Экс-депутат Олег Малышкин: Цены надо взять и запретить!

Мы продолжаем цикл публикаций, посвящённых известным политикам и общественным деятелям, оставившим свой след в новейшей истории России. Хотя Олег Малышкин отработал в Госдуме всего один срок, страна его запомнила. В парламенте он не был «простым статистом», а выступал по сути проблем так, как понимал. К тому же в 2004 году он баллотировался на пост президента РФ и до сих пор гордится этим.

–Олег Александрович, почему вы чуть ли не перед самым окончанием депутатских полномочий вышли из ЛДПР?

– У нас с Владимиром Вольфовичем появилась какая-то несовместимость. Его и мои взгляды на определённые вещи были разными, и, по-моему, по каким-то проблемам принимались не те решения.

– Несовместимость по политическим или, скажем, финансовым проблемам?

– Нет, не по политическим. А финансовые тут вообще ни при чём. Я лучше знаю низ, народ, и сам оттуда, а у Владимира Вольфовича появилась маленькая оторванность. Вот у нас и стали возникать конфликтные ситуации. Но ведь в ЛДПР единоначалие – ну и пусть там один начальник и остаётся. Я не стал это дело усугублять.

– Вы вышли из ЛДПР почти синхронно с Митрофановым. Так было задумано или это случайно?

– Нет, это совпало случайно, и причин его ухода я не знаю.

– Но Митрофанов пытался попасть и в этот состав Думы, а вы нет…

– А зачем быть пожизненным депутатом? Депутат – это создатель законов. Но я знаю жизнь со дна, работал главой администрации района, и в курсе, сколько стоит зерно и как удержать цены на хлеб. Вся ценовая политика и делается снизу. Я весь свой опыт передавал, будучи в стенах Госдумы. Но через четыре года всё притупилось, и нужно было делать что-то новое. Один депутатский срок – и хорош: иди в народ и снова накапливай свою интеллектуальную базу! То, что у нас в Думе многие сидят целыми созывами, является простым проеданием денег. А весь маразм в том, что законы всё равно готовит правительство. Я с самого начала сказал, что вся работа по сдерживанию цен у них не пойдёт.

– И почему же?

– Да потому, что этим надо заниматься регулярно, везде бывать и всё считать. Но им легче ничего не делать. Посчитайте цену любого товара от производителя до последнего потребителя – везде огромные необоснованные накрутки.

– Так ведь с принятием соответствующего закона уже долго тянут (видимо, заинтересованность есть)…

– Закон законом, но ведь все забыли о том, что в каждом муниципальном уставе написано, что местный глава вправе заниматься ценообразоваением. Вот и занимайся, отслеживай всю цепочку цен, смотри, где забуксовало. Когда Греф выступал в Думе, я говорил, что и ему самому надо на рынки ходить! А он думает, что просто сказал – и цены заморозились. Каждому чиновнику по 10–20 раз нужно туда ходить и всё время смотреть, как и что. Тогда это и будет власть, и именно она должна этим заниматься. Я ж не говорю: взять и запретить такие цены. Но причину, почему они такие, выявлять надо. Пусть реализатор обоснует, почему мясо столько стоит.

– А вы, будучи главой района, выявляли?

– У меня в районе поголовье скота и свиней было самым большим в области, а цены на мясо, как и везде. Вот, думаю, ситуация! Я собираю продавцов мяса и спрашиваю: «Сколько ты с каждой свиньи имеешь? Давай-ка посчитаем». Разрезали, посчитали, и оказалось, что с каждой свиньи он имеет по 700 рублей, а дело было в 1998 году, когда у людей вообще денег не было. Я ему говорю: «Подожди, парень, а тебе не тяжеловато эти деньги нести будет?» И предлагаю им: я делаю мясной муниципальный магазин, но цены будут именно такие. Почему? Да потому, что вместе же всё посчитали! Не нужно тебе 700 рублей со свиньи, хватит и 300. Короче, назначаю директора магазина – и ровно через неделю он коррумпируется. И таких директоров я сменил, наверное, человек 12. Собираю их в один прекрасный момент и говорю: «Ребятки, вы же покупаете мясо у моих селян. Я знаю, сколько оно стоит. Давайте так: перед входом в магазин пишите расписку – мол, реализую мясо в муниципальном магазине по такой-то цене. В случае если нарушаю ценообразование, то обязуюсь всё мясо сдать в детский дом. Хлопнули по рукам – и все вопросы сразу отпали. Один умник сказал: «Я поеду в другой район». Уехал – и как на него там все налетели – и милиция, и криминал, и санэпидстанция… В итоге снова прибежал ко мне в муниципальный магазин. То есть я всё это знаю изнутри, а не кукарекаю из окон правительства или Думы.

– Странно, вы были главой района, а потом стали охранником Жириновского. Как с ним познакомились?

– Никогда в жизни я не был охранником ни у него, ни у кого-то другого. Но это – к вопросу о честности журналистов. Как познакомились?.. Я был спортсменом, мы пролетали через Москву и пошли в Лужники попить пиво. Там мужики гоняли в футбол, и мы с ними под пиво погоняли. Там был и Владимир Вольфович, который тогда ещё юристом работал. Потом посидели, поговорили – так и познакомились. Кстати, как профессиональный спортсмен, я могу кого-то и «поохранять». Бывают же такие ситуации, когда нужно вмешаться и близкого защитить.

