Картель \"Святые отцы\": имеет ли РПЦ отношение к христианству

В среду, 09.07.2008 слушатели радиостанции «Эхо Москвы» услышали голос русского православия: «Российские власти должны осудить коммунистический режим не только на словах, но и на деле! - возвопил от имени Московского патриархата исполняющий обязанности секретаря по взаимоотношениям Церкви и общества отдела внешнецерковных связей священник Георгий Рябых, добавив, - осуждение коммунизма было начато в 90-е годы, но так и не доведено до конца. Это нужно продолжить. Русская православная церковь предлагает осудить коммунистическую идеологию… Хотелось бы, чтобы в нашей жизни были отмечены плачевные, трагические события советского времени, чтобы мы помнили о жертвах сталинских репрессий, трагедии русской эмиграции».

В "необходимый минимум" мер должны также войти возвращение улицам и городам их исконных исторических названий, "отобранных советской властью", перемещение памятников советским вождям в "менее людные места".

"Я не призываю эти памятники разрушать, - это было бы варварством и вандализмом, - но они не должны занимать центральные места в наших городах, - сказал Г.Рябых.- Необходимо убрать и кладбище у Кремлевской стены».

М-да! Здесь сразу же возникает вопрос – РПЦ это религиозная организация или политическая партия? В связи с чем она делает заявления «мирского» политического характера?

Если РПЦ это политическая, причем, явно антикоммунистическая организация, то тогда ей нужно официально оформить свой статус в Минюсте. Заодно и разобраться, имеет ли РПЦ отношение к христианству, поскольку при выяснении партийной принадлежности Иисуса Христа, с его «легче верблюду пролезть сквозь игольное ушко, чем богатому попасть в Царствие небесное», отнести его к сторонникам капиталистической идеологии будет очень непросто.

А если РПЦ требует убрать с людных мест памятники большевикам за то, что те репрессиями боролись с православием, как с религией, то тогда почему не осудить заодно и само православие за то, что оно репрессиями боролось с другими религиями, и потребовать перемещения всех ее культовых сооружений в «менее людные места»?

Раз уж смотреть историю, то почему только с 1917 года, почему не заглянуть в «Историю России с древнейших времен» Соловьева С.М. и не прочесть: «Флота капитан-лейтенант Возницын был превращен в жидовство и обрезан жидом Борохом Лейбовым; обрезание было совершено в Польше, в Дубровне. И обольститель и обольщенный были сожжены в 1738 году». Разве Московская патриархия уже потребовала у российских властей осудить православный режим и добиться, чтобы все помнили о жертвах православия и трагедии русских раскольников и старообрядцев? Вот эта постная рожа святых праведников у лиц, всего лишь зарабатывающих себе на жизнь православием, и называется ханжеством. И это ханжество является трагедией любой идеологии, хоть религиозной, хоть светской, это ханжество всегда являлось трагедией православия, является он его трагедией и сегодня.

Вот о ханжестве я и хочу поговорить.

Ханжество духовенства

Зададим себе вопрос, зачем православное духовенство требовалось Российской империи и ее императорам? Вряд ли кто-то будет оспаривать такой ответ: чтобы народ верил в бога и, соответственно, верно служил помазаннику божьему – русскому императору.

Может императоры России как-то обижали духовенство, чего-то ему недодавали? Мало того, что по тем временам материально духовенство было прекрасно обеспечено, но оно еще и награждалось царем, пожалуй, больше, чем кто-либо в России. Посмотрите на фото архиепископов и епископов тех времен – у них грудь увешана орденами российской империи, как у Жукова – советскими. То есть, и деньги и слава у духовенства были. Тогда почему, буквально в считанные годы после революции, народ перестал верить в бога?

