что придет в голову. Между тем запрет на любые националистические слова и действия призван охранять безопасность все тех же российских граждан, а никак не тонкую душевную организацию национальных и религиозных меньшинств. Переходить на личности у нас вообще любят, такие доводы беспроигрышны, а потому популярны. В результате жители аулов, которые давным-давно из аулов вышли, тихо точат свои ножи, многообещающе поглядывая на русских. Периодически переглядки выливаются в войны. И люди обижаются, когда им начинают отвечать. Хотя непонятно почему, ведь всякое действие рождает противодействие. Трое отщепенцев в московском метро зарезали армянского подростка просто из-за того, что у него был «не тот» профиль. Но найдется достаточно тех, кто скажет: «Да правильно сделали, задолбали черные». Видимо, когда маленькую таджикскую девочку убили опять-таки доблестные националисты, это тоже было правильно – в конце концов, таджики наркотиками торгут, и, убив одного из их детей, можно пресечь зло на корню. 

Во многих националистических проявлениях есть характерная особенность: они направлены на тех, кто реальной угрозы не несет, иными словами, с кем нет битвы за территорию. Когда такая борьба есть, как у изральтян с палестинцами, – все понятно. Согласно социологическим исследованиям, сознательных граждан на планете меньшинство, всего 5%, а остальные 95% должны быть признаны конституционально глупыми.

Думается, что эти скромные 5% вряд ли поддержат инициативу истреблять тех, кто объективно не несет реальной угрозы, – попросту говоря, не посягает на чужое. Но большинство не согласится: и не потому, что они-то видят реальную опасность, а просто потому, что всякую энергию, в том числе деструктивную, нужно сублимировать. Не каждый рискнет взять в руки оружие – как-никак, даже нацменьшинства у нас «почему-то» считаются людьми, а их убийство – преступлением. Зато проявляться на бытовом уровне можно сколько угодно. Где та грань, за которой бытовой нацонализм становится кринималом? Одни говорят, другие делают – вот и вся разница. А третьи – отвечают. Но понять можно всех. Потому что есть и вторая сторона медали.

В моноэтнических странах и то найдется расслоение по национальному признаку. Борьба за территорию тут потенциально возможна, хотя может никогда и не проявиться. Но подтекст ясен: не суйтесь за наши метки – мы вас не тронем, сунулись — извольте быть облаянными. В южной Африке белые из бурских семей и белые из английских семей ничем друг другу не мешают, но «дружат» примерно так же, как у нас армяне и грузины. Финны уверяют, что те же анекдоты, которые у нас травят про них, они рассказывают про латышей. Бывают и совсем странные примеры. В Греции нечего делить «местным» грекам и понтийским — репатриантам из бывшего СССР, но первые относятся ко вторым, как русские к чукчам. На автостраде под Салониками красуется огромная надпись черной краской: «Греки козлы», причем оставили ее не иностранцы, а этнические греки в адрес местных. Иностранцам на потеху. Но там-то все серьезно, даже жениться не принято «на других», а казалось бы – вообще одна национальность. Что уж говорить о стране полиэтнической. Обвинять только одну сторону было бы неправомерно. В сущности, любая фобия – будь то русофобия, юдо-, исламо- и пр. — спровоцирована теми, на кого она направлена. И во Франции евреев ненавидят не за то, что это французы такие плохие, а за то, что евреи сделали все, чтобы французы их ненавидели. По большому счету, такие проявления закономерны для любой территории. Национализм, даже на бытовом уровне, это своего рода реакция ограждения, отторжения, защиты от чуждого элемента, чужого гена, инородного тела. Хотя чаще всего о таких тонкостях задумываться несподручно. Когда «не та» вера или национальность становятся единственным доводом в споре, не касающимся веры или национальности, — это скорее проявление элементарного бескультурия плюс отсутствия реальных доводов.