– Это как после передачи на НТВ, когда вы точно нокаутировали бы оппонента Владимира Вольфовича, если бы он в этот момент случайно не нагнулся шнурок завязать.

– Я не очень люблю говорить о таких подвигах. По-моему, это никому не интересно.

– И всё же из-за чего на демократическом канале тогда чуть драчка не произошла?

– Тогда на Жириновского накатили буквально со всех сторон – и обзывали, и оскорбляли. Ну просто невозможно…

– По-моему, это был кто-то из правых.

– Да они там все были, скооперировались… А я мастер спорта по боксу, по футболу, и моё кредо – всегда действовать от обороны. А потом вообще стали писать, что Жириновский выдвинул своего бывшего охранника кандидатом в президенты… Между прочим, меня выдвинул съезд ЛДПР.

– Обычный демократический путь. Нормально. Как это было?

– Помню, Жириновский спросил у меня: «Как ты отнесёшься к тому, если мы выдвинем тебя кандидатом в президенты России?» Я ответил, мол, сами решайте, вы ж руководитель партии. Потом прихожу на съезд, а там ещё три кандидата. То есть всего четверо: три доктора наук и я. Тогда я сказал Жириновскому: «Владимир Вольфович, выдвигай, кого считаешь нужным». Но он ответил: давайте по-честному, за кого съезд проголосует – того и выдвинем. Вот за меня в двух турах тайно и проголосовали. Кстати, Жириновский тогда поддерживал другого кандидата.

– Это была самая смешная предвыборная президентская кампания! Не забуду, как Хакамада полемизировала с вами по вопросам экономики…

– Да на неё было просто смешно смотреть! Я ей говорю про ту шахту, в которой сам работал забойщиком, а она своё. Почему на шахте всегда будут аварии? Да потому, что оплата там сдельно-премиальная: сколько угля срубил, столько и получил. Но когда датчик сигнализирует о наличии в шахте метана, то автоматически отключается электроэнергия и соответственно шахтёр перестаёт работать. А ведь ему никто не оплачивает простой. И что он делает? Идёт к датчику и накрывает его фуфайкой. По себе знаю, что в забое притупляется чувство опасности. В советские времена пройти 1 метр лавы стоило рубль. А за смену, как попрёшь с квадратными глазами, и 20 метров можно пройти. Тут уж никакие газоанализаторы тебя не щекочут, когда такая приличная деньга идёт! А когда метана много, то и уголь намного лучше рубится. Так что шахтёрам нужно сделать повременную оплату труда, тогда и датчики никто накрывать не будет. А горный мастер пусть там сидит и смотрит, кто и как работает. Всё это я и говорил Хакамаде, а она мне что-то другое. Поэтому всё смешно и выглядело. Но я горжусь тем, что меня избрали кандидатом в президенты такой страны, как наша.

– Вы бы стали ещё баллотироваться в президенты или хоть в депутаты?

– В президенты можно, ну а уж в Думу… Надо их всех оттуда потихонечку отправлять совершенствоваться в народ. Разве можно 15 лет в парламенте сидеть? Это уже и индюк закукарекает. Россия ведь не из дум состоит, а из муниципальных образований. И самое главное, чтобы был идеальным закон о муниципальном управлении. Тогда мы и о коррупции перестанем говорить. Сейчас говорят, что коррупция непобедима. Но у президента на данном этапе должна быть тысяча честнейших и преданнейших опричников. Поехали они по России и посмотрели, как там местное самоуправление себя чувствует. Правда, эту тысячу ещё найти нужно…

– Какие ощущения от работы в парламенте у вас сейчас, уже спустя определённое время? Так сказать, взгляд на себя со стороны?

– У меня остался какой-то багаж даже от этой Думы. Что-то узнал, что-то подхватил. Страна меня знает, мол, «неординарный политик». Но расстался я с Думой без сожаления. И всё же работа в ней тоже была наукой и опытом для меня. А ведь именно этим мы растём и живём. Я не был простым депутатом: пришёл, посидел и ушёл. Или таким, который вообще в Думе не бывает или только кнопки за всех нажимает. Я всегда говорил по проблеме, и, может быть, кто-то к этому и прислушался… Как-то по радио я сказал: зачем писать на пачках из-под молока какие-то «проценты», «жир», «состав», то да сё?.. Пишите просто: «изготовлено из заменителя цельного молока и воды». Я ж с детства пью молоко и знаю, каким оно должно быть. А сейчас и Медведев говорит, чтобы писали на пачке: «изготовлено из сухого молока и воды». Так что, возможно, и нынешний президент тогда слышал моё выступление…

Справка

Олег Малышкин. Родился 7 апреля 1951 года на хуторе Ново-Степановка в Обливском районе Ростовской области. С 16 лет начал трудовую деятельность. Много занимался спортом, как футболист играл на позиции защитника и добился звания мастера спорта СССР, выступая преимущественно во второй лиге союзного чемпионата. Работал забойщиком в шахте и добывал уголь. В 1975 году окончил Новочеркасский политехнический институт им. Серго Орджоникидзе по специальности «горный инженер». С 1997 по 2001 год является главой администрации Тацинского района Ростовской области. С весны 2001 года – первый заместитель председателя ЛДПР. Депутат Госдумы IV созыва. Женат, имеет двух дочерей.