Может, православное духовенство было малочисленным, и его не хватало для стоящего перед ним объема дел по утверждению в гражданах России веры в бога? Только приходского духовенства к 1910 году было более 110 тысяч, или один поп на примерно 900 православных граждан всех возрастов. А ведь над этим духовенством было еще и вышестоящее духовенство, были еще и монахи. А численность большевиков даже к концу 1918 года едва достигала 200 тысяч, то есть, с учетом духовенства других конфессий, количество российского духовенства превосходило количество всех большевиков.

Тогда, может быть, большевики были более грамотны в атеизме, чем попы в православии? К тому моменту все священники заканчивали минимум семинарии, то есть то учебное заведение, которое не удалось закончить большевику Сталину, а среди массы большевиков образованных людей была горстка. Ну, куда большевикам было тягаться в религиозных спорах с таким полчищем образованных попов? Да в идеологической борьбе попы большевиков бы просто затоптали. Более того, у большевиков забот было выше крыши – и война, и разруха, и голод. Им вообще было не до бога. А у православного духовенства иных забот, кроме поддержания в пастве веры в бога, не было. А ведь вера в бога была главным.

Большевики ни одного попа не убили, ни одну церковь не разрушили и не отняли у народа – все это сделали переставшие верить в бога православные. Так кто убедил православных, что бога нет, если большевикам этим просто недосуг было заниматься? Сами разуверились?

Нет, это не ответ. Старообрядцев веками пытались разуверить даже не в том, что бога нет, а просто в том, что они молятся ему не правильно, да не получалось. Тогда кто? Иного ответа нет: православных уверило, что бога нет, само православное духовенство.

Не верится? Тогда попытайтесь вспомнить, кто разуверил в коммунизме 19 миллионов членов КПСС? Их убедило в этом «духовенство» КПСС – все эти освобожденные секретари парткомов, райкомов и т.д., усиленные инструкторами по пропаганде и профессиональными работниками различных идеологических ведомств. И разуверили они коммунистов своим ханжеством – они учили всех жить по-коммунистически, а сами так жить не хотели! Были и настоящие коммунисты, но из-за своей малочисленности они погоды не сделали. А каков поп, таков и приход, и к попам это, само собой, относится в первую очередь.

Верит поп в бога, значит и приход верит, не верит – и приход не верит, И то, что православное духовенство уже перед революцией превратилось в чисто ханжескую организацию, не замечало только оно, а народ это видел и, естественно, размышлял: «Раз вы, стоящие к богу ближе, в него не верите, то, значит, его и нет!»

Конкретные святые отцы

Такой тезис нужно подтвердить, и я сделаю это, опираясь на интереснейшую (для меня) книгу с воспоминаниями четырех поколений священников, захватывающих период с 1814 по 1937 год. Книга называется «Страницы истории России в летописи одного рода», в ней четыре священника описывают свою жизнь. Книга большого формата и толстая (почти 800 страниц), по ней вполне можно снять сериал, которые так любит телевидение, поскольку вся она посвящена быту и частной жизни своих героев. Причем, писалась она для своих детей, а не для публики, поэтому откровенна.

Для меня это документ исключительно интересный с исторической точки зрения, но когда я уже прочел ее, то вдруг понял, что в этой книге есть буквально обо всем, что бывает в жизни, и в ней практически нет только одного – в ней ничего нет о боге. Четырем поколениям попов бог был не интересен!

Описать эту книгу из-за ее объема невозможно, и я просто дам отрывки, чтобы вы поняли, что на самом деле было интересно православному духовенству, и из кого оно состояло. Прежде всего, что меня страшно удивило, все эти попы были деловиты и деньги считали, как колхозные бухгалтера.

Вот один из них описывает, казалось бы, самый торжественный момент в жизни священников, - момент, когда на них как бы сходила божья благодать, – посвящение в сан (другим авторам книги даже это было неинтересно): «Итак, я уже диакон. Следующий день при том же монастыре, но в домовой архиерейской церкви служил уже и раннюю литургию в сане диакона. Алтарные и клиросные послушники меня уже называли отцом диаконом, но я же при этом обращении их ко мне чаще всего не вдруг находился им отвечать, к этому названию своему не привык. В том же духе прошло посвящение мое во священники и в Боголюбовом монастыре, где меня рукополагал викарный епископ Тихон, а во Владимире — сам Сергий. Такое разноместное посвящение для меня оказалось лучше: оно спасло меня от лишних затрат на чаи поздравлявших меня диаконов, певчих, послушников и т.п. Поздравлявшие меня во Владимире слышали от меня ответ, что я поблагодарю их за один раз, после получения священства, а поздравлявшие в Боголюбове — что я уже во Владимире поистратился на поздравлявших, не предполагая, что меня будут здесь посвящать. Вот так безболезненно и прошло у меня это посвящение для кармана, а то бы и тут обчистили, как Сидорову козу! Не увернулся только от Талепоровского, который уже давно на меня из-под своих темных очков бросал лукавые взоры. Этому дал десятку: боялся его обойти — тем более, что тогда говорили, что у него с Сергием одна лавочка! Дал еще отцу протодиакону два рубля, который вел запись по делу посвящения. И только!»

Вот и вся радость от таинства посвящения в сан – сумел облапошить дьяконов с послушниками, которые своей службой придавали торжественный вид его посвящению!

Хотя для православного духовенства в этом нет ничего необычного, поскольку хапали все: «Правда требует указать на одну темную сторону получения священнослужительских мест при этом владыке в то время. Часто тогда места чуть ли не покупались за деньги: кто больше даст, тот и получает просимое место. И сам владыка Сергий тут был не без греха. А особенно высоко поставил себя по части взяточничества секретарь архиерейский Петр Иванович Талепоровский, а после него, еще удалей, Александр Иосифович Переборов. Сдавши экзамен, чтобы получить поскорее место, и мне пришлось тогда познакомиться с первым секретарем и сунуть ему двадцать рублей из своего двадцатипятирублевого месячного жалованья. Со стороны же других священников, искавших перевода на лучшие богатые места, давались тогда и сотни рублей».

Но деньги на взятки не пропадали. «Стол тогда у меня состоял больше из рыбного; тут была она у меня во всяком виде: вареном и жареном, заливном и копченом. И все это было добровольным приношением пред праздником рыбаков. Добры они были ко мне. Первое время, бывало, из простого любопытства, подойдешь к рыбакам поглядеть, как они вынимают к берегу запущенный невод, и никогда не уйдешь от них с пустыми руками, чтобы не наградили пойманной рыбой. В первый год жизни в Рыбаках, интересуясь, я даже в одно время завел запись приносимой мне рыбы. И вот в один, зимний сезон тогда у меня было записано, помню, одних сельдей до 450 штук. Низший же сорт рыбы, вроде плотвы, они даже стеснялись давать. Нередко тогда я излишком своим делился с родными, посылая копченой по почте. Правда, год на год не приходилось это приношение: когда у них в сети плохо, то и у меня на столе недочет, а у них хорошо, и у меня тогда ловко! Никакой бедности я, здесь живши, не испытал: отказывать себе ни в чем не приходилось, на все хватало получаемой доходности. Во все годы жили в Рыбаках с прислугой. …А на другой год, когда рыбаки устроили погреб и хлев, тогда завел и корову. Между прочим, корову я держал с тех пор бессменно до октября прошлого 1926 года. В Рыбаках по летам я сам и сенокосил (чаще косить нанимал), скупая у соседей, поблизости к дому, небольшими лужками, и этим сеном пробивался почти весь год. Также хозяйственным способом добывал и дрова. Во все годы я покупал не сухими, а с базара или тут же при доме у везущих озером мужичков сырыми бахами в три аршина. Пилить и колоть их нанимал. Такие дрова всегда давали мне рубль или больше с сажени барыша, чем покупать готовыми с базара. В год протопить дом вставало мне всего рублей двадцать, а прокормить корову тем сеном — до двадцати пяти. …Я всегда, бывало, заготовлял с осени ржаного хлеба до нового сбора, покупал и крупчатку мешками, сахар брал головой, также и чай никогда в запасе не переводился, масло коровье держалось пудами, привозили его из Шекшова по 20-22 копеек за фунт, варенья варилось также пуда по три-четыре за лето; и всего у меня было обильно в запасе, не исключая винных настоек и разных наливок».

Со второй половины XIX века царское правительство доплачивало попам за организацию церковно-приходского обучения детей грамоте, в семинариях начали учить будущих попов и профессии учителя начального образования. Казалось бы, что у мемуаристов появился личный повод для гордости своей службой – они теперь могли бы вспоминать, как далеко пошли по жизни их ученики, гордиться ими. Но в книге про учеников – ни слова, не интересно это было попам, а вот про свою педагогическую деятельность, они, конечно, вспоминают. «Благодушное было тут время! Особенно охочи были все мы до экзаменов в монастырских нашей и Феодоровской школах у игумений. В этих двух школах являлись чуть ли не все члены отделения, так что число учащихся было иной раз меньше, чем число экзаменовавших лиц. Тут надо без утайки правду сказать, что сюда многих из нас, пожалуй, не экзамен больше тянул, а чай и обед с хорошей закуской и выпивкой. В эти экзаменационные дни был тут у нас как будто праздник какой, особенно в Феодоровском, где всего предлагалось обильней и качеством лучше. Недаром и школ соседних сюда, по расписанию, на экзамен не назначалось. Ведь и нам, отцам святым, как и всем, с той же плотью и кровью, эта выпивка и хорошая закуска была по нутру! Нельзя отказать нам в этом требовании плоти!».

И уже как-то не удивляет, почему народ сложил поговорку «Ряса просит мяса». «А вот был во Владимире архиепископ Алексий! …Был он роста высокого, выше меня, стана полного, с большим животом; пухлый лицом, словно надутый; такие же пухлые руки, пальцы которых из-за этой пухлоты как будто между собой не сходились. Получалось впечатление, когда подходишь к нему под благословение и целуешь его руку, то словно как целуешь толстую надутую лягушку. Иные брезговали такой рукой и под благословение его не подходили. Ел он — говорили — очень много и жирно; мог съесть, будто бы, по тридцати мясных котлет. Чтобы после такого сытного обеда не хватил его апоплексический удар, отдыхать на постели после обеда ему врачами было воспрещено, а были предписаны какие-либо телесные движения и упражнения на свежем воздухе».

Ну, а когда набил живот мясом, то и мысли возникают, если не о боге, то о божественном. «Страшно любил он женский пол. Он был женат на актрисе, и когда с ней развелся, то принял монашество и дошел до архиепископства. Все же она, говорили, во Владимире его навещала и жила по нескольку дней у него. В самом Владимире были у него две любимицы-попадьи, жены тамошних священников (Уварова и Благовещенская). За то и пользовались эти священники особым вниманием и расположением Алексия: он устроил их там же в лучшие приходы и награждал почетными должностями. Близость этих двух матушек была известна всему городу, и вот в одно время по городу, при бульварах и на стенах была развешана карикатура, изображающая Алексия, держащего попадью на коленях. Большую близость Алексий имел и с городским женским монастырем, куда он часто ездил служить и просто пить чай. О свободном обращении к монастырю Алексия был такой рассказ. К нему пришла раз монахиня, по делу ль какому иль с праздником поздравить, не знаю! Но только не утерпел отец... обнял... А она ему и говорит: «Владыко! Ведь Вы должны быть святым: Вы ангел — что вы делаете?» А он в ответ ей: «Да, я — ангел, но падший!»»

Как видите, этот монах Алексий, мужик был не без юмора, но ведь в те годы телевизора не было, и главным развлечением были сплетни. И все вокруг обо всем этом знали. Тем более, что свидетелей было много, поскольку очень святой отец архиепископ Алексий ни в каких делах охулки на руку принципиально не ложил.

«После храма был он в игуменской со всем служившим молебен духовенством; пил чай и обедал. Поили и кормили, как не случалось доселе ни разу. Фрукты, консервы и многое другое нарочно привезено было для него из Москвы. Но ему было мало того, что угощали на славу: часто от него слышалось тогда во время обеда и чая: «Вы, матушка игуменья, дайте мне на дорогу вот этого... и этого!» И поехал он от нас тогда с багажом разных закусок и фруктов. С уверенностью можно сказать, ему попало немало (как будто бы плата за молебен) здесь и в карман! А если взять во внимание все четыре монастыря Переславских, то и вовсе получится туго в кармане. Уж таков был, не в пример другим, этот Владимирский царь! А что всего позорней и гаже, это вот то, что в игуменской, с отъездом его, не нашлись два чудной работы полотенца, которыми он вытирал свои руки, и еще что-то, вроде ковра».

Знаете, у меня сложилось впечатление, что если вера в бога держалась в народе, то только силою семейных и общественных традиций, а духовенство РПЦ видело свою задачу в том, как использовать эту веру в своих корыстных целях. Вот мемуарист описывает революционные и послереволюционные годы, фактически начало поголовного безбожия. «Жилось мне вообще в это время тревожно. Бывало, одна встреча где-либо красноармейцев с винтовками всегда в душе у меня производила тревогу. Теперь я забросил и всякую проповедь с церковной кафедры, боясь, как бы к чему не придрались… Правда, и мы — причт, в эти годы немного поумнели, заменивши плату за сорокоусты и годовое поминовение вместо денег мукой. Но эта замена касалась только деревенских заказчиков, как не нуждающихся в хлебе. Начали брать с пятнадцати фунтов в год, а потом перешли на полпуда мукой же, или же вдвое — овсом за каждое поминовенное лицо. Квартирантов держали, эти платили с десяти фунтов в месяц и до полпуда; платили и картошкой, дровами».

Прочитав эти воспоминания, приходишь к выводу, что быть на Руси священником - это уже давно не служение богу, а доходный бизнес. Понимаете, народ, конечно, глуп, но не до такой степени, чтобы не понять, что то, что говориться в церкви или на партсобрании, – это обязаловка, это показуха. А кто ты на самом деле и во что веришь, видно по тому, что и как ты говоришь и делаешь в обычной жизни. И вот, исходя из того, что я прочел, а теперь и услышал от представителя Московской патриархии попа Г. Рябых, и от остальных попов России по другим поводам, у меня сложилась убежденность, что Московский патриархат в бога не верит. Если бы верил, то мы бы от него слышали совершенно другие слова и видели бы совершенно другие поступки.

Истинный христианин

Поясню свою мысль вот таким примером. Недавно я сделал рецензию на книгу «Куда подевались все лидеры?» одного из бывших крупнейших руководителей американской промышленности, миллионера Ли Якокки. В момент написания этой книги ему было 82 года, он уже ушел из промышленности, руководил школой бизнеса и все свое состояние тратил на исследования сахарного диабета и способов его лечения. Книга Якокки посвящена очень далекой от религии проблеме – как воспитать или найти лидера промышленности или государства.

Деятельность Якокки лежала и лежит очень далеко от религии, сам он убежденный сторонник капитализма и частной собственности, и ни то, что не говорит о том, верит ли он в бога, но даже и слова «бог» у него в тексте нет. И, тем не менее, я осмелюсь заявить, что он-то верит в бога!

Вот задумайтесь над тем, что означают такие его мысли и сообщения. В свое время Якокка пришел руководить автомобильной корпорацией «Крайслер» в момент, когда она была на грани банкротства. В таких случаях американское правительство помогает своей промышленности беспроцентными кредитами из денег налогоплательщиков. С большим трудом и Якокка выбил у правительства такой кредит в 1,2 миллиарда долларов для «Крайслера», но этого было мало. «Поэтому я урезал свою зарплату до одного доллара в год. Это пример лидерства, порожденного кризисом. Потом я пошел к другим руководителям и попросил их тоже сократить свою зарплату. Лишь после этого я отправился к председателю Объединенного профсоюза работников автомобильной промышленности Дагу Фрейзеру и спросил, чем ответит мне профсоюз. И рабочие действительно откликнулись. На протяжении девятнадцати месяцев они шли на уступки, которые вылились в общей сложности в 2,5 миллиарда долларов. Так что компанию спас не столько правительственный кредит, сколько сами рабочие».

Якокка разгневан на правительство США за безответственность, в том числе и безответственную трату денег. «Я пришел в Белый дом, чтобы вручить президенту Рейгану чек на 1,2 миллиарда долларов, и объяснил ему, что этот чек чисто символический.

— Видимо, никто никогда не возвращал правительству долги, так как мне сказали, что потребуется тридцать дней, чтобы выяснить порядок получения и зачисления этих денег.

Рейган хохотал до слез, хлопая себя по коленям, и все никак не мог поверить. Другими словами, в правительстве, похоже, нет приходных статей, а есть только расходные».

Якокка с гневом говорит о безответственности законодателей. «Языком молоть – не воду носить! ...Однако в 2006 году, несмотря на обилие болтовни по поводу войны и экономики, каждый раз, когда дело доходило до законодательных приоритетов (то есть до конкретных дел), все дебаты сводились ко всевозможным второстепенным проблемам. Вот какие приоритеты поставил себе Сенат в ходе трехмесячной сессии: запрещение однополых браков, ответственность за сожжение государственного флага и сокращение налога с капитала. Наши сенаторы нашли целых три дня, чтобы подискутировать по поводу сожжения флагов, но ни одной минуты — на обсуждение проблем здравоохранения, энергетики, создания рабочих мест и других насущных задач, которые волнуют американцев. С 1777 года было зарегистрировано всего сорок пять документально подтвержденных случаев сожжения флага. В то же время, начиная с 2000 года у нас испарилось почти три миллиона рабочих мест в промышленности. И причина вовсе не в том, что люди жгут флаги».

Якокка возмущен бизнесменами США. «Когда я еще был маленьким, священники заставляли нас наизусть учить семь смертных грехов. Это такие грехи, которые губят бессмертную душу. Вещь серьезная. В числе первых в этом списке была алчность. Я тогда не понимал толком, почему этот грех называется «смертным», но до меня это быстро дошло, когда я занялся бизнесом. Жадность постоянно присуща деловым людям, особенно если они связаны с финансами. Но всегда ли она была так ярко выражена, как в наши дни? Не думаю. Сегодня она стала главным лозунгом корпоративной Америки. Если вы попросите кого-нибудь вспомнить одного из выдающихся лидеров бизнеса, то он в первую очередь назовет какого-нибудь проходимца, которого только что увели в наручниках. Жадность человеческая сильна, но не будем забывать и о зависти. Это, кстати, тоже смертный грех. Порой я думаю, что первопричиной жадности является все-таки зависть. Один руководитель компании смотрит на другого и думает: «Он получает 50 миллионов, а я только 30. Но мы же работаем в одной отрасли, а я к тому же и лучше его. Надо, чтобы у меня было 60 миллионов». Вот так и раскручивается спираль заработков крупных руководителей. И никому из них в голову не придет, что 30 миллионов — это тоже неплохо. Зависть порождает жадность. …Еще одним поводом для изумления стало поистине золотое пенсионное пособие, выплаченное бывшему генеральному директору и председателю правления «Exxon Mobil» Ли Реймонду. В общей сложности он получил более 400 миллионов долларов. Но попробуйте что-то возразить этим ребятам, которые качают газ по три-четыре доллара за галлон, и это вызовет у них бурю возмущения. Ведь «Exxon Mobil» демонстрирует рекордную доходность. Рядовые служащие «Exxon Mobil» тоже имеют законное право на часть этой прибыли, но компания, несмотря на свои сверхдоходы, недоплатила в программу пенсионного обеспечения 11,2 миллиарда долларов. Это тоже рекордный показатель. Как это объяснить? Возможно, они испугались, что если полностью профинансируют пенсионную программу, то им придется урезать часть пенсии Реймонда? Больше всего возмущает то, что за дефицит финансирования пенсионных фондов должны расплачиваться американские налогоплательщики. Где же ответственность руководства компаний перед рабочими, которые своим трудом создают все материальные блага, и которым было обещано, что о них позаботятся на пенсии? Как можно заявлять им: «Извините, наш договор с вами больше не действителен»? Скандальное ограбление пенсионеров среднего класса нуждается в тщательном расследовании. Стало уже распространенным явлением, что руководители компаний получают «золотые парашюты» (компенсация, выплачиваемая высшему руководству акционерного общества в случае слияния или враждебного поглощения), а простые рабочие — пинок в зад».

Вдумайтесь, ведь то, что говорит Якокка, это и есть проповедь христианского священника, поскольку этот бизнесмен несет заповеди Христа в мирскую суету.

А заявление Московской патриархии, с которого я начал, что это? Это чистейшей воды политиканство, направленное на то, чтобы угодить правящему режиму и получить за это подачку. Так кто из них кто?! Кто из них верит в бога, а кто нет?

Кому служат

Картель – это объединение фирм с целью разделить рынок для установления высоких цен на продукцию низкого качества. Это для справки. Я начал эту свою статью со случая сожжения человека за измену православию. Разумеется, это перегибы средневековья, но надо понять, почему это делалось.

В любой Церкви главная цель – спасти бессмертную душу верующего этой Церкви. Причем, спасти душу можно только в этой Церкви, а не в другой, иначе смысл существования Церквей пропадает - зачем мне быть православным, если я точно так же спасу душу и в мусульманах? Именно поэтому столь жестокое наказание упало и на голову раввина: лучше бы он зарезал «флота капитан-лейтенанта Возницына», в этом случае он убил бы всего лишь тело капитана, а бессмертная душа Возницына попала бы в рай. В случае убийства, думаю, раввина всего лишь отправили бы на Нерчинские рудники, но раввин не зарезал капитана, он его обрезал, обратив в свою веру, и этим отправил душу капитана в ад! Вот именно за это страшное преступление и последовала раввину страшная смерть. А вот если бы раввин не занялся этим миссионерством – не обращал православных в иудейство, то его жизнь была бы защищена государством даже во время войны, поскольку уже Петр I в «Артикуле воинском» начинает главу XIV «О взятии городов, крепостей, добычей и пленных» словами: «Когда город или крепость штурмом взяты будут, тогда никто да не дерзает, хотя вышняго или нижняго чина, церкви, школы или иные духовные домы, шпитали без позволения и указу грабить или разбивать… Кто против сего преступит, оный накажется яко разбойник, а именно: лишен будет живота».

Конечно, государство не вправе допускать насилия верующих друг против друга, тем более такого, как описано выше, но, по смыслу существования различных религий и их вариантов, для данной Церкви верующие всех остальных Церквей – это в лучшем случае жертвы дьявола, а духовенство иных Церквей – слуги дьявола! Даже атеисты выглядят приличнее, поскольку они люди заблудшие, дьявол ими полностью еще не овладел, а путь в Церковь им не заказан на любой стадии жизни. Но верующие другой церкви – это, повторю, жертвы дьявола. Посему вырвать их из рук дьявола и привести в лоно своей Церкви, в которой только и можно спастись, – это задача и подвиг духовенства данной Церкви. И казненный раввин, кстати, с позиции своей религии совершил подвиг, обрезав капитана. А как иначе?

Если верующий в бога может спастись и без вас, духовенства данной Церкви, то на кой черт вы нужны верующим? Поэтому для духовенства братание в любом виде с духовенством иных Церквей – это братание со слугами дьявола. А как иначе это понять? Если духовенство иных Церквей это не слуги дьявола, то тогда спасти свою душу можно у них, да и в какой угодно секте, а не в твоей Церкви. И веруя в кого угодно, а не в твоего бога. И не надо вешать лапшу на уши про «цивилизованные отношения» – это не про духовенство сказано.

Если духовенство действительно верит в своего бога, то оно обязано вести непримиримую идеологическую борьбу со всеми остальными Церквями, в противном случае, для духовенства это измена своему богу – это сдача рабов своего бога в рабство дьяволу. А мы сейчас видим поголовное братание Церквей друг с другом, и особенным усердием в этом братании проявляет духовенство именно РПЦ. И как же это прикажете понять?? Понять это можно только так: духовенству всех церквей глубоко плевать, сколько душ они спасут для своего бог.

Но тогда возникает вопрос, а на кой черт вы и своему богу нужны-то? В результате, - чем являются сегодня братающиеся церкви? Это картель «святых отцов», разделивший рынок оказания своих услуг людям, в кого-то верующих, с оказанием своей пастве низкокачественных услуг по завышенным ценам.

Но верующих мало, а святых отцов много, алчность их, как и алчность любого предпринимателя, велика, и святые отцы оказывают свои услуги любым людям с деньгами, а самые большие деньги находятся у правящих режимов. Вот им услуги в первую очередь и оказываются, что мы видим по этому антихристианскому выступлению Московской патриархии, не имеющему никакому отношения к православию.

Но это еще хотя бы на что-то похоже, поскольку услугу святые отцы оказывают режиму, имеющему хотя бы внешний вид «национального», и, в некоторых местах, даже «православного». А вот поведение иудейских святых отцов откровенно антинациональное, и к религии не имеет никакого отношения.

Пример. Как и в России, на Украине, под видом религиозной деятельности, сплачивает евреев в пятую колонну засланный из США раввин, но зовут его не Берл Лазар, а Яков Дов Блайх. Через неделю после антикоммунистического выступления попа в Москве, 16 июля 2008 года Дов Блайх дал длинное интервью агентству УНИАН, в котором, само собой, ни словом не упомянул о какой-либо своей религиозной работе на Украине, но на вопрос о вступлении Украины в НАТО, ответил не стесняясь: «Думаю, если бы была правильная пиар-кампания относительно НАТО в Украине, то здесь бы не было ни одного человека, который был бы против НАТО. Я вырос в НАТО, то есть в Америке. Я понимаю, что это такое. Но, по моему мнению, противопоставлять это России - более опасно для Украины, чем Голодомор. То есть Украине как можно скорее нужно идти в НАТО, там она будет недоступна для России».

Мы, конечно, и так понимали, зачем засланы в наши страны эти иудейские святые отцы - для проведения какой пиар-кампании, - но спасибо за откровенное признание Якова Дов Блайха в том, что целью раввинов из США является разделение России и Украины. Интересно, что именно за такую цель этих раввинов из Америки, старая Православная церковь предала анафеме Мазепу. А глава нынешней РПЦ собранию раввинов в Нью-Йорке 13 ноября 1991 года заявил: «Единение Иудейства и Христианства имеет реальную почву духовного и естественного родства и положительных религиозных интересов».

Какое может быть религиозное родство христианства с религией, как и атеизм, отрицающей Христа, - это не каждому уму доступно! Какое может быть у Православия родство с людьми, рвущими единый народ на две части, - это для многих выше понимания. А вот ставшее естественным именно по этой причине родство духовенств обеих Церквей – оно на виду. Это-таки так!

***

Петр I был истинно верующий православный христианин, и если бы он посмотрел на нынешнее духовенство всех церквей и увидел, что происходит, то, наверное, долго бы думал перед тем, как вписать в свой «Артикул воинский» слова о том, что при взятии городов духовенство запрещается трогать.